Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы - Дюрренматт Фридрих - Страница 34

Эйнштейн. Мир попал в руки сумасшедшей докторши из сумасшедшего дома. (Садится рядом с Ньютоном.)

Мёбиус. Все, до чего человек додумался, нельзя у него отнять. (Садится в кресло слева от дивана.)

Ньютон. Я — Ньютон. Сэр Исаак Ньютон. Родился четвертого января тысяча шестьсот сорок третьего года в Вулсторпе возле Грендхема. Я — президент королевского общества. Но из-за этого вовсе не надо вставать. Я написал «Математические начала натуральной философии». Мне принадлежат слова: я не придумываю гипотез. В экспериментальной оптике, теоретической механике и высшей математике у меня были значительные достижения, но вопрос о сущности всемирного тяготения я вынужден был оставить открытым. Были у меня и богословские труды: комментарии к пророку Даниилу и к Апокалипсису Иоанна. Я — Ньютон. Сэр Исаак Ньютон. Президент королевского общества. (Встает и уходит к себе в комнату.)

Эйнштейн. Я — Эйнштейн. Профессор Альберт Эйнштейн. Родился четырнадцатого марта тысяча восемьсот семьдесят девятого года в Ульме. В тысяча девятьсот втором году я работал экспертом патентного бюро в Берне. Там я создал свою теорию относительности, с которой началась новая физика. После этого меня избрали членом Прусской академии наук. Потом я стал эмигрантом. Потому что я еврей. Я открыл формулу E = mc2, то есть ключ к превращению массы в энергию. Я люблю людей и мою скрипку, но при моем содействии люди изготовили атомную бомбу. Я — Эйнштейн. Профессор Альберт Эйнштейн. Родился четырнадцатого марта тысяча восемьсот семьдесят девятого года в Ульме. (Встает и уходит в свою комнату. Вскоре слышатся звуки скрипки. Это Крейслер. «Муки любви».)

Мёбиус. Я — Соломон. Я — бедный царь Соломон. Некогда я был сказочно богат, мудр и богобоязнен. Моя власть сотрясала могущественные троны. Я был царем мира и справедливости. Но моя мудрость уничтожила мою богобоязненность, и, когда я перестал бояться Бога, моя мудрость уничтожила мое богатство. Ныне мертвы города, в которых я правил, и пусто царство, вверенное мне. Кругом лишь синеватое мерцание пустыни, и где-то там далеко вокруг маленькой желтой безымянной звезды кружится и кружится без цели и смысла радиоактивная Земля. Я — Соломон, я — Соломон, я — бедный царь Соломон. (Уходит в свою комнату.)

Геркулес и Авгиевы конюшни

Действующие лица

Геркулес — национальный герой

Деянира — его возлюбленная

Полибий — его секретарь

Авгий — президент Элиды

Филей — его сын

Иола — его дочь

Камбиз — его батрак

Лихас — письмоносец

Тантал — директор цирка

Десять парламентариев

Двое рабочих сцены

Полибий. Дамы и господа, несомненно, вид этой сцены, символизирующей наш мир, может вызвать у вас легкую неприязнь. У меня только одно оправдание: другого драматургического решения просто не существует. Мы попытаемся рассказать вам историю, которую никто до нас не решался показать в театре, поскольку в ней, если можно так выразиться, борются два враждующих человеческих начала: потребность в чистоте и художественный инстинкт. И если мы все же отваживаемся на это рискованное предприятие и даже соорудили перед вами целый мир из нечистот, то лишь потому, что нас окрыляет вера в способность драматургического искусства преодолеть любую трудность. Вернее, почти любую: ибо воспроизвести остальные подвиги нашего национального героя невозможно, — как, например, изобразить проникших в колыбель к Геркулесу змей, которых младенец раз, раз и… (жестом изображает удушение) или, например, сцену, когда могучий младенец с такой силой тянет сосок богини Геры, что струя божественного молока разливается по всему небу, — событие космического масштаба, которому мы обязаны появлением Млечного Пути… Где возьмешь таких змей, такого младенца, такую грудь? Но вернемся к делу. Открывающийся вашему взору пейзаж из коровьего помета, или, выражаясь научно, весь этот мифический компост, — не что иное, как тот самый античный навоз, который скапливался в Элиде столетиями и уже давным-давно затопил всю страну. И пусть вас утешит хотя бы то, что если мы предлагаем вам навоз, так уж зато навоз — знаменитый! Дирекция пошла вам навстречу еще в одном пункте: для сцен, которые будут происходить в других, так сказать, более опрятных местах, она предоставила помост и даже снабдила его занавесом. Вот пожалуйста.

Кулисы мы будем спускать сверху, например вот этот фасад виллы в Фивах, он нам скоро понадобится.

А вот, например, наш естественный спутник — луна.

Разве может быть искусство без романтики, романтика — без любви, любовь без лунной ночи? Мы ведь показываем не реалистический спектакль, не нравоучительную пьесу и уж никак не абсурдную драму. Мы предлагаем вашему вниманию произведение поэтическое. Пусть наш сюжет и не очень приятен для обоняния — аромат истинной поэзии возьмет свое. Остальной реквизит притащат на сцену двое рабочих сцены. Например, вот этого обессиленного вепря.

Без этой скотины нам не обойтись. А то, что на ногах у рабочих высокие сапоги, — простительно, если принять во внимание то, что у них под ногами. Дамы и господа! Вот, собственно, и все, что я собирался вам сказать. Но прежде, чем начать спектакль, я хочу вам представиться. Я — грек. Имя мое Полибий, и я родом из Самоса. Я — личный секретарь нашего национального героя. Но даже самое забитое, безответное существо — я умышленно выбираю эти выражения — должно когда-нибудь заговорить после всех этих бесконечных и, с исторической точки зрения, бесплодных столетий. Поэтому-то я и решился заговорить, так сказать, приподнять завесу прошлого. Мы ведь тоже мечтали о месте под солнцем и надеялись на достойное человека существование. И куда же мы приземлились? Вид этой сцены вам все объяснит. Пора, однако, я заболтался. Вон идет мой шеф. Видите, он вешает лук на ледяную глыбу. Садится на помост.

Итак, мы начинаем: «Геркулес и Авгиевы конюшни». Это пятый подвиг нашего национального героя, но мы начнем с конца четвертого. Снег. Две тысячи девятьсот одиннадцать метров над уровнем моря. Дамы и господа! Начали.

Геркулес. Холодно.

Полибий. Холодно.

Геркулес. Воздух такой разреженный.

Полибий. Высокогорный воздух. (Дует в ладони, хлопает руками по телу, топчется, пытаясь согреться.)