Возвращение к истокам (СИ) - Садыкова Татьяна - Страница 47

Бежать эти девицы задумали давно, еще когда я тихо и мирно страдал от скуки в госпитале и мечтал оттуда улизнуть на свободу. Но то ли к счастью, то ли к несчастью инициативных барышень, в монастырь прибыл сэр Алинор Гриворд, и, тряся в руке королевским указом, пафосно изрек, что, дескать, с этого момента он будет охранять Его Высочество. Настоятельница монастыря посмотрела на Алинора, поскребла ногтем печать Его Преосвященства, который также разрешал пребывать в обители непорочных дев мужчине, и согласно кивнула. Побег отменился по техническим причинам на неопределенный срок… до того момента, как они не придумали бы, как избавиться от назойливой няньки.

И до сегодняшнего момента им этого не удавалось. Гриворд хоть и был туп как пробка, но непробиваем, а также честен, предан и благороден. Даже Мадлене, попытавшейся его соблазнить, ничего не удавалось. На ее намеки он не реагировал и вообще, игнорировал распутную барышню, принимая, словно за некий декор интерьера. Нет, он был вежлив, общался с ней как к представительнице высшей аристократии, которой, она, в общем, и являлась, но вот его холодность, равнодушие и безразличие Мадлена чуяла остро. Не могла не чуять, а это был как удар поддых ее профессиональным умениям. Это ее безумно злило, но дело ни на шаг с мертвой точки сдвигаться не стремилось. И тут прибыл я. Я, который нервно дергающимся взглядом сумел очаровать неприступную махину, а своим пренебрежением - разжечь в нем пламя неистовой любви. Хотя думается мне, что во всем виноват некий порошочек, которые инициативные девицы как-то умудрились подсыпать рыцарю в еду, намереваясь наградить его за верную службу короне незабываемой ночью со случайной путницей, а себя - спокойными часами для организации побега.

Их план был не так уж и плох, если бы не дальнейшие задумки. Оказывается, какой-то дальний предок охотницы участвовал в строительстве монастыря и в семье из поколения в поколение передавались байки о несметных сокровищах, которые запасливые хомяки-жрецы попрятали в древних катакомбах под монастырем. Сокровищ заговорщиц не интересовали, они были свято уверены, что эти ходы выведут их наружу.

После этого красочного и эмоционального рассказа мне сильно захотелось ударить себя по лбу, чтобы одним жестом выразить всю степень их “гениальности”.

- Через катакомбы, - страдальчески вздохнул я, смотря на счастливую донельзя Ирен, которая явно гордилась планом. - Без оружия. И даже элементарных умений владения магии.

- Это же святая земля! - всплеснула руками главный мозговой центр этого тандема. И как вы понимаете, это я не об Ирен. - Что может произойти на святой земле?!

- Святая наивность, - с некой обреченностью вздохнул я. - Даже демоны могут появиться в храме, ведь единственное действенное оружие против них - это святые арте…

Я замолчал на полуслове. Меня вмиг осенило. Я обернулся к Ирен, словно пытаясь удостовериться, что слезы Элисень все еще при ней, даже открыл рот, чтоб задать этот вопрос, но резко одернул себя сам. Нет, нельзя.

- Ты что-то хотел сказать? - не дождавшись от меня продолжения, недовольно поинтересовалась Мадлена.

Я покачал головой. Рассказывать о реликвии при посторонней я не горел желанием.

Знала бы Ирен, что у нее в руках ключ к ее спасению. Вещь, которая не только озарит своим сиянием даже самые потаенные уголки катакомб и распугает всю нечисть и нежить, но и благословит все живое вокруг одним своим прикосновением. В ее руках сгусток святой благодати, да такой мощный, что его так легко превратить в орудие. То орудие, которое так стремился заполучить Стефан.

Знала бы она, что в своих нежных и маленьких ладошках, возможно, держит судьбу всего королевства…

А если бы знала, то, как бы поступила?

***

Пока я искал Ирен, а после, разговаривал с девушками, Риэл устроил для провинциальных монахинь настоящих столичный концерт. Его баритон с хрипотцой придавал совсем не мелодичному и прекрасному голосу толику очарования, а репертуар - лишь закреплял результат. Честно сказать, когда вор заявил, что знает пару романтических баллад, от которых даже самая ярая мужененавистница растает, словно первый снег по весне, я сомневался. Не думал, что он может передать особый настрой, который бывает только в проникновенных песнях о любви. Нет, Риэл был совершенно не похож на человека, который был бы готов ночами петь серенады под окнами возлюбленной, дарить милые подарки, говорить комплименты…

Или же тем? А его грубость, невоспитанность и всяческое нежелание соблюдать общепринятые правила, всего лишь маска?

Все эти мысли промелькнули у меня за долю секунд, когда я нашел Риэла с лютней в руках в окружении млеющих монахинь. Эти женщины были похожи на кошек, надышавшихся кошачьей мяты, ибо они так смотрели на вора, что я, честно, забеспокоился за его честь. Разорвут мужика на лоскуты, а мне потом попадет от Петры, за то, что я не уберег ее суженого и оставил на поруганье этим страшным женщинам. Хотя нет, пускай разрывают - меня защитит Филгус, да еще похвалит за гениально продуманный план по устранению женишка дочери.

Со мной на “дело” пошла Мадлена. Ей не терпелось увидеть моего соучастника, а мне - поговорить на счет Ирен. Саму же девушку мы оставили собираться в дорогу, назвав условным местом встречи около статуи какого-то святого, ибо там, как заверила Мадлена, и скрывался потайной ход, который вел в катакомбы. Мне не хотелось оставлять принцессу одну, но еще более, тащить ее в место, где собрался весь монастырь, мало ли что…

Разговора с Мадленой особо не получилось - я погрозил ей пальчиком, она покивала, особо не задумываясь, с чем соглашается, - а вот охотница увидела вора, так сказать, во всей красе.

Вор ее очаровал: ухоженные медные волосы, сияющие особым золотым блеском в свете свечей, одухотворенный лик, который не портили даже шрамы, а даже наоборот, придавали образу особый шарм, приятный баритон, небрежно расстегнутый кафтан, приоткрывающий ключицы. Пальцы, которыми вор в обычное время натягивал тетиву арбалета, с ювелирной точностью вскрывал замки и тащил кошельки, ловко перебирали струны, заставляя литься весьма неплохую мелодию. Я видел, как женщина раскраснелась, полной грудью вздохнув витающее в воздухе вожделение, как томно посмотрела на фальшивого менестреля, прикусив губу, словно оценивая, стоит ли сей экземпляр ее внимания, как забилась жилка на ее лебединой шее, а руки пригладили идеально сидящее платье, будто она хотела удостовериться, что предстанет перед мужчиной во всей красе.

- А ваш друг, вон тот красавчик, - она показала пальцем на Риэла и с весьма не двусмысленным интересом закончила. - Тоже маг?

- Конечно, - нагло соврал я ей в лицо. Извини, Петра, но его я не люблю больше.

- А сильный?

- Великий, - я притворно вздохнул будто бы огорченный своим ничтожеством по сравнению с Риэлом. - Если бы не он, то я бы никогда не попал в этот монастырь. Маэстро все придумал. Я… мне далеко от него. Смотрите, как он мастерски играет недалекого менестреля! Я бы не смог столь восхитительно войти в эту роль.

Заинтересованность Мадлены переросла в уверенность, что ей необходимо познакомится с этим очаровательным и сильным магом. Я мысленно потирал руки в предвкушении представления и составлял отчет брату на тему: “Как быстро и безболезненно лишить племянницу жениха и заставить радоваться ее отца”. Последнее особо грело мою душу, ибо вор за наше короткое сотрудничество уже сидел у меня в печенках.

Протиснуться к импровизированной сцене, коей послужил обеденный стол, было весьма сложно, ибо эти кумушки, аки нарвавшиеся на мешок с зерном, крайне желали заклевать наглую девицу, которая покусилась на святое. Святое между тем, затянуло особенно заунывный и оттого проникновенный куплет о признании благородного Сэра Арчибальда под сенью священного дуба в любви к его даме сердца. Дама сердца еще колебалась, но уже чувствовалось, что еще немного и она благосклонно разрешит своему поклоннику поцеловать ей ручку и… кхм… все остальное. Следующего куплета о страстной ночи любви под мерцание светлячков и стрекот сверчков, монахини ждали с нетерпением.