De Conspiratione / О Заговоре - Карпенко В. И. - Страница 61

«12 мая 1927 г. около 4 часов дня отряды полисменов в сопровождении детективов (всего около 200 человек) неожиданно окружили здание по Мооргет-стрит. 49, которое занимали «АРКОС» и торгпредство СССР, и, ворвавшись внутрь, закрыли все выходы наружу. Несколько сот служащих обоих учреждений, в том числе немало англичан, были арестованы, и часть из них подвергнута личному обыску». Это цитата из «Воспоминаний советского дипломата» Ивана Майского (Ян Лиховецкий). И. Майский был заместителем Л. Красина, а после его смерти 24 ноября 1926 г. оставался в составе советского посольства на должности заместителя полпреда до 1929 г., в 1932–1943 гг. — чрезвычайный и полномочный посол СССР в Великобритании.

Налет на «АРКОС» наделал много шуму в дипломатических кругах и прессе и послужил поводом для многочисленных взаимных претензий английской и советской сторон. И. Майский утверждает, что англичане искали в «АРКОС» некие документы, изобличающие подрывную «коминтерновскую» деятельность этой компании, но «потерпели фиаско». Английская сторона была вынуждена признать, что четырехдневный (!) обыск ничего не дал, — никакого компрометирующего архива найдено не было. Советская сторона в злорадных выражениях соглашалась — ничего не нашли, потому что ничего и быть не могло. Собственно, вот это «ничего не нашли» и являлось единственным «твердым осадком» грандиозного скандала — таким образом любопытствующих сторонних наблюдателей просили не беспокоиться: деятельность «АРКОС» в Лондоне не представляет никакого конспирологического интереса.

Так бы и остался «налет на “АРКОС”» ярким свидетельством провокаций против молодой советской республики, инспирированных самыми консервативными кругами цитадели «загнивающего империализма», если бы в мае 2010 г. Игорь Золотусский не опубликовал документальную повесть «Нас было трое», некоторое количество страниц которой посвятил деятельности своего отца. Отец И. Золотусского — Петр Золотусский с февраля по июнь 1927 г. был легальным резидентом ИНО ОГПУ в Лондоне и имел к «АРКОС» самое непосредственное отношение.

По рассказу П. Золотусского, его командировке в Лондон предшествовала личная встреча с И. Сталиным. Вождь был озабочен судьбой архива «АРКОС». На П. Золотусского возлагалась задача эвакуации архива, поскольку Москва была заблаговременно предупреждена о готовящемся полицейском налете на «АРКОС». П. Золотусский блестяще справился с поручением советского лидера — архив «АРКОС» был вывезен из Англии… на эсминце британских ВМФ! Дословно: «Он сумел уговорить капитана британского эсминца помочь стране рабочих и крестьян и вывезти из Англии компрометирующие бумаги до того, как в “АРКОС” вошла полиция».

Итак, советский резидент вербует английского военно-морского офицера на почве сочувствия «стране рабочих и крестьян», вместе они загружают эсминец секретным архивом, и в то время как полицейский батальон штурмует офис «АРКОС», корабль на полных парах идет, например, в Мурманск. Бред? Конечно бред!

А теперь взглянем на ситуацию под несколько другим углом. К 1927 г. финансовые потоки, в основе которых лежали экспроприированные золото и бриллианты, трансформировались в сетевую структуру, готовую начать «сталинскую индустриализацию». Детальная история этой блестящей операции, все «имена, пароли, явки» содержатся в архиве ее «генерального штаба» — в «АРКОС». Но есть серьезная проблема, и заключается она в том, что практически вся работа выполнена руками функционеров Коминтерна. То есть существует довольно большое количество людей, мыслящих в нелепых категориях «мировой революции» и слишком много знающих о связях, установленных государством «рабочих и крестьян» с «империалистическими» державами, о связях, мягко говоря, не укладывающихся ни в какие марксистские и даже околомарксистские теории. Конечно, знание каждого из них было слишком фрагментарно, чтобы представить картину в целом, но вероятность правильно сложить пазл из этих фрагментов и понять, кому и для чего нужен на самом деле проект под названием «СССР», была высока. Слишком высока, чтобы авторы проекта могли позволить себе такой риск. Кроме того, эти технические участники проекта по недоразумению были склонны считать себя владельцами или по крайней мере совладельцами созданной сети. То есть полагали себя игроками, имеющими право на принятие серьезных решений. Такая самодеятельность создавала угрозу снижения эффективности управления сетью, вплоть до его полной утраты. Функционеры Коминтерна были явно лишние в новом раскладе. И архив «АРКОС», содержащий исчерпывающий перечень этих «лишних», должен был перейти к игроку, готовому радикально решить проблему доступными ему средствами. Перейти в целости и сохранности, так, чтобы не одной бумажки, ни одного имени не потерялось. Для охраны такого ценного груза не только эсминца — авианосца было не жалко.

Вряд ли у Петра Золотусского возникала необходимость вербовать британского капитана — тот просто выполнил приказ. Вряд ли к заслугам советской разведки можно отнести тот факт, что Москва была извещена о точной дате «налета на “АРКОС”» — эта дата была любезно сообщена «старшим партнером». Спектакль с «налетом» просто прикрыл операцию доставки архива на Лубянку, где он и был использован по полной программе. В течение последующих десяти лет были «стерты в лагерную пыль», покончили жизнь «самоубийством», погибли в автокатастрофах или при невыясненных обстоятельствах подавляющее большинство операторов процесса превращения экспроприированных бриллиантов в сетевую структуру, связывающую «государство рабочих и крестьян» с экономикой «свободного рынка» и ставшую важнейшим элементом гибкого управления проектом под названием «СССР».

Некоторые пытались вырваться из этих жерновов, подобно упомянутому Вальтеру Кривицкому (ушел на Запад в 1937 г., «застрелился» в 1941 г.), и даже оставили воспоминания. Но большинство замолчало навсегда. И даже чудом выжив в лагерях, как тот же Петр Золотусский, они отнюдь не спешили просвещать современников об истинных пружинах процесса, в котором волею судьбы им довелось принимать участие. Уцелел только самый верхний эшелон — единицы людей типа Ивана Майского, незаменимые посредники между главными участниками большой игры. Этот уровень вполне мог обслуживать решение конфиденциальных задач — будь то передача атомных секретов, организация экспорта уральских алмазов или весьма специфическое планирование освоения якутских месторождений.

Что же касается компании «АРКОС», то она не только благополучно пережила упомянутый «налет» и прочие «притеснения» со стороны британских спецслужб. Это наследство JI. Красина и И. Майского успешно функционирует и сегодня. Как и в 1920-е годы, современный «АРКОС» аффилирован с алмазным бизнесом и играет важную роль в обеспечении контактов представителей англосаксонской и российской элит. Штаб-квартира АО «Arcos Limited» по-прежнему находится в Лондоне, дислокация филиалов отражена в их названиях: «Arcos Hong Kong Ltd.», «Arcos East DMCC», «Arcos USA, Inc.», «Arcos Belgium N.V.», «Arcos Diamonds Israel Ltd.». Владельцем этих предприятий является российский алмазный монополист — компания «АЛРОСА», председателем наблюдательного совета которой по должности является Министр финансов РФ.

Прямые конфиденциальные контакты советского руководства с владельцами «Де Бирс», установленные Л. Красиным в начале 20-х годов XX столетия, вышли на публичный уровень только в 1959 г. Исчерпывались ли эти контакты исключительно сферой алмазно-бриллиантового бизнеса? Учитывая вес клана Оппенгеймеров в системе глобальных неформальных надгосударственных структур, резонно предположить, что это взаимодействие распространялось на значительно более широкий класс управленческих задач. Документальных свидетельств этому не существует, в связи с чем полезно вспомнить один из принципов, которого придерживаются крупные функционеры алмазного бизнеса со времен С. Родса и до настоящего времени: «Доверие не нуждается в документах». Действительно, даже сегодня, когда транспарентность бизнеса и строгость стандартов бухгалтерской отчетности возведены до уровня фетиша, крупные и очень крупные сделки на алмазно-бриллиантовом рынке часто фиксируются лишь рукопожатием и кодовой фразой на иврите: «Мазал У’ Браха!» (благословление и успех, т. е. — мы договорились). А в первой половине XX в. подобный способ «подписания договоров» на алмазном рынке был абсолютной нормой. «Бездокументарная» практика алмазного рынка была одним из принципов, взятых на вооружение «Круглым столом» и более поздними организациями этого типа.