Рожденный умереть (СИ) - "Марион" - Страница 3

Лиом вернулся в свою комнату выжатым как лимон. Ему было очень стыдно, ведь никто еще не видел его тело, кроме девушек-рабынь в купальне. А тут учитель. И не откажешь, он ведь готовит его, да и мастер все знает. Юноша осмотрел свои покои - огромная комната условно разделена на гостиную и место для рукоделия - в поисках Раиль.

Девушки нигде не было видно. Медленно прошел в сторону комнаты рабынь, но девушки остановили его. Он только лишь кивнул им один раз дернув колокольчик. Он знал, если его не впускали, то ее спину лечат, а ему видеть такое запрещалось. Только когда наказывают. А как лечат, нельзя.

Лиом пошел в сторону диванов и присел, поджал ноги. Он положил руки на спинку и опустил на них голову. Ему так было страшно. Всего через три недели его возьмет на свое ложе император. Если Лиом не понравится ему, то его убьют отравив в покоях правителя… вернее он сам убьет. Он заставит облизнуть его ядовитый перстень, который он откроет и будет смотреть, как жизнь покидает тело. Либо убьют в тюрьме. Если же он понравится, то жить ему все равно не так долго. Как только он родит и врачи заверят правителя, что кокон свит полностью, роженика убьют, а малыша провозгласят дитем законного супруга императора.

Рожденный что бы умереть…

Лиом отправился спать едва ли притронувшись к еде. Служанки спрятали в своей комнате часть пищи, дабы к ним не нагрянули врачи, выяснять почему у избранного наложника нет аппетита, почему он такой грустный и мастер опять накажет три или более девушек, что бы не смел голодать. Но Лиом просто не мог есть. Его мутило от страха. Ему было настолько страшно, что едва ли не половина принятой пищи почти всегда отправлялась в туалет. И такие приступы были у него последнюю неделю.

Служанки ели за него, поили его настоями, что подворовывали у старого лекаря, покрывали большую часть "провинностей" избранного, которого нельзя бить. Его даже ткнуть пальцем или схватить за лицо нельзя. Его тело берегут как зеницу ока. Он ничего тяжелее иголки в руках не держал, да и то минут двадцать в день. В его тело втирали благовония и масла, его массажировали и в шесть рук расчесывали волосы до колен. Его лицо нежно протирали всякими настоями, что бы не было угревой сыпи и кожа была нежной, как у младенца.

Лиом переоделся в ночную одежду и лег спать. Свернувшись в клубочек. Служанки жалели его. Они каждый день видели, как к нему относятся. Они слышали на кухне, что именно происходит с избранными наложниками. Почему за ними так пристально наблюдают. Зачем бьют на его глазах его приближенных людей, которые заменяют ему семью. Для чего требуют полного послушания и молчания.

Раиль одна из тех, кто прекрасно понимает его. Он рабыня, вырванная из своего мира. Обученная "подруга" избранного наложника. И как ей объяснил мастер Дома, после того, как Лиом будет передан во двор императора, в эти покои будет приведен следующий избранный в возрасте семи лет. Для Раиль это стало шоком. Малышей отрывали от родителей, запирали в четырех стенах, учили полному послушанию и готовили смиренно идти на плаху к палачу.

Утро было как обычно серое. Лиом встал, принял ванну с нежными маслами. Его тело мягко обработали маслом лишающим кожу растительности. Его волосы высушили и расчесали. Одели. Повели завтракать. А потом он отправился к учителю манер, к учителю становления речи и в итоге к учителю танцев.

Они вышли из главного здания Дома Юрельт и пошли в соседнее, на территории огромного комплекса зданий. Здесь были сады и небольшие искусственные пруды, мостики через каналы воды и полно охраны. Лиом шел в сопровождении двух рабынь и одного расторопного слуги Дома. За ними шло два рослых кота в доспехах и при оружии. И все, кто видел эту процессию с черноволосым светлоликим юношей, расступались и склоняли головы. Зависти ни у кого не было. Все, кто знал, кто этот юноша, все они испытывали жалость к нему.

Слух, о том, что Дом представляет своего эльвирса императору через три недели, уже разнесся по кулуарам Дома. И что сейчас его будут охранять боевые коты-шаки, которым сегодня передадут смену его постоянные коты-ягуары, говорит о том, что мастер Дома возлагает большие надежды на его тело и лицо, манеры и умение танцевать, говорить и просто быть очаровательным юношей, которого возжелает император.

Лиом не дошел до здания обучения всего шесть шагов, как услышал свист и что-то врезалось в площадку перед ним. Стражи за его спиной среагировали мгновенно и он ощутил, как его словно пушинку выдергивают из дыма и оттаскивают в сторону. Второй страж трансформировался и прикрыл своим телом напарника, который держал на руках эльвирса.

Лиом раскрыл глаза от ошеломления. В кота перед ним стреляли стрелами. Четыре из пяти врезались в его бок, а пятая просвистела совсем рядом. Зарычал тот, кто держал его на руках. Отовсюду высыпали воины. Но их обстреливали из-за густой стены дыма. А потом на площадку выскочило более десятка альф шаки и таури.

- Боевой отряд Кушаров! - раздался вопль по площади.

Державший на руках Лиома альфа стремительно полетел в сторону безопасной зоны, откуда сможет отправить эльвирса в подземелье, где тот переждет нападение, пока тут все не уладят. Но задуманному не суждено было случиться. Перед ними из дыма выскочил огромный таури и глухо зарычал.

- Мой господин, отойдите за колонну. - Шепотом произнес альфа, опуская Лиома на землю.

Лиом послушно шмыгнул за ближайшую колонну. За его спиной раздались рыки и произошел бой. Неравный. Ибо с таури не сравнится ягуар. Никогда. Лиом закрыл глаза. Три недели или сегодня? Какая разница?

Рядом раздался рык. Лиом скосил свои ультрамариновые глаза и обмер. На него смотрели желтые звериные глазищи таури, пасть окровавлена, дышит тяжело и вдыхает его запах. Лиом закрыл глаза. Бежать от опасности его не учили. Его учили послушанию. Его учили смирению со своей скорейшей кончиной. И он принял ее сейчас. Только никогда не думал, что будет убит одним из племени Кушар.

Его руку с силой сдавили и потащили куда-то вперед. Через секунду закинули поперек дикого кота и раздался на округу боевой клич, собирающий племя. Ему ответили более десятка альф. И дикий кот плавно развернулся на месте, тронулся в путь. Лиом только и видел, как замелькала кладка мостовой, а затем и черепица. А потом у него закружилась голова и он потерял сознание.

Ремал был собою доволен. Он ехал по горной местности, возвращаясь в свою деревню. Рядом были верные соратники. Чуть позади, всего на пол корпуса его верного товарища, кота Ша, ехал на таком же диком животном его друг - Клем. Они иногда перекидывались парой слов, посмеивались над неповоротливостью охраны знаменитого Дома содержантов.

- Ремал, твоему Ша не тяжело тащить это тело? - поинтересовался Клем.

- И то верно. Эй! - он шлепнул украденного напыщенного содержанта по заднице и тот вздрогнул. - Слыхал? Моему боевому товарищу надоело тебя тащить. Давай, ножками.

Он немного притормозил кота и за шкирку стянул хлипкое создание с тела животного. Юноша едва устоял на ногах, придерживаясь за сбрую. Не поднимая глаз.

- Смотрите-ка, миленький. - Заулыбался Клем. - Как думаешь, кому из властолюбов он должен был достаться?

- Да плевать кому. Теперь его удел работать, а не о удачной партии думать. Слыхал? - Ремал хохотнул. - Теперь твои нежные рученьки будут стирать и готовить, а не на ситаре играть.

Юноша только кивнул в ответ.

- Видал? - Клем расхохотался. - Так боится, что язык проглотил! Эй! Эй, содержанка! Я к тебе обращаюсь! - он махнул рукой из-за тела друга, - как имя твое?

- А не все ли равно? - Ремал осмотрел щупленького юношу. - Тебе какая радость от его имени? Сдохнет он у нас от непривычки работать, так что и имени его некому вспоминать будет. Все, поехали. А ты, неженка, ножками и что бы не отставал! Ха!

Кот послушно полетел вперед, Клем за ним. Юноша повернулся и пошел быстрым шагом. Но его обувь не предназначена для прогулок по горам. Ноги больно натыкались на каждый камешек. А еще вокруг было полно огромных и страшных альф верхом на кошках, диких и необузданных. Но юноша терпеливо шел в строю, с каждой секундой отставая.