Какого биджуу я теперь волшебник? - Кицунэ Миято - Страница 26

Ага. Даже ясно какие. Вдруг проклятье сунут твоей сове.

— Но было сказано отправить сову до тридцать первого, а сегодня уже тридцатое. Пока мы сову найдём ещё, а они утром и днём спят, пока она долетит. И что делать тогда? Гарри в свою школу не поедет? — спросил Дадли, посмотрев на мать.

— Вообще–то должен был быть сопровождающий, — нахмурилась тётя Петунья. — На меня можно не надеяться, я не знаю куда идти и что делать. С Лили всегда отец ездил. Если вы отправите письмо, эти… — она поджала губы, но не сказала того, что думала, — странные люди могут подумать, что Гарри сам всё знает. Впрочем, мы можем отправить письмо мистеру Снейпу…

— Нет, к нему нельзя, — я вздохнул, неприятно было врать родным, — он хотел отправиться в путешествие сразу, как начнутся каникулы, так что это будет бесполезно.

А это значит, что придётся ждать… Лесничего.

Надеюсь, этот волосатый гигант не попытается навредить моей семье и мне не придётся выдавать себя и все свои умения раньше времени.

Весь день вторника я не находил себе места, и всё же решил, что спокойствие и безопасность семьи важнее, чем мнимый провал. Всё же Гарри частенько упоминал, что Директор Хигэканэ настаивал на том, что в доме Дурслей, в который Гарри возвращаться не желал, его будет скрывать от разных нехороших злодеев какая–то «кровная защита». Вот и устроим эту защиту. Даже с кровью проблем не будет.

— Тётя, я хотел кое–что вам сказать, — подловил я Петунью–сан на кухне, которая пекла торт для моего дня рождения, и залюбовался ей.

Надо сказать, что после курса тех зелий, которые я исправно поставлял от сенсея, выглядела она потрясающе. И улыбаться стала больше, и вообще. Марта Полкисс постоянно раскручивала её «в чём секрет», но тётя, ясное дело, не кололась. В связи с «такой красивой женой» дядя Вернон, видимо, опасаясь конкуренции, потому что на Петунью–сан стали заглядываться мужчины в супермаркете и когда мы куда–то ходили, тоже решил «взяться за себя» и стал заниматься гимнастикой со мной и Дадли, скинул брюшко и нормально так похудел. Они с Дадли вообще фигурами крепкие такие и немного коренастые, но теперь дядя походил не на моржа, которого мы видели в Лондонском зоопарке, а скорее на усача–атлета, который тягал гири в передаче про цирк.

— Да? Что–то хотел, Гарри? Прости, но Дадли уже облизал всю кастрюлю из–под теста…

— А, не страшно, — махнул я рукой. — Я волнуюсь, что к нам могут заявиться волшебники и… Не хотел бы подвергать нашу семью опасности. Мистер Снейп кое–чему научил меня, — свалил я на сенсея свои знания. — Я могу закрыть периметр по нашей земле, чтобы никто, обладающий магией, без разрешения не мог даже за калитку зайти. Или, тем более, в дом попасть.

— Что для этого надо сделать? — строго спросила тётя.

— Мне надо разместить пять рисунков: по углам участка и на крыше, чтобы сверху нельзя было попасть. Их надо защитить, они на бумаге нарисованы. На крыше можно просто на потолок на чердаке закрепить, а по периметру — на таблички какие–нибудь… Рисунки небольшие, — я показал размер.

— Вернон! Дадли! — крикнула тётя. И когда те пришли, распорядилась. — Дадли, помоги Гарри на чердаке, там есть стулья, подержишь их, чтобы твой кузен не упал. Вернон, нам надо четыре железные коробочки, посмотри что–то подходящее у себя в гараже, их надо будет закопать на участке. Может, что–то из–под твоих свёрл подойдёт.

Дядя покосился на меня, но кивнул и пошагал в гараж, а мы с братом побежали на чердак, где я уже ему всё объяснил про защитный барьер. У меня не было возможности его испытать, с этими сложнейшими печатями я закончил только в начале года, но, пожалуй, это самый лучший выход и у меня на сердце будет спокойно, когда я уеду.

— Что–то чувствуете? — поинтересовался я, когда активировал барьер и занёс в блоки допуска тётю и брата. Как раз с этим были основные проблемы, так как полноценной чакры у них не было, а фуин изначально была всё–таки на чакру рассчитана. Из–за этого провозился с этой печатью и её преобразованием больше года.

— Кажется… — неуверенно протянул Дадли. Он вышел и зашёл в калитку, пытаясь ощутить разницу. — Как будто тут более спокойно.

— Я уже рад, что к нам не будут ходить всякие подозрительные личности, — дядя задумчиво покрутил ус. — А как же совы и письма?

— Будут просто сверху кидать на порог, если без магии, то пропустит, — ответил я, сам ещё не очень уверенный в этом.

— А если с магией и сверху? — заинтересовался брат.

— Не знаю, — пожал я плечами, — может, скатываться по силовому полю будут, а может силовое поле поглотит их магию и только после этого пропустит. Это надо было пробовать…

Семья удовлетворилась моим ответом, и тётя позвала всех ужинать.

Мне не спалось. В истории Гарри было, что тот лесник–великан пришёл ровно в полночь, когда как бы наступил день моего рождения. Ощущение времени обострилось ещё сильнее, и я мысленно отсчитывал секунды. Ровно на первой секунде тридцать первого июля раздался приличный такой грохот, который разбудил всех.

Брат, кажется, не спал, он пулей слетел с лестницы и заглянул в мой чулан.

— Гарри! Ты слышал?! — азартно спросил Дадли. Ну, точно, одет не в пижаму, а в свои шорты и футболку. Я тоже лёг не раздеваясь.

— Да, ещё как слышал, — когда я это сказал, «бом-м» на улице повторился.

— Мальчики, не вздумайте выходить за калитку, — тётя тоже спустилась, и её голос нагнал нас на выходе.

— Если это перебудит всех соседей… — дядя выглядел недовольным и держал за плечами ружьё, а в руках полицейский фонарик на длинной ручке.

Мы вышли из дома. И три хвоста мне в печень, «это» было поистине огромным. В четыре раза шире дяди до его похудения и в два раза выше меня, а я, между прочим, сейчас был выше, чем в свои тринадцать в своём мире — сто сорок девять сантиметров нарос. Не знаю, насколько плохо было Гарри, или чем обработали то письмо и тортик, которые этот великан вручил запуганному ребёнку, что Гарри с лёгкостью и радостью куда–то пошёл вот с этой волосатой горой, которую впервые в жизни увидел. Или это надо быть совсем безбашенным и совершенно не иметь чувства самосохранения.

Фонари на нашей улице не горели, и мы видели только жутковатый абрис, подсвеченный почти полной луной. Дядя включил электрический фонарь и засветил леснику в… всё–таки в лицо. Луч света показал космато–бородатую физиономию с чёрными глазами, мохнатыми бровями и широким носом. Пахло от этого гиганта какой–то мокрой псиной, что не очень–то приятно.

— Что вам угодно, сэр, и какого чёрта вы пытаетесь вломиться к нам? — сухо поинтересовался дядя.

— Дурсль?! Пусти меня, я за Гарри! — довольно агрессивно зарычал великан.

— Вы приходите ночью, пытаетесь вломиться в наш дом, да и ещё забрать нашего племянника? — отлично сыграл изумление дядя. — Вы вообще нормальный? Хотя, кого я спрашиваю?.. Вы же считаете магглов грязью под ногами и вам плевать на чьи–то неудобства.

— Ах ты! — лесник взмахнул нелепым розовым зонтиком, который держал в руке, и направил его кончик на дядю Вернона. Я напрягся и пожалел, что не послушал Дадли, который предлагал прикопать и пару взрывных печатей для самообороны дома.

Гарри говорил, что у этого неадекватного лесника в этом самом зонтике вроде осколка волшебной палочки, и он может колдовать, а ещё, что этот самый великан хотел превратить Дадли в свинью, но у него не получилось — у парня только вырос поросячий хвостик, который потом удаляли хирургически. Ну да, дядя прав, этот лесник даже ни секунды не думал, что магглам невозможно будет избавиться от подобного самостоятельно.

Так что я сконцентрировался и послал воздушный удар под этот зонтик, проворачивая его и ломая кончик. Почти два года я тренировал этот приём на толстых ветках, рассчитывая, что если что, то в крайних случаях буду хотя бы выхватывать с помощью своей левитации волшебные палочки слишком зарвавшихся магов. Получалось не всегда, и требовалась серьёзная концентрация в течение целых двадцати секунд, которые я никак не мог сократить. Повезло, что лесник свой зонт держал крепко, а цель была неподвижна. Зонт хрустнул, заискрил и загорелся. Лесник крепко выругался и, бросив свою недопалочку на землю, потушил её ногами.