Науфрагум. Дилогия(СИ) - Костин Тимофей - Страница 4

  - Тьфу! Сейчас оттаскаю за ухо, - яростно зашипел я, а она покатилась со смеху.

  - ...Ну ладно, ладно! Посмеяться уж нельзя. Раз на свет все же появились Святослав Немирович - твой папочка, и наследник принца Максимилиана - Ричард Тюдор, я охотно поверю, что дедушки и в самом деле придерживались традиционной ориентации. А Метерлинк-младший перекушал своих творческих грибочков и был к ним несправедлив. Или, может быть, просто не в курсе событий?

  - Черт его знает, в курсе или не в курсе, но насчет отношений дедушки Гойко и принца Максимилиана он все поставил с ног на голову. Вряд ли там были страстные танцы. Уж скорее они бы волками смотрели друг на друга. На самом деле, представь себе, они соперничали за руку бабушки Виолетты. И легко догадаться, что принц остался с носом. Еще до похода, разумеется.

  - Ничего себе! - ахнула Алиса. - Слушай, а бабушка Виолетта не нафантазировала, случайно? Принцы к ней в очереди стоят... не много ли чести?

  - Вот об этом я узнал вовсе не от нее, так что вряд ли. Кроме того, она в молодости действительно была популярна, и, видать, неспроста. Ведь не стал бы весьма известный, а некоторыми именуемый даже и великим Дюрер просить ее позировать, будь она уродиной? Можешь, между прочим, сходить в галерею изящных искусств Конгресса и полюбоваться. Бабушка там в виде нимфы. Несколько раздета, что есть, то есть.

  Алиса удивленно расширила глаза.

  - Не знала.

  - Вот теперь знай и цени славный род Немировичей, - с некоторым самодовольством заметил я, но потом добавил, - ...и Спенсеров, конечно. Бабушка ведь из них. А принцы, как видишь, нам по колено. Не стал бы дедушка с ним лизаться, как выдумал этот чертов писака.

  Правда, Алиса уже не слушала - ее воображением снова завладела тема страстей, кипевших полвека назад.

  - Получается, простой лейтенант бортанул принца? Да еще столь великолепного, как Максимилиан Тюдор?

  - Ага. Видать, и дедушка Гойко был не промах. Жаль, что мне не довелось подергать его за седую бороду.

  - А если бы бабушка решила по-другому, в твоих жилах текла бы кровь Тюдоров?

  - Не исключено.

  - И ты так легко об этом говоришь! А я же всегда мечтала, чтобы за мной ухаживал принц! - схватилась за голову Алиса. - Придется записать в длинный список разочарований, которые ты мне доставил, противный!

  - Ну, извини. Тем более что это был бы уже кто-то совсем другой, - хмыкнул я. - Да и все равно, ухаживать за тобой не собираюсь.

  - Конечно, у тебя ведь полно более важных дел, - презрительно фыркнула Алиса. Кажется, она слегка обиделась. - Копаться в никому не нужных делах минувших лет и наезжать на модного драматурга. Ну и что, что авангардист? Может быть, он так видит! Вообще, что-то мне сомнительными представляются твои рассказы. Откуда ты взял, что все было так, а не иначе? Я ведь правильно поняла, что тебе не бабушка Виолетта рассказала? Может быть, Метерлинк-младший и прав был? Разведчики ведь и вправду поджарились.

  - Я бы на твоем месте не стал иронизировать. Такой смерти врагу не пожелаешь.

  - Да это же были не красавцы лейтенанты, и даже не принцы! Кому интересны какие-то разведчики, да еще и из туземных войск?

  - Что-то имеешь против туземцев или ситков? Они отличные ребята.

  - Ага, кому и знать, как не тебе, - сморщилась Алиса. - На мой взгляд, ты многовато с индейцами якшался, раз привык к их запаху! И с индианками.

  - Запах ей не нравится, видали! - рявкнул я, едва сдерживая внезапно вспыхнувшую ярость. - Многие индианки дадут сто очков вперед зловредной высокомерной стерве вроде тебя.

  Алиса, похоже, заметила, что я рассердился не на шутку, и сбавила тон, заговорив с ноткой виноватости.

  - Ну, прости, если обидела твоих ненаглядных ситков. Не думала, что ты так близко к сердцу примешь. Они же и правда мажутся медвежьм жиром и редко моются.

  - Да ну тебя, - махнул я рукой, раздраженно отвернулся к окну, за которым все так же прокручивалась в туманной дымке странная, огромная и пустынная страна со скалами, терриконами и шахтами... и вдруг неожиданно встретился глазами с девушкой, которая смотрела на меня со следующего полуциркульного ряда парт, ступенькой выше нашего.

  Густые волосы цвета спелой пшеницы, водопадом ниспадающие до тонкой талии, гордая посадка головы, прямой взгляд огромных зеленых глаз. Она была не из нашего колледжа, и по черному с золотом форменному пиджачку я узнал Пембридж. Незнакомка смотрела на меня пристально, не отводя глаз, со странным выражением. Не понял. Чем это скромный студент Йеля мог привлечь такое внимание? Мы с Алисой слишком громко шептались? Почувствовав неловкость, я поежился и отвел взгляд, повернувшись к кафедре, откуда Флобер продолжал свою речь.

  Наполняющие амфитеатр студенты в разноцветных форменных мундирах внимали преподавателю без особого интереса. Среди зеленоватых цветов Токсфорда, серых оттенков Йеля и лазурных - Китона благородно выделялись вкрапления черных униформ Пембриджа. Студентов этого колледжа было меньше, чем остальных, и не удивительно, ведь Пембридж - гнездо высшей аристократии нашей богоспасаемой республики, которой - по идее - не полагалось бы при парламентском демократическом строе иметь такой вес и так задирать носы. Времена империи миновали, но, как и полвека назад, во власти заправляют все те же люди. В обычные времена нам не пришлось бы вот так вот, панибратски перемешаться с заносчивыми пембриджцами, но тем-то и хороши семинарско-экскурсионные циклы, что в путешествии волей-неволей сближаются не только наши собственные учебные группы, но и студенты разных колледжей. Демократия в действии, так сказать. Не то, чтобы на великолепном "Олимпике", вмещающем миллион кубометров гелия и имеющем грузоподъемность в тысячу тонн, было тесно. Великолепные парадные залы, ресторан-оранжерея, двух или четырехместные каюты со всеми мыслимыми удобствами, прогулочная палуба с фонтанами - невероятная роскошь дирижабля поражала воображение даже выходцев из аристократических фамилий средней руки, вроде нас с Алисой. Но общие лекции и семинары, совместные трапезы в пронизанном солнцем и воздухом стеклянном пузыре ресторана-оранжереи, где под прозрачным полом проплывали незнакомые пейзажи, вечерние рауты и балы - хочешь, не хочешь, лицеисты разных колледжей начинали общаться, оставив на время свою гордыню и спесь. Даже пембриджцы уставали фыркать на токсфордцев, китоновцев и йельцов, и задирать носы - в конце концов, две недели, проведенные в одних и тех же аудиториях и залах, привели к заметному смягчению нравов.

  Мелодичный звонок отметил конец академического часа, посвященного новейшей истории, и мы с Алисой в потоке других студентов вышли в высокий вестибюль.

  - Слушай, а ты не в курсе, случайно, что это за девушка в пембриджской форме сидела у нас за спиной? Так странно смотрела, я уж подумал, что у меня на лице что-то. Если бы не помнил точно, что не дремал на лекции, то решил бы, что ты меня опять разрисовала тушью и помадой.

  - Студентка из Пембриджа? Смотрела на тебя? - удивилась Алиса. - Я не обратила внимания. Но если бы и обратила, тут столько незнакомых лиц, куда уж там запомнить. Да и не привиделось ли? Сдается мне, Золтик, вокруг тебя слишком много фантазий в последнее время. То за бабушкой принцы ухаживают, то с самого незнакомки глаз не сводят... неужели к вечеру скажешь, что в гарем прием закончен, кто не успела, та опоздала? - со странной задумчивостью во взоре протянула она.

  - Какой, к черту, гарем?

  - Ну-у, такой, уютненький, не большой, и не маленький... штучки на четыре или пять...

  - По-моему, ты бредить начала от переутомления, Алиска. Я тебе про вполне конкретные вещи, данные в ощущениях, а ты про каких-то стародавних принцев, про какие-то гаремы.

  -...Или про принцесс. Вот скажи лучше, тебе бы хотелось, чтобы в тебя влюбилась принцесса?

  - Зачем?

  - Что значит, "зачем"?

  - Зачем какой-то гипотетической принцессе в меня влюбляться?