Битва с Непознаваемой(СИ) - Мзареулов Константин - Страница 69

– Справедливости ради надо признать, что твоя ассистентка в чем-то права, – великодушно признал Чаклыбин, допивая вторую бутылку. – Язык у них грубый и некрасивый. А уж возвращение к архаичному доисторическому диалекту ничем объяснить невозможно.

– Каждая раса выбирает свой путь и свою судьбу, – философически резюмировал Андрей. – Результат их выбора известен: они проиграли войну, а мы выиграли.

Отключив оборудование, они разошлись по каютам – собираться перед выходом на планету.

Гостиница стояла на живописном холме над речным изгибом. Вечером земляне пригласили хозяев на пикник в рощу лиственных деревьев со стройными смолистыми стволами. Жюльена приглашение проигнорировала, отправившись в ресторан с маэстро Паккарди и его командой.

Разместившись в тенечке на пахучей травке, Андрей, Виктория и Чаклыбин организовали шашлык из местного мяса. Хлау и Вокто с дамами подозрительно обоняли запахи инопланетной кулинарии, на всякий случай приготовив более привычные деликатесы.

– Мне всегда нравилось, как организована служба в портах Кьелтарогга, – призналась рыжая. – Быстро, четко, по правилам.

– А бизнес? – осведомился писатель, покручивая насаженное на керамические стержни мясо.

– Как везде, – печально вздохнула Виктория. – Торгуются, цену сбивают, обуть норовят.

Она немного кривила душой: прихваченные с Чарха дары моря были проданы весьма выгодно, и хозяйка «Золотой тиары» получила заказ от большой ресторанно-гостиничной компании. Чаклыбин обещал посодействовать, оговорив свой процент прибыли. За эту неделю Виктория заработала как за весь позапрошлый месяц, но почему-то заскучала. «Переживает, что мы на этой планете три дня в гостях будем бездельничать, – решил Андрей. – Небось ей не терпится сделать еще несколько рейсов по новым маршрутам. Такими темпами она будет каждый квартал свой банковский счет удваивать…»

Разлив по стаканам золотистое вино, Хлау Тенточ печально проговорил:

– Отлаженный сервис часто связывают с высокой дисциплинированностью нашего народа. Это не совсем так. Тароги в самом деле с детства приучены к порядку, обязательность у них чуть ли не генетически запрограммирована. Но мы, шерлоны, всегда были довольно безалаберной расой.

– Коллега хочет сказать, что высокоорганизованный сервис – результат колониальной дрессировки, – пояснил Вокто. – У нас на Кьеле тоже происходит подобное, но Шерлонда превращена в центр обслуживания иностранцев. Повсюду представительства чужих корпораций, чудовищно развит туристский бизнес. Естественно, население превращается в вышколенных стюардов и горничных.

– Оборотная сторона поражения в большой войне, – грустно подхватила спутница музейного вице-директора. – В наших предках воспитывали гордость, готовность к подвигу во имя галактического триумфа. Мы стали другими: мы боимся вспоминать великое прошлое. Нас приучили к мысли, что многим поколениям остается лишь каяться за преступления предков.

– Значит, нет сомнений, что Кордо создал и применил гиперонные заряды? – сочувственно спросил Чаклыбин.

– Кто-то ведь их применил. – Вокто равнодушно пожал плечами. – Ломы уверяют, что у них такого оружия не было. По этой причине победители объявили, что гипербомбы применил аморальный монстр Кордо. С победителями не спорят. Факты против нас.

При таком раскладе участь местных коллег выглядела безрадостно. Кьелтарогским историкам остается лишь находить новые доказательства совершенных предками преступлений, а любой, кто решится отступить от предписанного сценария, немедленно будет обвинен в реваншизме и пропаганде тоталитаризма.

– Вам проще, – негромко, словно боялся подслушки, сказал Хлау. – Вы можете свободно интерпретировать историю, спорить и возражать официальным теориям. Мне стало страшно, когда вы – Всеволод и Андрей – рассказывали сюжет, который начнете снимать завтра. У нас такой фильм, в котором Кордо Ваглайч не будет визжащим неврастеником, вполне могут запретить.

– Кордо появится в единственном коротком эпизоде, – возразил Вокто. – Для наших зрителей фильм предстанет демонстрацией чудовищной военной машины, сокрушающей миролюбивых противников.

Рассвирепевший Чаклыбин невнятно пробормотал не вполне цензурную фразу о народе, который согласился считать себя ущербным. С некоторыми оговорками Андрей разделял мнение писателя: тароги были ему симпатичны и не заслуживали подобных издевательств.

Готовый разразиться диспут историков спонтанно потерял актуальность, потому как земляне закончили жарить шашлычок. Подрумянившиеся, источающие дымный аромат куски мяса и рыбы пришлись по вкусу даже сомневавшимся хозяевам. Приготовленные последними салатики и пирожки тоже оказались не лишними. Даже гурман Чаклыбин был в восторге от шерлонского хлеба.

После пиршества компания купалась в реке, и Хлау спохватился: мол, надо было пригласить землянку для Чаклыбина, благо туристок много и наверняка нашлась бы хорошенькая. На это Чаклыбин, подтвердив славу похабника, ответил: дескать, не отказался бы и от шерлонки. Пока местные стыдливо хихикали, представляя межпланетное непотребство, Андрей поинтересовался у Виктории:

– Ты чего не в духе?

– Тревожно, – буркнула рыжая. – Папаша нашел какой-то крутой контракт – выгодный, но рискованный. Второй день на связь не выходит.

– Далеко забрался, вот передатчик и заглох, – предположил Андрей. – У него бортовое оборудование, сама знаешь, полное барахло.

– Будем надеяться, – вздохнула Виктория. – Только, боюсь, нарвется на неприятность, и хрен я наследство получу. Старшая сестренка, стерва такая, все заграбастает. Чего ржешь?

– Я уж подумал, ты всерьез за него беспокоишься.

– Куда уж серьезнее, – грустно изрекла она. – Старый хрен много добра накопил, обидно будет потерять.

Набултыхавшись, они допили земной коньяк и шерлонское вино. Вечернее солнце приятно грело, покрывая кожу пигментом загара. Людей и аборигенов разморило, потянуло на откровенные беседы. Блаженно морщась, Всеволод поделился сокровенным:

– Ох, напишу я когда-нибудь этот роман – прямо вижу финальную сцену, когда Кордо ринется в свой последний бой, возглавив соединение «Лейбштандарт» на тяжелом крейсере «Звездное пламя»…

Никакого крейсера «Звездное пламя» никогда не существовало, и Андрей деликатно подкорректировал приятеля:

– Да, рин-илдрос типа «Звездное пламя» – настоящее чудо. Удивительно, что в ту эпоху, на базе тех примитивных технологий, удалось построить корабли-трансформеры. Огневые башни и другие ненужные в походном режиме внешние надстройки складывались, убирались внутрь корпуса, усиливая конструктивную защиту во время сверхсветовых бросков. По слухам, трансформер даже умел перехватывать управление соседними кораблями, в том числе вражескими.

– В ту эпоху не было ничего невозможного, – почтительно произнес Чаклыбин и вдруг понял, что ему намекают на ошибку. – Погоди, ты хочешь сказать, что «Звездное пламя» – название не флагманского корабля, но типа крейсеров?

Аборигены не проявили желания прояснить тонкий момент. Может быть, захотели проверить компетентность землянина. Или сработал прочно усвоенный запрет обсуждать успехи своего народа в эпоху правления кровавого тирана. В любом случае пришлось отвечать Андрею.

Начал он издалека, напомнив, что любая классификация – технических, общественных, либо природных объектов – базируется на традициях конкретной культуры. Человечество распространило на военно-космические корабли классификацию, наработанную за многовековую историю морских флотов. При этом самые большие корабли в разных океанских державах именовались принципиально по-разному. Так, понятие «линкор» происходит от русского и немецкого термина «линейный корабль», однако англосаксы и итальянцы называли тот же класс судов термином, который переводится на современный общеземной как «корабль для сражения», а испанцы и французы – словом «одетый в доспехи». Сложную историю имеют и прочие названия.