Кольцо княгини Амондиран (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 89

Он на Кавериско смотрел снизу вверх, безусловно принимая, что маг выше его, и вдруг оказывается что он сам такой же! Или не совсем такой, но всяко не хуже! Восхитительная красавица, на которую он раньше и посмотреть бы не решился, обнимает его как родного и называет ведьмаком. А ведь она сама — ведьма! Значит, она признает его равным себе!

Это никак не укладывалось в голове, потому что было для Маркуса слишком. Вот он и начал снова недовольно бурчать, пытаясь выяснить, чем ведьмачество ему грозит в плане практическом.

— Что тебе не нравится? — удивилась Тина, — Ты подумай, как это здорово! Магов пруд пруди, ведьм тоже немало, а вот мужчин — ведьмаков единицы! Ты должен гордиться!

— Ага, гордиться? А что еще делать прикажете?

— Учиться, конечно! — встрял Стефан.

Он был очень недоволен тем, что его любимая девушка обнимается с этим дурацким Маркусом и, так как не знал, как повлиять на Тину, решил отвлечь парня.

— Учиться? — удивился Маркус, — Чему? Я уже учёный, вон, в Стомбире школу закончил. Писать и читать умею.

— Теперь тебе надо научиться владеть свои даром, иначе ты представляешь опасность и прежде всего для самого себя, — авторитетно заявил маг, — Именно поэтому ты должен пойти с нами.

Маркус не поверил:

— Какую такую опасность?

— Обыкновенную, — откликнулась Тина, — Ты ведь пока не контролируешь свой дар, а значит, можешь натворить дел. Например увидишь страшный сон, а наяву спалишь всё вокруг себя и сам сгоришь. Таких примеров сколько угодно. Так что тебе надо научиться владеть своим даром, а потом избрать себе подходящую магическую специальность и в ней совершенствоваться. Ведь теперь ты проживешь не короткую человеческую жизнь, а долгую, как я или Стефан.

Мысль о необходимости учиться Маркусу не понравилась, зато перспектива долгой жизни обрадовала. Еще больше привлек его рассказ об Элидианском университете и о том, что на факультете, где учатся юные очаровательные ведьмочки он будет единственным мужчиной. Перед ним открылись такие захватывающие перспективы! Ради них он готов был пойти на жертвы и начать обучение, тем более что ведьма намекнула: она собирается начать с ним занятия с завтрашнего дня, чтобы к новому учебному году подготовить его к поступлению.

Недовольный таким оборотом дел Стефан предложил свои услуги по изучению самоконтроля, но Тина их отвергла, утверждая, что маг ведьмака ничему хорошему не научит.

Как ни был нюхач сбит с толку последними событиями, но заметил, что белобрысый маг старается оттереть его от ведьмы из ревности. Он понимал, что его шансы очаровать прекрасную Валентину равны нулю, но было приятно, что его воспринимают как настоящего, полноценного соперника. Это было еще одним подтверждением того, что его приняли как равного.

Наконец ведьма добилась от Маркуса всего, что наметила, и успокоилась. Встала, прогулялась в спустившуюся темноту, вернулась и подхватила под локоть обескураженного ее поведением Стефана.

— Пойдем, дружочек, нам надо переговорить.

Стефан кротко, как бычок на верёвочке, пошел за ней, полагая, что вредная ведьма хочет без помех обсудить дальнейшую тактику обработки Маркуса. Побаивался он только одного: как бы им в темноте не свалиться в пропасть, но готов был идти туда, куда увлекал подругу её легкомысленный нрав.

К его удивлению Тина не пошла дальше второго шатра. Сначала завела за него Стефана, а затем резко втолкнула внутрь и нырнула за ним. В следующее мгновение она набросила на них полог тишины и засмеялась в голос.

От неожиданности бедный маг сел прямо посередине шатра и в молчаливом изумлении уставился на развеселившуюся ведьму. Она же, отсмеявшись, произнесла театральным шёпотом:

— Наш Ромуальд везде пролетел, бедняжка. Я с самого начала его с трудом выносила, а Лина, на которую он так рассчитывал, теперь с Дамианом.

Бедный маг никак не мог понять, к чему это она. Да и откуда эта уверенность в том, что Лина сейчас с советником? Она что, им свечку держала?

Тина не стала дожидаться неудобных вопросов, сообщила сама:

— Я ту в темноте прошла мимо ее палатки…

— Какой палатки? — не понял Стефан.

— Дамиан разбил для нашей Линочки отдельную палатку в том месте, где она сидела. Ну, раз она не хочет никого видеть… Так вот: я прошла мимо, гляжу: Дамиана нигде нет, а палатка укрыта пологом тишины, да таким мощным! Вот я и думаю: твой приятель молодец.

Да уж, яснее быть не может. Наверное так и должно было случиться. Но Стефан пожал плечами:

— Не уверен, что это хорошо. Я очень уважаю Дамиана, но он прежде всего политик. Чувства для него на последнем месте. А Лина достойна того, чтобы ее любили.

Тина беззаботно махнула рукой:

— А, ерунда! Ей сейчас нужно быть не одной чтобы не свихнуться, а Дамиан, по — моему, лучший вариант.

Глядя на полную сомнений физиономию своего друга, добавила:

— Ну не Ромуальд же!

— Почему? — для проформы спросил Стеф, — Ромуальду она очень бы подошла. Такая умная, серьёзная, заботливая жена нашему князю очень бы подошла, — и пошёл с козыря, — А если не Ромуальд, то почему ты меня не взяла в рассмотрение?

Тина вытаращила глаза:

— Ты соображаешь, что говоришь? Во — первых, такая жена князю бы очень подошла, но я не знаю, что плохого сделала тебе Лина, что ты ей такое нещечко как Ромуальд сватаешь. А во — вторых… Ты правда думаешь, что я тебя кому?нибудь отдам? Даже лучшей подруге?

Стефан хотел что?то сказать, но вдруг ясно увидел, что слова больше не нужны. Никакие. Они были назначены друг другу богами и глупо было в этом сомневаться. С счастливым смехом он протянул руки и повалил Тину прямо на себя. Она сначала притворно взвизгнула, а затем впилась в губы мага властным поцелуем уверенной в себе женщины.

Маркус остался у костра в обществе совершенно ушедшего в себя Ромуальда. Ну, это поначалу он так думал. Потому что минут через десять после того, как Тина со Стефаном исчезли в темноте, князь встал, тоже отошел в сторонку, затем вернулся и сел напротив юного ведьмака.

— Что, бросила тебя твоя ведьма? — ехидно спросил он.

— И никакая она не моя, — ответил Маркус, — Она меня учить будет, это да. А всё остальное… Очень оно мне надо! А вы, это, сиятельство, да?

Ромуальд затряс породистой головой.

— Оставь, парень. Какое из меня сиятельство, тем более здесь? Зови Ромуальдом. Это мое имя.

— А вы правда князь Амондиранский? — продолжал интересоваться Маркус.

Красавец произнес с горечью:

— Правда. По рождению и воспитанию. И знаешь, что я тебе скажу? Ничего хорошего в этом нет.

— Как это? — не понял ведьмак, — Князь — он же самый главный! Почти как наш император! Он всё может! Как захочет — так и будет.

— Зелёный ты еще, — махнул на него рукой Ромуальд, — На самом деле всё в точности до наоборот. У князя на первом месте долг, а о том, чего ему самому хочется, никто и не спрашивает. Думаю, у императора положение еще хуже, потому что страна гораздо больше. И жениться им надо ради наследников и дипломатии, а не по любви.

Маркус задумался. Ему показалось, что он понял.

— А, вы хотите жениться на ком?то, а вам нельзя?

Ромуальд вдруг рассердился:

— Глупости! Я вообще больше не хочу жениться! Ни на ком! Мне надоело! Свободному художнику жена не нужна!

Жизненный опыт подсказывал Маркусу, что сейчас у него есть шанс снискать расположение этого недовольного жизнью властителя. А конвертировать хорошее отношение в монеты он умел с детства. Поэтому он подталкивал Ромуальда к тому, чтобы тот высказался. Излил душу.

Была опасность, что момент откровенности может завершиться не дружескими чувствами к нему, Маркусу, а неприятием и даже ненавистью, но рискнуть стоило.

— А что вы хотите? — осторожно спросил он.

— Я? — задумался Ромуальд, — Я хочу свободы! Хочу заниматься тем, чем мне нравится вместо того, чтобы подписывать горы дурацких бумажек! Я же не чиновник! Я художник! Душа требует отдаться искусству, а тут приходит Дамиан и зудит: подпиши то, утверди это, послы приехали, надо принять, ну и всё такое прочее…