Белое на голубом (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 24

Сейчас ей показалось хорошей идеей сходить в застенок, взглянуть на Алексиора. Ей хотелось увидеть страх в его глазах, пусть поползает на коленях, прощения попросит. А она может и смилостивится, как знать? Она же не чудовище? Так?

Онхельма никого с собой брать не собиралась, снова применила отвод глаз и уже подходила к нижнему подземному уровню дворца, когда услышала звон стали. Колдунья мгновенно напряглась. Что это тут происходит, чет побери?!

А происходило вот что.

Нильда ждала снаружи, а четверо парней сумели отвлечь и оглушить охранника. Уже вывели из камеры Алексиора, но тут набежала стража, и завязался бой. Семнорф со всей силы толкнул ногой и вышиб старую дверь, ведущую из коридора наружу, а потом гаркнул на застывшего было Алексиора:

- Беги, придурок! Слышишь! Девчонка, тащи его отсюда!

Ей не надо было повторять дважды, Нильда схватила царевича за руку и потащила в темноту. Бежали молча, спотыкаясь на узкой опасной тропе над водой, но вскоре вышли к пляжу, а там она уже знала дорогу.

Бежать пришлось из последних сил, они опаздывали. Сзади раздавался шум, издали было видно, что во дворце какое-то движение. Алексиор чувствовал себя ужасно, ясно же, что парни попались из-за него. Что с ними теперь будет?! Что?!

В какой-то момент он остановился, развернулся и хотел побежать обратно.

- Стой! Куда ты?! Назад нельзя! - закричала Нильда и намертво вцепилась ему в плечо.

- Пусти! Он там погибнут из-за меня!

- Все правильно, - ответила девушка, - Так надо.

- Пусти! Ты не понимаешь!

- Это ты не понимаешь! - закричала она в ответ, - Так надо! Потому что отомстить за всех сможешь только ты! Но не сейчас! Пойми. Не сейчас! Для этого нужно время!

- Откуда ты знаешь?! - его трясло, и слезы катились градом.

- Я... от шамана... - Нильда тоже была в слезах, но быстро взяла себя в руки, - Нам надо торопиться! Отлив ждать не будет. Пошли.

Она снова потащила его за руку к суденышку, чьи темные паруса едва заметно покачивались в темноте.

***

На вершине скалы стоял мужчина в белом плаще, едва различимый в темноте. Смотрел на море. Вспоминал, как он в спешке покидал этот берег пять лет назад. Сейчас ему не нужно было спешить, сейчас он ждал. А пока ждал, мысли возвращались в прошедшее, заставляя заново переживать то, что произошло когда-то.

Конец первой части.

************************************************************************

Часть вторая.

Другой берег.

Глава 19.

К тому моменту, когда царица добежала вниз, Алексиор был уже на пути к острову Рахсаранарт. Для этого надо было пересечь море, остров был первым на пути к другому берегу Версантийского моря, к так называемому 'черному берегу'. Свое название он получил за специфический угольно-черный оттенок пыли, которой было покрыто все в этих жарких пустынных краях. И люди, жившие там, были темнокожие, словно дубленые солнцем.

Ворвавшись вихрем в коридор застенка, царица увидела, четверых парней уже прижали к стене и повязали. Друзья Алексиора смотрели загнанно, но без страха или сожалений. Осознают свою вину. Тем лучше!

- Что здесь произошло? - Онхельма выглядела встревоженной, но говорила спокойно и с достоинством.

- Бе... бежал узник... - промямлил начальник стражи.

- Это я вижу.

Черт бы вас всех побрал!

- Этих запереть. А вы - немедленно в погоню! Немедленно! Он не должен уйти!

- Да, Ваше Величество... Стражники заперли всех четверых в камеру, где еще недавно сидел Алексиор, неуклюже потоптались, потом все-таки двинулись наружу через выбитую Семнорфом дверь.

Уроды! Черепахи! Улитки! Похоже, в последнее время все сговорились доводить ее!

- Я, - проговорила царица, обращаясь к узникам и прижав руку к груди, - Хотела поговорить с ним, хотела понять, что могло его толкнуть на подобную дикость...

Тут она всхлипнула.

- Хотела упросить государя, когда он придет в себя, помиловать его... Но что я вижу?! Что? Он бежал. Бежал, тем самым, подтверждая свою вину!

Царица театральным жестом прикрыла глаза рукой. Отвечать на ее речи не было желающих. Но ей-то было что сказать. И не только сказать.

- Я вижу тут четверых злоумышленников, помогавших преступнику скрыться. Но я слышала, как один вас кричал что-то девчонке. Кто. Была. Эта. Девчонка?

А вот теперь никто бы не назвал царицу прекрасной. То есть лицо ее было прекрасно по-прежнему, но он внушало страх. Она смотрела в глаза парней и напоминала им кобру, разглядывающую маленьких желтеньких цыплят. Голен выпалил совершенно неожиданно для себя:

- Евтихия. Девчонка, которую мы звали, была Евтихия!

Онхельма очень нехорошо усмехнулась и сказала, растягивая слова:

- Ты мне лжешь. Подумай хорошенько.

Но парни уже ухватились за эту мысль и все дружно забубнили, что звали они Евтихию, она, де, пришла и помогла вывести царевича. Она, де, хорошо передвигается в темноте. Она...

- Довольно! - рявкнула разъяренная Онхельма, - Довольно мне врать! Евтихия мертва. Или вы скажете, кто эта девчонка, или вам будет очень больно.

Никто, конечно же, не выдал Нильду.

- Тогда пытки, - царица пожала плечами и весело улыбнулась.

Собственно, ей просто нужен был предлог, чтобы со вкусом пытать мальчишек. Раньше Онхельме не приходилось ничего такого делать, но с тем новым советчиком, что поселился в ней, ей все было интересно. И чем больнее было глупым мальчишкам, тем веселее становилось царице. Ей даже понравилось, что они так хорошо умеют играть в эту игру. Если бы сдались сразу, она не получила бы такого удовольствия.

Под конец, когда измученные и окровавленные, но так и не признавшиеся ни в чем юнцы повалились на пол своей камеры, она сказала:

- Что ж, казнь все-таки состоится. Только вместо одного преступника у нас будет четыре.

***

На Совет это решение государыни не выносилось. Каким-то непостижимым образом царица буквально за день обрела непререкаемую абсолютную власть. Никто даже думать не смел ей возразить. Государь Вильмор лежал без чувств, наследник, сбежавший от виселицы, сгинул неизвестно где. Теперь Страна морского берега принадлежала Онхельме.

А потому в назначенный день вместо одной виселицы на дворцовой площади возвели четыре.

***

Темный дух Сафор, старейшина, смотрел на эти приготовления и уже ничему не удивлялся. То, что ждет их впереди, будет еще страшнее. Он ходил к Морфосу, спрашивал совета. Морфос велел ждать. Он итак уже сделал все что мог. Морфос. А он, Сафор, еще долго мучиться бездействием.

***

В день казни их привезли на площадь на телеге. Хотя идти-то было всего ничего. Только не все из них могли к этому времени ходить.

Нильда проплакала все эти дни, а сегодня знала, ее ожидает самое тяжелое испытание. Самое... Об этом сказал ей тогда шаман морского народа. Выбор. По старому обычаю, осужденного на казнь можно помиловать, если какая-нибудь девушка согласится взять его в мужья. Но их четверо, а она может выбрать только одного.

Кого... Господи... Кого из них выбрать...

Выбрав одного, она обречет на смерть остальных.

Пока палач оглашал длинный список их преступлений, Нильда все переводила взгляд с одного на другого.

Господи... Кого из них выбрать?!

Времени уже не осталось.

Она выкрикнула:

- Стойте! Я беру его в мужья.

Палач замолчал, повернулся в ее сторону и спросил со смехом:

- Кому тут нужен мешок костей? Девица? И которого ты берешь?

- Этого! - выкрикнула Нильда, показывая рукой на Голена.

Он стоял к ней ближе всех. Вернее не стоял, а был прислонен к столбу, потому что стоять сам не мог, у него были раздроблены голени.

- Забирай! - палач заржал, - Помогите ей забрать это сокровище.

Два дюжих помощника палача сволокли несчастного Голена вниз, к ногам Нильды, а на виселице действо продолжилось ровно с того момента, на котором прервалось. Палач спросил ехидно: