Хроники Бейна (сборник) - Клэр Кассандра - Страница 9

Но тот, кто хочет выглядеть сногсшибательно, просто обязан терпеть. Либо ты носишь все это, либо списываешь сам себя в разряд неудачников.

Магнус откинулся на спинку сиденья и смирился с потом, радуясь тому, что не поступился принципами, которые здесь, в Париже, многие разделяли. В столице все старались одеваться по последней моде. Парики до потолка с миниатюрными корабликами в них, роскошные шелка, декоративные мушки, белая пудра и румяна, которыми пользовались и мужчины, и женщины… В Париже можно было иметь раскосые кошачьи глаза, как у Магнуса, и все будут думать, что это не подарок природы, а изыски моды.

В таком месте предприимчивому колдуну всегда есть чем заняться. Аристократы любили волшебство и были готовы за него платить. Они щедро платили за везение за карточным столом, за то, чтобы ручные обезьянки заговорили, а птицы запели арии из любимых опер. Им хотелось, чтобы на щеках внезапно появлялись мушки в форме сердец, бокалов для шампанского или звезд. Им хотелось, чтобы бриллианты сияли еще ярче. Им хотелось удивлять своих гостей огненными фонтанами или… разгуливающими по комнате креслами. Все их просьбы, касающиеся спальни, Магнус аккуратно записывал: альковные фантазии парижан, а еще больше обитателей Версаля, порой переходили всякие границы. Больших развратников, чем эти люди, Магнус не встречал, и положа руку на сердце восхищался ими.

Революция, однако, положила конец излишествам. Каждый день – даже сейчас, раздвигая голубые шелковые занавески и окидывая взглядом улицу, – Магнус все больше убеждался в этом. Он видел, какими пронзительными взглядами санкюлоты, уныло толкавшие повозки или продававшие кошатину на углу, провожают его карету.

Магнус снимал апартаменты в Маре, на рю-Барбетт, около Отеля де Субиз, принадлежавшего его старому другу принцу де Субиза, к несчастью недавно почившему. Особняк окружал великолепный сад, и Магнусу дозволялось бродить по его аллеям в любое время суток. Но это не было исключением – он был вхож во многие знатные дома Парижа. Его друзья-аристократы по большей части были глупы, но совершенно безобидны. Однако теперь выставлять напоказ свои знакомства было рискованно. Связи и богатство больше не были плюсом. Вонючие голодранцы, завоевав Францию, перевернули все с ног на голову.

К революции Магнус относился неоднозначно. Люди голодали. Цена на хлеб все еще оставалась очень высокой, и это не могло не вызывать ропота. Да еще королева Мария-Антуанетта, узнав, что у ее подданных нет денег на хлеб, подлила масла в огонь: «Пусть едят пирожные!» Сам Магнус всегда сочувствовал бедным и убогим. Ему казалось разумным, что народ выдвигает требования. Людям надо есть, надо чем-то растапливать очаг и в конце концов надо что-то надевать на себя. Все это жизненно необходимые вещи. Ни в одной другой стране Магнус не видел столь разительных контрастов. И дело даже не в бедняках – бедняки везде одинаковы, – а в головокружительной роскоши аристократов.

Магнус предпочитал понимать, что происходит, но сейчас это удавалось ему с трудом. Никто точно не знал, кто управляет страной. Революционеры постоянно ссорились. Конституция бесконечно переписывалась. Король и королева, судя по всему, до сих пор обладали какой-то властью, но находились под контролем революционеров. Периодически во имя свободы совершались нападения, убийства и поджоги. Жить в Париже – означало жить на пороховой бочке, причем эта бочка стояла на пирамиде таких же бочек в трюме корабля, бесцельно дрейфующего в море. Не покидало чувство, что народ – серая безликая масса – готов убить каждого, кто пока еще мог позволить себе купить шляпу.

Ну, хватит, хватит. Магнус откинулся на спинку сиденья и поднес к носу платок, пропитанный жасминовой водой. Довольно смрада и беспокойства – он едет посмотреть на воздушный шар.

Конечно, ему уже приходилось летать. Он оживлял ковры и поднимался в небо на спинках птиц. Но воздушный шар – никакое не волшебство, а дело рук человека. Воздушные шары, хотя и появились уже довольно давно, были диковинкой и, откровенно говоря, немного пугали его. Нет, вы только подумайте – поднимаешься в воздух в корзине, и весь Париж смотрит на тебя… Вот именно по этой причине ему и хотелось попробовать.

Первый полет на воздушном шаре состоялся лет десять назад, когда еще не было никакой революции, и в парижских салонах только и говорили об этом. Но Магнус, он уже и не помнил по какой причине, остался в стороне от всеобщего увлечения. И вдруг все изменилось. Несколько дней назад, возможно слегка перебрав вина, он задрал голову вверх и увидел чудесный небесно-голубой шар, разрисованный золотистыми ирисами и знаками зодиака. Его сердце дрогнуло, и он захотел немедленно прыгнуть в корзину, чтобы проплыть над городом. Прихоть, конечно, но для Магнуса в жизни не было ничего важнее прихотей. В тот же день он отыскал одного из братьев Монгольфье и выложил ему огромную сумму за полет.

Направляясь к месту, откуда этот полет должен был начаться, Магнус пытался вспомнить, сколько же он выпил вина, когда принял решение подняться в воздух не с помощью волшебства, а на странном аппарате, пусть и очень красивом.

Явно очень много.

Карета остановилась около Шато-де-ла-Мю этт, некогда прекрасного дворца, теперь, увы, пришедшего в запустение. Магнус вышел из кареты и решил немного пройтись по парку. От духоты было трудно дышать – трудно настолько, что хотелось скинуть этот чертов наряд. Сквозь деревья он увидел, что его уже ждут. Пока еще спущенный шар лежал на траве – шелк прекрасен, как и всегда, но Магнус надеялся увидеть что-то более впечатляющее. Если на то пошло, в его гардеробе есть пижамы покрасивее.

Один из братьев Монгольфье (Магнус так и не припомнил, с кем из них он договаривался) подбежал к нему с раскрасневшимся лицом:

– Месье Бейн! Сожалею, но погода сегодня нелетная. Я даже заметил, как сверкнула молния!

Словно подтверждая его слова, вдали прогрохотал гром. Небо потемнело.

– Сегодня взлететь не выйдет. Может быть, завтра? Ален, убирай шар!

Шар скатали в рулон и унесли в небольшую беседку.

Магнус не стал показывать виду, что огорчен, и, пока погода не испортилась окончательно, снова углубился в парк.

Здесь было довольно много народу, но, силы всемогущие, ни одного симпатичного лица! А ведь когда-то сюда приходили, чтобы пофлиртовать. Буа-де-Булон еще совсем недавно был частным парком, но теперь открылся для всех, и на этих чудесных землях сажали картошку. Люди, которые занимались этим, носили одежду из грубой ткани. Аристократы прозвали их санкюлотами, потому что штаны у мужчин были длинными, ничего общего не имеющими с кюлотами – нарядными штанишками до колен, которые носят с тонкими шелковыми чулками. Один из мужчин, проходивший мимо Магнуса, бросил неодобрительный взгляд на его роскошные бриджи в розовую полоску. Магнус поежился – быть сногсшибательным в такое время нелегко.

Среди гуляющих или просто спешащих по своим делам, а таких было большинство (все они говорили о революции), Магнус заметил знакомого, но был не рад этому. К нему быстро приближался Анри де Полиньяк, одетый в серебристо-черный костюм. Анри был помощником Марселя Сен-Клауда, главы самого могущественного вампирского клана Парижа. И он был ужасным занудой, несмотря на свою молодость. «Господин сказал так», «господин сказал этак», вечно пресмыкается и путается под ногами – с ним и разговаривать не о чем. Интересно, что он делает в парке, да еще днем? – подумал Магнус. Наверняка охотится, ищет, кого бы укусить, ищет кандидатов в жертвы. А теперь еще и будет досаждать ему.

– Месье Бейн! – сказал Анри, отвесив короткий поклон. – Я давно вас не видел…

– Ах, – беспечно отозвался Магнус, – я был занят. Дела, знаешь ли. Революция.

– Конечно, конечно. Но мой господин недавно говорил, что давно вас не видел. Он интересовался, куда это вы запропастились.

– Нет-нет, я никуда не запропастился. Просто был занят, – ответил Магнус, пытаясь сохранить улыбку на лице.