Настаивать два часа и принимать после победы - Кицунэ Миято - Страница 9

Вихрь желания, возбуждения и удовольствия, смешанный с почти чистой магией, подхватил их. Жарко. Сладко. Удушающе тесно. Обжигающе нежно. Гарри постанывал, и Северус просто не мог от него оторваться.

Это было так здорово…

Так приятно…

Так правильно…

— Мерлин… Я сейчас… Северус… — заохал Гарри, подаваясь на него ещё сильнее.

Северус снова застонал, вбиваясь яростней. Прижимая к себе, стремясь доставить максимальное удовольствие. Их магические ядра слились и пульсировали вспышкой сверхновой.

— Се… Северус–с–с…

Пожалуй, впервые за последние шестнадцать лет Северусу было жаль, что он не мог ничего сказать и произнести имени своего партнёра вслух…

Глава 7. О доверии…

8 августа, 2014 г.

Шотландия, Хогвартс

Гарри проснулся и почувствовал себя просто невероятно. Словно заново родился. Не зря этот замечательный процесс называют «обновлением». Словно за спиной развернулись огромные крылья. Хочется летать, обнять весь мир и что–нибудь делать. Он с нежностью посмотрел на спящего рядом Северуса. Этот человек столько всего сделал для него! И вчера! О, это было потрясающе!

Гарри слегка устыдился своего поведения и недоверия: если бы в его постели был такой нервный и неумелый любовник, ещё неизвестно, довёл ли бы он дело до конца. А Северус и в самом деле — человек слова. Действовал так одновременно и ненавязчиво, и властно, и очень приятно. Ему удалось его удивить. Всё же специфическое маггловское воспитание и большие пробелы в знаниях традиций магического мира давали о себе знать. Гарри тяжело далось решение предложить себя, и хорошо, что на Северусе это всё и закончилось. Но если вот так вот должен происходить секс между двумя магами, неудивительно, что Малфой всегда вечерами так спешит в спальню к своей жене. Подумав о вчерашнем, Гарри неожиданно… возбудился. Он смотрел на боевую стойку своего органа, зажившего собственной жизнью, и чуть не расплакался от счастья. Он исцелён! На самом деле исцелён!

От переизбытка чувств и желания поделиться такой потрясающей новостью чуть не разбудил Северуса, но потом заметил, что за окном только начинала разгораться заря. Гарри задумался, чем же отблагодарить своего чуткого любовника, который вернул ему его интимную жизнь. Заказать хорошую и дорогущую бутылку вина старого года? Или сделать для него перстень–артефакт? Как–то слишком смахивает на презент любовнице за хорошую ночь. Северус, конечно, человек понимающий, но мужчина, и не стоит его обижать чем–то таким. И тут Гарри осенило. Конечно! Лучшей отплатой для Северуса будет, если он как можно скорее начнёт работу в Хогвартсе! Больше всего Северусу дорога школа. Есть ещё, конечно, зелья, но в них Гарри разбирается хуже Мастера Зельеварения, а вот в артефакторике поднаторел за четыре года обучения у Мастера Альбера.

Решив, что это самое то, он призвал свою одежду и, быстро одевшись, выскочил из спальни.

Через час изучения проблемы с исчезающими ступеньками, он, наконец, понял, в чём дело. Дальше всё пошло веселей, и Гарри про себя подумал, что ему тоже неплохо будет смастерить себе такое же перо, как у Северуса, чтобы писать заметки и планы, не отвлекаясь от магических потоков, которые он видел благодаря разработанным им же очкам, внешне похожим на солнечные. В этом спектре замок основателей выглядел очень необычно и намного сложнее Малфой–манора и Блэк–хауса, впрочем, это неудивительно…

Внезапно он почувствовал, что за спиной кто–то стоит, и обернулся.

— Вау! — оглядел он ярко светящийся силовыми линиями человеческий силуэт. Раньше такого эффекта не наблюдалось, и Гарри осторожно снял очки. — О, проф… Северус? — и снова надел.

Силовые линии светились бледно–голубоватым светом намного ярче, чем у магов. В голову пришло только одно объяснение — эффект обновления. Он никогда не смотрел через свой артефакт на магов после секса. Вспомнив, с кем занимался сексом данный маг, он смутился, а затем заметил красный прямоугольник, связанный с силуэтом Северуса, и вспомнил, что говорить тот не может. А раз остановился, то, скорее всего, хочет ему что–то сказать.

— Простите, я задумался, такой эффект неожиданный в своём артефакте обнаружил, — извинился он, снимая свои очки.

«Я хотел позвать Вас на завтрак, Гарри, — вывело перо. — Что за эффект и для чего нужен этот артефакт, в котором Вы выглядите как Трелони?»

— Это для увеличения обзора, — надулся на «Трелони» Гарри. — С ним намного проще работать. Я могу видеть силовые потоки и вязь заклинаний. Между прочим, за него мне Мастера дали, — не удержался он от хвастовства.

Внезапно живот призывно заурчал. Слова о завтраке были услышаны, да и после вчерашнего и уже сегодняшней работы он почувствовал зверский голод.

— Я вам всё покажу после завтрака, мне в любом случае понадобится помощь, Северус, — взмахом руки Гарри собрал все свои инструменты в специальный чемоданчик и спрятал тот в пространственный карман. — Только Директор имеет допуск менять большинство настроек, так что ваша магия и разрешения мне понадобятся.

«Прекрасно, — появились слова на пергаменте, — сейчас в замке живут только завхоз Аргус Филч, лесник Рубеус Хагрид, упомянутая мной профессор Сивилла Трелони и новый целитель Больничного крыла — Харви Хаспер. Помона Спраут уже на пенсии, но летом она присматривает за теплицами, возможно, тоже придёт на завтрак. Обычно мы вместе завтракаем и ужинаем, обед можно заказать у домовиков в свои апартаменты или перекусить на рабочем месте. Впрочем, можно спуститься и пообедать в Большом зале или составить компанию кому–то на Ваш выбор. Я представлю Вас всем, а потом займёмся работой. Любопытно будет посмотреть на этот артефакт и понаблюдать за работой Мастера».

— А профессор МакГонагалл? — поинтересовался Гарри.

Имя Харви Хаспера его взволновало, значит, этот блондин, который чем–то напоминал ему Малфоя, тоже предпочёл обитать в замке. Это было несколько интригующе. К тому же можно, не слишком показывая своей заинтересованности, познакомиться и узнать, чем парень вообще дышит и интересен ли чем–то, кроме приятной внешности.

«Она в отпуске, как и остальные профессора, у которых есть семья или скоро наступит медовый месяц, как у профессора Лонгботтома».

— Да, точно, — Гарри улыбнулся и вспомнил, что на его дне рождения Невилл пригласил его и Драко на свою свадьбу с Ханной двадцатого августа, по старинным английским традициям — в среду.

Он ещё никогда не видел заключения магического брака, поэтому интерес был не только, как у близкого друга, которого Невилл попросил стать Свидетелем перед Магией, но и просто любопытствующего: хотелось знать, как вообще всё это происходит. И у него, и у Рона с Гермионой браки были светские, заключённые в Министерстве, которое, согласно политике последних лет, отрицало многие ритуалы. В какой–то степени его это спасло. А сейчас Лорд Малфой постепенно возвращает магическое общество к старому курсу, но с новыми тенденциями. И Гарри думал, что не только ему «раскрыли глаза» и показали разницу между магией и маханием палочкой, но и он, в какой–то мере, поспособствовал более толерантному отношению к не чистокровным волшебникам Люциуса.

Тем временем они с Северусом спустились в Большой зал на цокольном этаже замка. Гарри с ностальгией посмотрел на чистое голубое небо с проплывающими облаками, — проекцию того, что творилось снаружи. Сколько всего произошло в этой общей школьной столовой: праздники, вечера, экзамены, битвы…

За преподавательским столом, словно в старые добрые времена, горой возвышался Хагрид. Гарри заметил, что чёрные волосы полувеликана тронула седина, а морщин прибавилось. Рядом сидел завхоз Аргус Филч, а с другой стороны от Хагрида, уставившись в свою чашку, сверкала огромными очками Трелони. Возле профессора прорицаний, тоже заглядывая в эту чашку, сидел Харви Хаспер.

— Гарри! — гаркнул Хагрид. — Неужели это ты? Как же я рад тебя видеть!