О мышлении в медицине - Глязер Гуго - Страница 36

Поэтому не следует говорить о философски экспериментальной и о медицинской психологии; нужно стремиться к сочетанию этих способов рассмотрения.

Переходы от нормальной психологии к психопатологии и тем самым к психиатрии постепенны, и промежуточное место занимают неврозы. Но также и нормальная психология, как и нормальный здоровый организм, требует своей гигиены, причем опять–таки существует профилактика для индивида и профилактика для общества, т. е. социальная гигиена психики.

Требования психогигиены нам известны. Но осуществимы ли они? На это отвечают утвердительно. В 1960 г. Всемирная организация здравоохранения занималась вопросом о духовном здоровье и привлекла к разрешению поставленных проблем не только врачей, но и педагогов. Задачи эти многосторонни. Необходимы исследования о развитии и воспитании детей, о причинах и частоте душевных болезней, об улучшении и расширении преподавания психогигиены в высшей школе и углубление отношений между людьми. Именно последняя проблема — одна из наиболее важных, так как люди нашего времени от этих отношений не уклоняются, но делают их настолько поверхностными, что такие отношения теряют ценность.

Необходимы люди, разбирающиеся в этих трудных вопросах. Мы имеем в виду не только врачей, учителей и судей, но и родителей, которые могли бы заниматься важнейшей частью психотерапии, даже не зная этого слова. Психотерапия, конечно, заслуживает пристального внимания исследователей и практиков; ведь ее задача — создавать характер и личность и по меньшей мере предупреждать возникновение неврозов. Все это очень трудные задачи. В первой половине XX века психиатрия пыталась перешагнуть границы, некогда поставленные ей, и положить начало процессу развития, поставившего себе целью смягчить отрицательные стороны жизни, даже можно сказать трагедию XX века и снова, уже в интересах здоровья людей утвердить понятие человечности.

Здесь имеется в виду прежде всего великая цель — обеспечить наилучшее здоровье всем людям. Таково первое требование, которое в свое время поставила себе Всемирная организация здравоохранения: достичь состояния, охватывающего полное физическое, духовное и социальное благополучие, а не одного лишь исчезновения болезней и немощей. Ибо упомянутое состояние тождественно здоровью. Предпосылкой для этого служит мир во всем мире, зависящий от воли и сотрудничества как отдельных личностей, так и государств.

Всякая психогигиена требует здоровья и нормального развития головного мозга ребенка; в сомнительных случаях нужно производить современные биохимические и физиологические исследования, чтобы быть в состоянии помочь. Организация, основанная Фордом, поставила себе задачей также и психогигиеническую работу и учредила отделение для детей, страдающих шизофренией, назначением которого было облегчить им контакт с окружающим миром. Это, несомненно, одна из труднейших задач, но стоит труда, который на нее тратится.

У каждого человека как индивида, конечно, есть свои характерные черты, что его и возвышает над всеми остальными созданиями. Это относится к мышлению и действиям, к чувствам и восприятиям, однако единица «человек» зиждется также и на его душевных глубинах и указывает на постоянство, свойственное виду. Все сказанное говорит о том, что не следует проявлять чрезмерного оптимизма, ожидая в будущем очень многого от психогигиенических и им подобных мероприятий.

Несмотря на это следует сказать, что также и в области психогигиены частичный успех уже достигнут, к чему привели благоприятные изменения в гигиене вообще. Однако не следует забывать, что именно в отношении гигиены и профилактики решающее значение имели не этические моменты, а нужда, которая заставила и каждый раз снова заставляет человека защищаться, когда ему грозит гибель.

Вся область психогигиены занимает среднее место между физиологией, психологией и психиатрией. На одной стороне находится норма, т. е. физиологическое или же психологическое, на другой стороне —• психическая неполноценность, отклонения в устройстве или работе головного мозга.

Физиолог Hess указал на связи между физиологией и психиатрией на примере органов чувств, которые доставляют строго дифференцированные информации головному мозгу, в своих определенных частях приспособленному для получения и дальнейшей передачи раздра–жений органов чувств. Процессы нервного возбуждения, воспринимаемого концевыми приборами отдельных органов чувств, проводятся в головной мозг, где нервные возбуждения различного происхождения сливаются и становятся образчиками возбуждения. Последние являются отображением состояний и процессов во внешнем мире и определяют наше поведение, которое направляется нашими восприятиями. Можно допустить, что имеется далеко идущее соответствие между образчиками возбуждения и содержанием нашего сознания. Как из воздействия раздражений возникают образчики нервных возбуждений, приводятся в порядок, и превращаются в содержание сознания? Это, конечно, процесс далеко не ясный, b который со временем, может быть, станет более понятным нам при помощи теории информации и благодаря биохимии.

Во всяком случае здесь происходят процессы, развивающиеся по определенному порядку, при которых поэтому имеется явная возможность нарушения данного порядка. Тем самым открывается путь от физиологии к патологии, в данном случае — к психиатрии. Ведь болезнь не что иное, как нарушение порядка внутри живого существа. Разумеется, подобное нарушение легче распознать и выяснить его причину, если оно происходит на периферии. Ведь все относящееся к головному мозгу с большим трудом поддается каузальному изучению, и эти трудности можно лишь частично преодолеть новыми методами, например мозговой хирургией, энцефалографией и раздражением электричеством. В большинстве случаев нам остается изучать и определять последствия нарушенного распорядка, но не их причины. Часто одни лишь изменения в поведении человека обращают внимание на тот или иной порок, который где–то кроется.

При этом речь идет об определенных структурах, являющихся местом патологического процесса; эксперименты способствовали определению места последнего. Связь болезненных реакций с ограниченными структурами известна. Так, при патологическом изменении ощущений и стремлений следует подумать о промежуточном мозге.

Само собой разумеется, что для определения места расстройства и изменения структуры в анатомическом смысле применялись и теперь применяются всяческие усилия. Ученые стараются при определенных психических расстройствах обнаружить порок в морфологическом строении головного мозга, и если такие старания не всегда оставались безуспешными, то все–таки в большинстве случаев таких расстройств (например, при шизофрениях) не удалось найти видимых или иначе обнаруживаемых изменений в мозговом веществе. Ни электронный микроскоп, ни нейрогистохимия не способствовали успехам в этой области. Здесь, по–видимому, по меньшей мере частично происходят молекулярные и биофизические процессы (функциональные расстройства), недоступные таким исследованиям. Ведь слово «никогда» едва ли следует употреблять в данном случае, как и во всех.

В пользу допущения, что психические расстройства, даже если они относятся к области психиатрии, бывают молекулярного происхождения, говорят, например, успехи лечения прогрессивного паралича, искусственно вызванной лихорадкой (Wagner—Jauregg). Что происходит в разрушающемся мозгу страдающего параличом, которому проводят лечение малярией и добиваются такого улучшения состояния, что больной снова может возвратиться в общество? Здесь можно подумать о молекулярных процессах в клетках головного мозга, которые активируются приступами лихорадки и до известной степени снова приобретают нормальную структуру. Это, конечно, только предположение, но в настоящее время трудно и еще нет возможности понять механизм многих душевных расстройств и успешной терапии. Отдельные части головного мозга, несомненно, специфически настолько различны, что на определенные нарушающие раздражения или на их выпадение они реагируют только возможным для них образом и вызывают психозы, свойственные их особенной чувствительности. Ведь мы также видим, что гормоны и чуждые организму вещества иногда вызывают психические расстройства, проявляющиеся вполне конкретно.