Обещание (ЛП) - "Cloudberry" - Страница 1

Все случилось из-за моей невнимательности.

Был мартовский вечер. Я сидел на диване и читал книжку, а Джаред под телевизор проверял тетрадки с домашней работой. И вдруг, ни с того ни с сего, он огорошил меня вопросом.

– Как думаешь, ты когда-нибудь захочешь вступить в брак?

В свою защиту должен сказать, что был целиком поглощен своей книжкой. Мне осталось прочесть всего сто страниц… и я готовился к тому, что убийцу вот-вот раскроют, справедливость восторжествует, а девушка упадет в объятья героя. Внимания на телевизор я точно не обращал.

Захочу ли я когда-нибудь вступить в брак?

Я даже не стал задумываться. Слово «брак» по-прежнему имело для меня исключительно гетеросексуальную коннотацию. Мне сразу представился смокинг. Огромных размеров торт. Подружки невесты.

Невеста.

И я ляпнул первое, что пришло на ум. Открыл свой большой рот и отрезал:

– Естественно, нет.

Ответом мне было потрясенное молчание. Когда я посмотрел на него, то боль и разочарование в его голубых глазах заставили меня отложить книжку в сторону.

– Ты чего?

– Ничего. – Он отвернулся, и я понял, что он пытается взять свои эмоции под контроль и не показывать, насколько огорчен моими словами. Он собрал в стопку все свои тетрадки, которые просматривал, и унес их на кухню.

А я наконец посмотрел в телевизор и в тот же миг осознал, каким я был идиотом. Однополые браки легализовали еще в одном штате. Не в нашем, конечно же, но сообщение об этом, видимо, и спровоцировало вопрос, на который я отреагировал тем злополучным и непроизвольным, как коленный рефлекс, ответом. Дело было не в том, что мысль о браке с Джаредом ни разу не приходила мне в голову. Просто я не вспомнил о ней в самый критический и важный момент. И теперь мужчина, которого я любил больше всего на свете, но которого обидел и разозлил, прятался от меня в другой комнате.

Я бы мог просто оставить эту тему в покое. Зная Джареда, я хорошо представлял, как он станет вести себя. Весь остаток вечера он будет меня игнорировать. Не смотреть мне в глаза и не разговаривать со мной, если только я сам его о чем-нибудь не спрошу, а когда мы отправимся спать, ляжет на своей половине. Но ночью придвинется ближе, а утром проснется в моих объятьях. И мы сделаем вид, что ничего не случилось.

Но такой вариант меня не устраивал.

Когда я зашел на кухню, он, не глядя на меня, еще сильнее сгорбился над тетрадками. Я выдвинул стул и уселся лицом к нему, так что его стул оказался между моими коленями. Потом обнял его и зарылся в его спутанные кудри лицом. Я так сильно его любил. Мне нравилось то, что его волосы всегда пахли ветром, и то, с каким упрямством он уворачивался, когда был зол на меня, как сейчас, и не давал моим губам добраться до своей шеи.

– Джаред, я не хотел.

– Все нормально, – сказал он, хотя было очевидно, что это не так. – Если ты правда так чувствуешь…

– Вовсе нет.

– …то не обязан оправдываться.

– Я думал… – Как же выразиться? – Я думал, ты о другом.

Если б я не полез к нему, он бы остыл. Но я начал давить, и он ответил мне тем же. Фыркнул и отодвинулся от меня.

– Вижу, Мэтт, тебя может поставить в тупик самый простой вопрос.

Хоть я и чувствовал себя полным засранцем, но знал, что должен сказать ему правду.

– Я думал, ты о браке с кем-то еще.

Он обернулся и посмотрел на меня с таким гневом, что я немного отпрянул.

– С кем-то еще? И с какого хера ты взял, будто я…

– Я думал, ты спрашиваешь о женщине!

Джаред застыл, переваривая мои слова. Если сам он знал о своей гомосексуальности еще со школьных времен, то я принял свое влечение к нему всего полтора года назад. Полутора лет было недостаточно, чтобы полностью перечеркнуть выработавшуюся за тридцать три года привычку мыслить, как натурал. Он это понимал.

Он вздохнул, и его лицо немного разгладилось. Даже позволил снова себя обнять. На этот раз, когда я зарылся лицом в его волосы, он наклонил голову так, чтобы я смог добраться до его шеи.

– Джаред, ты застал меня врасплох. Вот и все. – Он не ответил, но наконец-то расслабился. – Не сердись. Я не хотел, чтобы оно прозвучало, как прозвучало. Честное слово.

– Все нормально, – повторил он, и на этот раз оно прозвучало не как отговорка. – Не то чтобы ты был обязан ответить «да». Просто я не ожидал настолько категоричного «нет».

Я отодвинулся, чтобы увидеть его глаза.

– Ты хочешь, чтобы мы поженились? Если да – только скажи. Выбери место, где это легально, и я прямо сейчас забронирую билеты на самолет.

Он удивленно моргнул.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Можем поехать хоть на следующих выходных. Или, если хочешь, можно дождаться лета и заодно взять отпуск. Можем поехать одни или пригласить с собой всю семью – как пожелаешь.

Джаред улыбнулся мне. Он всегда улыбался. В самом начале этим он и привлек меня в первую очередь.

– Это неважно, Мэтт. Поженимся мы или нет, будет это законно у нас в штате или не будет, – он пожал плечами, – не имеет значения. – Одна его рука легла мне на шею, и он прижался лбом к моему лбу. – Моих чувств ничто из этого не изменит.

Я знал, что он имеет в виду. Но еще я знал, что мне хочется сделать для него нечто особенное, доказать ему, как много он для меня значит.

– Идем в постель? – сказал я, и он рассмеялся.

– Мне надо закончить с оценками. Ложись. Я скоро приду.

Когда он наконец присоединился ко мне, я уже засыпал. Почувствовав, как он устраивается за моей спиной, я проснулся и откинулся на него, а он меня обнял.

– Совсем как в нашу первую ночь в одной постели, – сонно проговорил я.

Секунду или две он молчал, потом с усмешкой пробормотал:

– Ты путаешь со второй нашей ночью. В первую ночь, когда мы спали в одной постели, я был под викодином, а ты был одет.

Он был прав. И как я забыл о той ночи? Джаред разбился, упав с велосипеда. Или, если быть точным, его сбила машина, пока он на велосипеде ехал домой. Я вспомнил, что почувствовал, когда увидел его с дорожной крошкой на половине тела, со множеством синяков на лице, с рассеченным виском. Все могло закончиться много хуже. Джареду повезло.

– Ты мог умереть, – прошептал я, и его руки сжались вокруг меня.

Оглядываясь назад, я мог со всей уверенностью сказать, что та ночь стала для меня поворотным моментом. Тогда я впервые начал осознавать, насколько он стал для меня важен. Врач попросил меня присмотреть за ним и немедленно сообщить, если Джаред начнет испытывать головокружение или тошноту. Я всю ночь провел с ним в одной постели, сражаясь с желанием обнять его и прижать к себе. Ничего сексуального в моем желании не было. Я просто хотел знать, что он рядом, что с ним все в порядке. Я хотел знать, что он жив, чувствовать, что он дышит. В итоге я положил его руку себе на талию, чтобы кончиками пальцев чувствовать его пульс. И проспал так всю ночь.

Ладонь Джареда, которая скользила по моему животу, вернула меня в настоящее.

– Мэтт? – Всего одно слово, мое имя, произнесенное шепотом – но оно было красноречивее любых других слов и поведало обо всем, что он хотел мне сказать. Я услышал в его голосе отзвук той самой нежности, которую испытывал к нему прямо сейчас. Повернувшись, я притянул его в свои объятья, и он с тихим вздохом – полуудовлетворенным, полувозбужденным – расслабился у меня на груди.

Секс с женщинами всегда ассоциировался у меня с мягкостью – мягкой кожи, мягких волос, мягких форм. В Джареде ничего мягкого не было. Он будто весь состоял из локтей, ключиц и коленок. Его руки и ноги были крепкими, сильными, а волосы – жесткими и густыми, и, казалось, сами собой завивались кольцами вокруг моих пальцев. Даже кожа у него не была мягкой – кроме того местечка прямо под ухом. Если я и был излишне очарован этим местечком, то не из-за мягкости, а потому что, когда я целовал его там, то мог чувствовать его запах, слышать низкие, настойчивые стоны, которые он издавал, пока наши тела двигались, прижимаясь друг к другу. Даже сейчас, спустя столько времени и после стольких проведенных вместе ночей, я по-прежнему изумлялся, насколько это отсутствие мягкости возбуждает меня.