Свет первой любви - Бэлоу Мэри - Страница 26

– Я никогда не говорила… – начала она.

– Знаю, что не говорила, – перебила подругу Хэрриет. – И мне не стоило заводить об этом разговор. Сэр Эдвин Бейли, конечно же, обладает многими достоинствами. Для тебя это очень выгодная партия. А если говорить совсем откровенно и непредвзято, то нельзя не отметить, что мисс Уишерт чересчур молода для графа и через месяц, будь уверена, надоест ему до смерти. Ну вот, от этого тебе должно стать легче. – И Хэрриет засмеялась.

Майра заставила себя улыбнуться. И ту же встретилась взглядом с графом Хэверфордом, находившимся в противоположном конце зала. Это был ужасный миг, именно таким она его себе и представляла. Граф посмотрел на нее холодно, без улыбки, а Майра никак не могла отвести от него взгляд, хотя внутри у нее все опять сжалось и она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Ей казалось, она ощущает его ледяное дыхание. Еще немного – и Майра лишилась бы чувств.

Тут граф отвернулся и что-то сказал мисс Уишерт. При этом улыбнулся ей.

От обморока Майру спасло только презрение к самой себе. Грохнуться в обморок при виде мужчины?

При виде Кеннета? Ни за что на свете! И Майра поняла, что делает то же самое, что за минуту до этого сделала Хэрриет, – распахнула веер и принялась обмахивать лицо. Ей вдруг стало очень жарко.

Глава 10

Молодые родственники Кеннета пребывали в необычайно приподнятом настроении. Молодые леди посмеивались, молодые джентльмены говорили слишком громко и смеялись слишком уж весело.

Энсли, будучи самым старшим, решил сопровождать молодежь и, разумеется, свою жену. Супруги явно намеревались приятно провести вечер среди тех, кого Хелен знавала в ранней молодости. Джулиана Уишерт была мила, робка и улыбчива. Обитатели Тамаута и окрестных имений пришли в полный восторг, когда количество гостей увеличилось столь неожиданным образом. Особое восхищение вызывал тот факт, что увеличилось оно в основном за счет молодежи, и это с радостной улыбкой, похлопав в ладоши, отметил мистер Пеналлен. И, конечно же, обитатели Тамаута и окрестных имений были особо польщены появлением на их скромном собрании графа Хэверфорда, поспешно добавил его преподобие Финли-Ивенс.

Кеннет изящно склонил голову перед теми, кто подошел поздороваться, но расслышал только половину приветственных речей. Сердце его неистово колотилось в груди. По правде говоря, граф вообще не предполагал, что разволнуется, – в его представлении волнение связывалось исключительно с ожиданием предстоящего сражения. Ладони у него стали липкими. Он почти сразу понял, что Майра здесь, поскольку заметил леди Хейз, сидящую рядом с миссис Тревеллас.

А потом Кеннет увидел и саму Майру Хейз, сидевшую в другом конце зала. Взгляды их ветретились, и он не сразу отвел глаза. Ее темно-синее платье выглядело гораздо скромнее, чем то, в котором она приехала на бал в Данбертоне. И прическа была куда строже. Майра казалась вполне благопристойной тамаутской дамой. Даже не верилось, что это она стояла некогда на страже поздней ночью на береговом утесе, приставив к его груди пистолет, в то время как внизу, у воды, контрабандисты занимались своим делом. Не верилось, что это она еще недавно лежала с ним в хижине отшельника и отдавала свою девственность за возможность выжить. И словно это не она отказалась выслушать его предложение…

Майра, вскинув подбородок, смотрела на него, не отводя взгляда. Если она будет так смотреть на него, окружающие это, конечно, заметят и начнут делать замечания на сей счет. Она была бледна. Даже на таком расстоянии и при свете свечей она казалась чересчур бледной. Кеннет отвел глаза и посмотрел на Джулиану Уишерт. И заставил себя улыбнуться.

– Не окажете ли вы мне честь потанцевать со мной? – спросил граф.

Девушка молча кивнула в знак согласия, и Кеннет спросил себя: «Почему я не влюбился в нее?» От него не укрылось, с каким мечтательным восхищением смотрят на Джулиану некоторые из его молодых родственников. Но конечно, никто из них даже не пытался привлечь к себе ее внимание. Она как бы уже считалась его собственностью. Бедное дитя! Если бы их с Джулианой матушки не совали свои носы куда не следует, она могла бы провести Рождество гораздо веселее.

То был менуэт, причем мелодию исполняли на фортепьяно медленнее, чем положено. Поэтому он мог немного побеседовать с Джулианой и не замечать Майру Хейз, танцующую с Девероллом, одним из самых богатых землевладельцев в округе. Кеннет не сводил глаз с Джулианы.

– Вы проводите сезон в Лондоне? – спросил он.

– Да, – ответила девушка, – кажется, папа собирается повезти нас туда, милорд.

– Вы возьмете свет штурмом, – сказал он, улыбаясь ей доброй улыбкой. – Все молодые леди будут вам завидовать. А молодые джентльмены собьются с ног, пытаясь обогнать друг друга, чтобы выразить вам свое восхищение.

Наконец-то ему удалось выразить словами то чувство, которое он к ней испытывал. Он относится к ней как дядюшка к племяннице.

Девушка вспыхнула и улыбнулась.

– Благодарю вас, – проговорила она.

Кеннет решил, что необходимо сказать ей то, о чем она и так, наверное, уже догадывается.

– Я не сомневаюсь, – улыбнулся он, – что еще до окончания сезона один из этих счастливчиков завоюет и вашу руку, и ваше сердце. Ему можно позавидовать.

Взглянув в ее глаза, граф увидел, что Джулиана поняла его. Она посмотрела на него… с благодарностью?

– Благодарю вас, – еще раз сказала она. И тут у него закралось подозрение.

– Этот джентльмен… он уже существует? – спросил Кеннет. – Уже есть кто-то, кого вы выделяете?

– Милорд… – Румянец ее стал еще ярче, и она с беспокойством осмотрелась. Однако матери, которая указала бы ей, как себя вести и что говорить, поблизости не оказалось.

– Значит, кто-то есть, – продолжал Кеннет. – Так я и думал. Сейчас мне полагается вырвать у вас признание, заставить назвать его имя, а потом вызвать его на дуэль ранним утром. – Он говорил, а в глазах его сверкали огоньки – нужно было дать ей понять, что он шутит, что о разбитом сердце в данном случае и речи нет. – Но вместо этого я пожелаю вам счастья. И согласия ваших родителей.

– Благодарю вас. – Джулиана перешла на шепот. И впервые бросила на графа взгляд, в котором не было притворного желания очаровать. Она засмеялась, и смех ее звучал восхитительно. – Благодарю вас, милорд!

Вот оно что, подумал он с огромным облегчением и, быть может, не без чувства вины.

Майра Хейз танцевала со своим обычным изяществом и с выражением радостного воодушевления на лице. Ни разу за весь танец не взглянула она в его сторону. И ни разу он не взглянул в ее сторону. Интересно, подумал Кеннет, ощущает ли она его присутствие так же, как он – ее? Ему совсем это не нравилось. И он отнюдь не собирался размышлять об этом весь вечер.

Когда менуэт закончился и Энсли пригласил мисс Уишерт на следующий танец – Хелен в это время беседовала с тамаутскими дамами, – Кеннет решительно пересек зал и поклонился мисс Хейз и миссис Линкольн. Последняя смотрела, как он идет к ним, с улыбкой радостного удивления на устах. А Майра что-то говорила подруге, притворяясь, что не замечает его приближения. Граф знал, что она не очень-то рада его появлению на празднике. Обменявшись ничего не значащими любезностями с миссис Линкольн, Кеннет обратился к Майре.

– Сейчас подбираются пары для кадрили, – сказал он. – Окажите мне честь, мисс Хейз, будьте моей партнершей.

Воцарилось молчание. Сначала ему показалось, что она откажется, – на какое-то мгновение он почувствовал неловкость. Потом заметил, что миссис Линкольн резко повернула голову к подруге и с удивлением взглянула на нее. Но Майра не отказалась.

– Благодарю вас, – сказала она.

Судя по голосу, Майра вполне владела собой. Она поднялась и протянула графу руку.

– У вас нездоровый вид, – сказал он, когда они заняли свои места в фигуре кадрили. Майра действительно была бледна, под глазами – легкие тени. – Вы простудились?