De Conspiratione / О Заговоре - Карпенко В. И. - Страница 69

Честь изобретения термина «апартеид» (африкаанс apartheid — разделение) принадлежит близкому сотруднику и в известной степени ученику С. Родса, а впоследствии — соратнику Эрнста Оппенгеймера Яну Смэтсу. На биографии этого выдающегося деятеля стоит остановиться подробнее.

Я. Смэтс родился в 1870 г. в Капской колонии, в семье фермеров-африканеров. После окончания Кембриджа вернулся в Южную Африку, занял весьма высокое положение в «Де Бирс» — стал личным юрисконсультом С. Родса и зарекомендовал себя принципиальным последователем и активным пропагандистом его идей: от монопольного управления алмазным рынком до расовой сегрегации. С подачи С. Родса Я. Смэтс стал членом «Круглого стола». Но вскоре произошла удивительная метаморфоза: с началом Англо-бурской войны (1899–1902 гг.) Я. Смэтс переходит на сторону буров и становится видным военачальником, приближенным бурского лидера П. Крюгера, непримиримого врага Британской империи и «Де Бирс».

Этот странный порыв видного члена «Круглого стола» до сих пор вызывает неоднозначные трактовки. Весьма распространено мнение, что если бы у Крюгера была еще пара генералов, подобных Смэтсу, то Англо-бурская война закончилась бы (разумеется, в пользу англичан), толком не начавшись. Но гипотеза о том, что проекты С. Родса послужили моделями, на которых отрабатывались перспективные механизмы глобального управления, придает «бурскому патриотизму» Я. Смэтса значение, не исчерпывающееся банальным шпионажем. Действительно, Англо-бурская война стала полигоном, на котором отрабатывались новые тактические схемы ведения боевых действий, новые виды вооружений, новые принципы тотального подавления сопротивления гражданского населения. Но кроме рейдов коммандос, пулеметов, униформы цвета хаки и концлагерей эта первая война XX в. несла в себе новации, которые трудно переоценить. Заказчиком и идеологом войны впервые выступили надгосударственные структуры, ход, а главное — продолжительность боевых действий определялись не военной целесообразностью, а программой долгосрочного планирования, в которой собственно война составляла первый и самый незначительный по времени этап.

Очевидной целью войны был захват корпоративными структурами С. Родса месторождений золота Трансвааля и Оранжевой республики. Военная машина Британской империи, подключенная к решению этой задачи усилиями «Круглого стола», в принципе была способна обеспечить нужный результат максимум за полгода. За первые два месяца войны англичане перебросили в Африку контингент численностью более 120 тыс. солдат, увеличив, таким образом, свою армию почти в 5 раз. Причем ничто не мешало непрерывно наращивать мощь — резервов хватало, и к концу войны численность английского контингента в Южной Африке превышала 400 тыс. человек. Полевая армия буров, включая резервистов и ополченцев, в принципе не могла быть более 50 тыс. человек — просто количество боеспособного населения исчерпывалось этой цифрой. Результат войны был изначально предрешен, несмотря на самоотверженность и высокие боевые качества буров, а также и весьма посредственный уровень английского командования (боевые потери в среднем составляли 1:3 в пользу буров). Через полгода после начала боевых действий пала столица Оранжевой республики Блумфонтейн, еще через два с половиной месяца — столица Трансвааля Претория. Регулярная армия буров перестала существовать, города и дороги полностью контролировались англичанами, все усилия П. Крюгера по втягиванию в вооруженный конфликт влиятельного союзника — Германии — успехом не увенчались. Казалось бы, война проиграна вчистую, пора переходить к переговорам.

Но бурское командование развязывает беспрецедентную по длительности, интенсивности и жестокости партизанскую войну. Едва ли не главным инициатором этой совершенно бессмысленной с военной точки зрения акции, гарантировано обреченной на поражение, выступил генерал Ян Смэтс — член «Круглого стола», ученик С. Родса. Если обратиться к мемуарам известных бурских генералов (например, «Война буров с Англией» Христиана Девета), то несложно заметить, что непосредственно в боевых действиях Ян Смэтс участия практически не принимал, однако в штабной и идеологической работе, а особенно — в переговорном процессе с английской стороной его роль трудно переоценить.

На партизанские акции буров англичане закономерно ответили тактикой «выжженной земли», по сути — геноцидом бурского населения: массовыми расстрелами, концлагерями, присвоением статуса «военнопленных» восьмилетним детям. За год этого кошмара в английских концлагерях погибли 26 250 детей и женщин — гораздо больше, чем солдат на полях сражений (боевые потери буров не превышали в целом 6 тыс. человек).

Так была достигнута вторая цель этой войны: буры получили жесточайший урок, надолго отбивший у них желание претендовать на контроль над минерально-сырьевой базой собственной страны. Но захват месторождений и подавление воли буров к сопротивлению отнюдь не являлись конечным результатом проекта — это были лишь стартовые условия. Впереди была кропотливая работа — нужно было создавать и в соответствии с меняющимися обстоятельствами непрерывно модернизировать благоприятную среду развития англосаксонских добывающих корпораций, главной базой которых стала Южная Африка, в этом был залог контроля над глобальными рынками, и это было задачей грядущих десятилетий.

И «дравшийся как лев» против англичан, «перебежчик», «предатель» и идеолог партизанской войны Ян Смэтс не только не был подвергнут каким-либо репрессиям после заключения мирного договора в 1902 г., но получил ранг вице-премьера и букет министерских постов (министр обороны, внутренних дел, горной промышленности) во вновь созданном Южно-Африканском Союзе (ЮАС — будущая ЮАР), в который вошли захваченные англичанами в ходе Англо-бурской войны территории.

Англо-бурская война была «лабораторным экспериментом», испытанием простой модели действий: заставить противника вести войну, которая истощает его потенциал до уровня, не позволяющего ни при каких обстоятельствах восстановить конкурентоспособность в послевоенном мире. И эта же модель много позже была применена к самому грозному конкуренту Англо-саксонских транснациональных корпораций и контролирующих их надгосударственных структур. Как Смэтс у Крюгера, у Адольфа Гитлера появится свой ближайший советник — член «Круглого стола» Ялмар Шахт. Рейхсминистр экономики и президент Рейхсбанка, он был одним из главных архитекторов Третьего рейха. И одновременно партнером Монтегю Нормана, Эрнста Оппенгеймера, Яна Смэтса и прочих достойных джентльменов по «Круглому столу». Я. Шахт создал мощнейшую финансово-экономическую систему гитлеровской Германии, настолько сильную, что Третий рейх смог на удивление долго противостоять Союзникам, и это затянувшееся противостояние в конце концов настолько истощило Германию, что она утратила все шансы на долю в контроле над мировыми ресурсными рынками в послевоенном мире. Как главный военный преступник Я. Шахт предстал перед Нюрнбергским трибуналом. Разумеется, он был полностью оправдан.

Система расовой сегрегации, энергично разрабатываемая Я. Смэтсом с момента его появления в окружении С. Родса и впоследствии оформленная в режим апартеида (формально Я. Смэтс ввел этот термин в оборот в 1917 г.), была ключевым фактором бурного экономического роста ЮАС и превращения его в сильнейшее государство на африканском континенте. Не сложно предположить, что заказчиком такого проекта выступали «Англо-Америкен», «Де Бирс» и патронирующий эти корпорации «Круглый стол». Мощные силовые структуры ЮАС, а соответственно, способная содержать их мощная национальная экономика, были необходимы в первую очередь для вышибания из Африки германских корпораций и предотвращения любых попыток их возвращения. Совершенно очевидно, что создать развитую экономику и эффективные силовые структуры в то время в Южной Африке могло только белое правительство и белое население, поскольку развитие чернокожего населения в лучшем случае соответствовало уровню XII в.