De Conspiratione / О Заговоре - Карпенко В. И. - Страница 142

Важнейшим фактором процветания наркоторговли является прямой интерес крупных компаний. «Корпорации могут зарабатывать огромные деньги, принимая их от торговцев и производителей наркотиков в качестве вкладов под очень низкие проценты и получая (после "отмывания") астрономические прибыли. Когда крупная компания получает наличными в качестве ссуды со ставкой пять процентов 100 млрд нелегальных долл., которые не могут быть использованы, деньги становятся легальными и ликвидными. Наркобизнес процветает потому, что вырученные деньги являются залогом инвестиций крупнейших компаний мира. Наркоторговцы являются кредиторами политиков. Они держат на крючке тех гринго с Уолл-стрит, чьи дети порой умирают от этих наркотиков. Преуспевающие дельцы не могут допустить уничтожения наркобаронов. Конгресс не может допустить уничтожения наркобаронов. Президенты и те, кто финансирует их избирательные кампании, не могут допустить уничтожения наркобаронов. Почему?

Потому, что наша (мировая. — Е.П.) иерархическая экономика, контролируемая одним процентом общества, не может допустить конкуренции (неважно, политической или экономической) в использовании денег, вырученных от торговли наркотиками. И с каждым увеличением продаж на миллион долларов или увеличением доходов после приобретения очередного контрольного пакета акций рыночная стоимость активов этого одного процента общества увеличивается в двадцать, а то и в тридцать раз»[596].

Французский журналист Кристиан де Бри утверждает, что «свободное перемещение этих денежных средств из одного конца света в другой, глобализация и отказ от территориального суверенитета стимулировали резкий рост подпольного финансового рынка. Эта сбалансированная система тесно связана с распространением современного капитализма и базируется на интересах трех групп: правительств, транснациональных корпораций и мафии. Бизнес есть бизнес, и экономические преступления — это прежде всего рынок, процветающий и четко структурированный, а потому управляемый по тем же законам спроса и предложения.

Чрезвычайная сложность крупного бизнеса и невмешательство со стороны политиков — это единственный способ, которым может воспользоваться организованная преступность для "отмывания" денег. Транснациональным корпорациям требуются поддержка правительства и нейтралитет со стороны регулирующих органов, чтобы укреплять свои позиции, увеличивать прибыли, противостоять конкурентам, совершать "сделки века" и финансировать противозаконные операции. Политики оказываются напрямую вовлеченными в этот бизнес, так как их влиятельность зависит от поддержки извне и от финансирования, которое позволяет им оставаться у власти. Такое столкновение интересов — это важная часть современной экономики, смазка, которая позволяет вращаться колесам капитализма»[597]. Наркотики в этой сложной цепочке интересов играют одну из главных ролей наряду с торговлей оружием, людьми и человеческими органами, но этому посвящены отдельные части книги.

Торговля наркотиками в мировом масштабе невозможна без поддержки банков, спецслужб, разведывательных структур, как государственных, так и частных крупных корпораций. Фактически наркоторговля — это самое крупное предприятие в мире, которым управляют самые влиятельные особы — члены королевских семей, олигархи и чиновники[598]. Это убедительно показывает в своих книгах Джон Коулман, бывший агент британской службы МИ-6[599]. Что же касается связи албанской мафии и наркоторговли — она несомненна. Об этом писали начиная с 1994 г. все серьезные европейские и американские издания. В официальных докладах, которые зачитывались на слушаниях в Сенате США, озвучивались основные тезисы, свидетельствующие о прямой связи, существовавшей «между торговлей оружием и продажей наркотиков для албанских сил, выступающих против сербов в Косово»[600]. Причем подчеркивалось, что именно торговля наркотиками являлась «ключевым фактором, который позволил Освободительной армии Косова выступить инициатором конфликта»[601].

Необходимо отметить, что акулы капитализма не впервые сделали ставку на мафиозные и террористические организации. Например, в 1944 г. западные страны, и прежде всего США, благожелательно отнеслись к сицилийской мафии, представив ее как «антифашистскую структуру», сыграв в определенной степени на том факте, что Муссолини активно и решительно боролся с ней. Спустя несколько десятков лет активно поддерживали «контрас» в Никарагуа, хотя Госдепартаменту США было хорошо известно о вовлеченности этой группировки в крупномасштабную торговлю кокаином. Я уже не говорю о ситуации в Колумбии, где «крупнейшими наркоторговцами выступают как раз те группировки боевиков, которые одновременно являются партнерами наших (американских. — Е.П.) союзников, т. е. колумбийской армии. Вдобавок ко всему сами по себе эти группировки суть прямые наследники еще одного "шедевра" деятельности ЦРУ: террористов, выпестованных управлением по борьбе с "левыми"»[602].

Итак, активное использование методики «работы» с мафиозными структурами разведывательные и военные службы США практикуют с конца Второй мировой войны. Почти хрестоматийным примером теневой политики американского истеблишмента, основанной на поддержке мафиозных главарей, служит сотрудничество ЦРУ с Вито Дженовезе — одним из донов американской мафии для достижения собственных целей в Италии. После того, как «Дон Вито» «сделал свое дело», он оказался в тюрьме за организацию торговли наркотиками, где и скончался от инфаркта миокарда в 1969 г. По аналогичной схеме использовались и устранялись современные наркосоюзники США и НАТО — Усама бин Ладен, Ахмад Вали Карзай и др. Не исключено, что подобная участь ожидает и наркодилеров типа Хашима Тачи или Рамуша Харадиная, но пока их час не пришел.

Исключительная роль наркоторговли в мировой политике, начиная с эпохи опиумных войн XIX в., обусловлена тем, что она позволяет решить сразу несколько задач. Во-первых, дестабилизировать страны и даже целые регионы — «Золотой треугольник» (Бирма (Мьянма), Лаос, Таиланд), «Золотой полумесяц» (Афганистан, Иран, Пакистан). Во-вторых, контролировать политическую верхушку включенных в наркобизнес стран. В-третьих, легко управлять населением, сажая его на иглу. В-четвертых, оправдывать свое военное и политическое присутствие борьбой с наркотрафиком и терроризмом как его следствием. Наконец, не самое последнее — хорошо на этом зарабатывать.

Так что не должно быть никаких иллюзий относительно того, что руководители западных стран и крупных корпораций не знали о деятельности албанской мафии. Более того, они активно ее поддерживали. Ну а задержание тех или иных авторитетов — это лишь часть «Большой игры».

Поэтому все факты раскрытых преступлений стоит рассматривать лишь как вершину огромного айсберга организованной преступности, тесно связанной с мировым истеблишментом. Например, в холе расследования по делу А. Гаши полиция Италии получила данные о том, что «албанская мафия и ее эмигрантское лобби с 1991 по 1999 г. вложили около 1,5 млрд марок ФРГ в сепаратистское движение Косова. В основном это были деньги, отмытые от продажи наркотиков. Лидеры мафиозных структур проникли во все государственные и политические структуры Косова. Одновременно ОАК вместе с лидерами мафиозных кланов распределили сферы деятельности по производству и транспортировке наркотиков»[603]. Однако настоящий рай для мафии наступил после налетов НАТО на Югославию. Мафиозные банды косовских албанцев в 1999–2000 гг., по оценкам Интерпола и Европола, вырулили от разграбления Косова более 15 млрд марок ФРГ[604].