Ухаживая за Джулией - Бэлоу Мэри - Страница 38

– Слишком рано – когда умер твой отец.

– Я остался с матерью и сестрой. На мне был дом и имение. Неожиданно я унаследовал графский титул, и имения, и состояние. Я должен теперь учиться нести ответственность за все это. Возможно, я вырос раньше, чем это случилось бы при других обстоятельствах, но случилось так, как случилось. Мне было четырнадцать. Вряд ли меня можно было в ту пору назвать ребенком.

– Но из тебя ушел свет, ушла радость. Я помню свое недоумение, Дэниел, тем летом, когда ты приехал как виконт Йорк. Ты словно стал другим человеком внутри того же тела. Я помню, ты мало обращал на меня внимания в те первые два лета, что я жила в имении: я была очень маленькой. Но иногда ты носил меня на плечах. И изредка сажал перед собой на лошадь и немного катал. Ты учил меня плавать – ты и Фредди. Наверно, ты забыл об этом. Ты был моим героем. Я жила ожиданием твоего возвращения.

Боже, подумал граф, неужели она говорит правду? Но он помнил годы, когда младшие кузены и кузины относились к нему с благоговением, потому что он был старше, выше и сильнее их. Одной из них несколько лет, должно быть, была и Джулия. Ее отец и мачеха еще были живы, но бессовестно пренебрегали ею. Ему было жаль ее. Да, он помнил, как Джулия бросалась в озеро, а потом со смехом цеплялась за него или Фредди, пока Сьюзен, Стелла и младшая Виола сидели на берегу, не отваживаясь последовать ее примеру.

Джулии нельзя было отказать в отваге. Научить ее держаться на воде и даже плавать оказалось легким делом. Она всплывала, как пробка из бутылки, не испытывая страха, если только он или Фредди находились поблизости. Господи, как он мог забыть те золотые годы!

– Потом ты вернулся и был холоден как лед. Не то чтобы ты был невнимателен. Младшие дети ожидают этого от старших. Но ты даже изредка не проявлял снисходительности. Сплошной холод и осуждение. И никогда не участвовал в играх, если они предполагали озорство. И я была единственной из кузин, кто попадал с тобой в беду. Потому что была девочкой, а любила играть с вами, мальчишками. В твоих глазах я никогда не была права. Никогда. Я начала ненавидеть тебя, Дэниел. Как я была рада, что ты перестал приезжать в имение. Но я не об этом. Ну вот, потеряла мысль. О чем я хотела сказать? – Неожиданно она вырвала руку и резко повернулась, роясь в своем ридикюле. – Мне в глаз, наверное, залетела мошка. Теперь у меня текут слезы из глаз. Как смешно!

– Позволь, я посмотрю, – предложил он.

Но Джулия оттолкнула его руку:

– Не трогай меня, не трогай меня, Дэниел!

Он сглотнул и почувствовал, что сердце его обливается кровью, как все эти последние два дня. Он недоумевал, почему Джулия плакала. По утраченному детству? По утраченному герою? Потому, что он вернулся, чтобы заслонить свет в ее солнечном мире? Он подождал, пока она высморкалась и объявила, что ужасное насекомое исчезло.

– Я хотела сказать, – она пошла дальше, не обращая внимания на предложенную им руку, – что тебя ограбили, Дэниел. Не знаю, виной ли тому обстоятельства или, может быть, тетя Сара, которая так рано потребовала от тебя слишком много. Ты был очень юн, чтобы понимать, что твой долг не должен мешать тебе получать радость и удовольствие от жизни. Ты ведь никогда не получал этого?

Они вышли из леса. К счастью, впереди показался дом. Их путь кончался.

– Что ты называешь «получать удовольствие»? – спросил он и почувствовал в своем голосе гнев. – Скакать сломя голову по неровному полю и прыгать через высокие преграды? Плавать нагишом? Лазить по деревьям? Нет, конечно, я не признаю подобных вещей, Джулия. Это опасное ребячество, которое может смутить окружающих.

– Даже если это происходит вдали от посторонних глаз и в собственном владении? Конечно, никому не придет в голову забраться на дерево в Гайд-парке и плавать в Темзе нагишом или в рубашке. Даже со мной не приключилось никаких неприятностей во время моего светского сезона в Лондоне, хотя иногда мне очень хотелось большей свободы. Но когда ты один или с близкими людьми, неужели у тебя никогда не появлялось желание забыть про титулы, долг и даже свой возраст? И неужели тебе никогда не хотелось сбежать вниз по холму, крича во весь голос?

У него в памяти ярко вспыхнула картина, как она, визжа и чудом сохраняя равновесие, неслась вниз, а он поймал ее и завертелся с ней. И как же ему захотелось ее поцеловать!

– О, ненавижу, когда получаю молчаливый выговор! – процедила она. – Ты ведь даже не понимаешь, о чем я с тобой говорю.

Внезапно все в нем оборвалось, он взял ее одной рукой за запястье, не понимая, что делает и что собирается сделать в следующую минуту. Он свернул с дороги, ведя ее за собой и шагая через поляну к зарослям деревьев у озера. Джулия семенила рядом, не говоря ни слова. Его сознание подсказывало ему, что он шагает слишком быстро для нее и, как джентльмен, должен сбавить темп. Но его подсознание влекло его дальше, пока они не оказались среди деревьев недалеко от озера.

Дэниел остановился возле старого дуба, который, казалось, совсем не изменился за последние пятнадцать лет. Разве что его нижние ветви теперь еще ближе склонялись к земле. Он взглянул на ветви и точки опоры для ног на дубе, что остались в его памяти, хотя прошло столько времени. Реальная, не изменившаяся связь с детством.

– Залезай! – приказал он, отпуская руку Джулии. Он взглянул на нее в первый раз после того, как обрел контроль над собой по дороге. На ней было тонкое, очень женственное муслиновое платье и соломенная шляпка. – Не сомневаюсь, что ты способна на это даже в твоем нынешнем наряде. Полезай.

Несколько мгновений она смотрела на неги с недоумением. Затем бросила свой ридикюль, сняла шляпку и тоже бросила ее на землю, скинула туфли и подошла к нижней ветви. Она подняла руку, останавливая его, когда он попытался ей помочь.

Джулия взбиралась на дерево, а граф следовал за ней.

Глава 14

Она была слегка испугана. Поначалу она не знала, заставил ли он ее взбираться на дерево, чтобы самому остаться внизу и прочитать ей очередную нотацию, а может быть, он надеялся, что она застрянет там и он сможет уйти. Когда он взял ее за запястье и потащил к деревьям, Джулия подумала, что он намерен продолжить разговор с того места, где он прервал его около реки. Никогда нельзя было знать все наверняка с Дэниелом. Он выглядел мрачным и, похоже, был готов на все.

Но она взобралась на дерево. Приказание Дэниела прозвучало как вызов, даже после того как он определил, что ее одежда не подходила для подобных занятий, и все равно велел ей карабкаться вверх. Скоро она обнаружила, что он лезет за ней. Чтобы столкнуть ее вниз? Это была самая глупая мысль, которая только могла прийти ей в голову, тут же решила она. Подумав, она взобралась выше, чем хотела сначала, затем устроилась на широкой ветке, надежно прислонившись к стволу спиной, наблюдая за продвижением Дэниела.

Она ни за что не заговорит первой, даже если им придется молчать целый час. Джулия вспомнила события двухдневной давности – их объятия, его извинения и позже предложение о браке. Она подумала о предыдущем дне, когда старательно избегала Дэниела и всех остальных. И о растревоживших ее словах Гасси по пути в деревню. И необъяснимое успокоение, когда она обнаружила, что Дэниел следует за ней по церковному, двору, и странную новизну его присутствия рядом, когда она навещала своих друзей.

Но она была права, высказав ему все по дороге домой. Возможно, ей не следовало говорить это вслух, но она не испытывала угрызений совести. Может быть, его лишила радостей жизни тетя Сара, хотя Джулия не стала развивать эту тему. Может быть, если бы ответственность не легла так рано на его плечи, он вырос бы совсем другим человеком? Но все равно он действовал бы со всей ответственностью. Очевидно, это было в его натуре. Но он мог бы остаться таким же беззаботным и очаровательным, как Фредди.

Граф вскарабкался на ветку, которая была на том же уровне и располагалась почти параллельно той, которую заняла она, затем пополз по ней и удивил ее, улегшись на нее в полный рост, подняв одну ногу в ботинке и подложив руку под голову. Он устремил взгляд сквозь высокие ветви дерева в небо.