Ангел с железными крыльями (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 53

Следующие трое суток я только и делал, что рвал цепи, ломал подковы и завязывал металлические пруты узлом. На четвертые сутки утром приехал Дмитрий с моими новыми документами и билетом на поезд. Я уже начал прощаться с ним, как вдруг он сообщил, что мы едем вместе, чему мне уже в очередной раз пришлось удивиться.

"Недоделанный цирковой силач плюс недоучившийся студент — бомбист. Отличная команда. Пусть трепещут все иностранные разведки. Мы идем!".

Поездка в Швейцарию вылилось в самое настоящее путешествие, которое длилось целых десять дней. По прибытии в Берн, который мне не дали толком осмотреть, я был официально приглашен помощником импресарио для уточнения расписания моих выступлений, но на самом деле Пашутин подробно рассказал о моей роли в предстоящей операции. Оказалось, что певица Закревская, имевшая шумный успех в Берне в течение двух сезонов, является русской разведчицей. Около месяца назад ей предложили выкупить планы германского командования зиму — весну 1916 года. Чтобы показать подлинность сведений ей передали несколько листов этого документа. После их проверки было решено встретиться с человеком, который собирался продавать эти бумаги. Ставки были высоки, поэтому для усиления был прислан Пашутин, опытный разведчик, который был не известен ни немецкой, ни австрийской разведке, закрепившейся в Берне. Он тоже решил подстраховаться и взял под свою ответственность меня и Дмитрия Сухорукова. Система безопасности строилась следующим образом. Я должен был изображать здорового, туповатого любовника, который таскается за Закревской, изображая всем своим видом любовное томление. Уже на третий день, после моего приезда в Берн, мы с Закревской сыграли сцену за кулисами, где я признался ей в своей внезапно вспыхнувшей любви, а та меня отвергла. Сжав кулаки, я громогласно заявил, что раз так, то она никому не достанется. Свидетелей нашего разговора было немного, но и их хватило, чтобы на следующий день в газетах промелькнула новость: отвергнутая любовь русского атлета, что дало мне возможность открыто ходить за ней следом. Когда я был занят на выступлениях или репетициях, за ней ходил Студент. Пашутин являлся координатором наших действий, оставаясь пока в тени.

Прошла неделя и до назначенной встречи оставалось два дня, когда утром ко мне в номер громко и уверенно постучали.

"Явно не прислуга. Тогда кто?".

Открыв дверь, я увидел трех человек, стоящих в коридоре. Один из них был полицейский в форме.

— Полиция. Разрешите войти, господин Богуславский? — спросил меня на ломаном русском языке полный мужчина в твидовом пальто.

"Что?то не так. Слишком много полицейских для столь раннего утреннего визита, — подумал я, отходя от двери, а затем жестом приглашая их войти.

Моя тревога усилилась, когда полицейский переводчик представил мне второго типа в гражданской одежде как полицейского комиссара. Приятные черты лица вкупе с пышными усами придавали ему облик обаятельного мужчины, но жесткость и подозрительность, сквозившие во взгляде его серых глаз, он не смог от меня спрятать.

Причиной визита оказалась смерть певицы Закревской, что оказалось для меня неожиданностью, что наверняка подметил комиссар. Да и сам допрос ограничился десятком стандартных вопросов и как сказал в конце нашего разговора полицейский комиссар, был чистой воды формальностью, так как певица была убита поздно вечером, во время моего выступления на сцене в театре — варьете. После того как полицейские ушли, а я остался стоять у двери и пытался понять, что произошло.

"Ее вчера должен был охранять Сухоруков! Но о нем комиссар ничего не сказал! Не знал или…. Если его взяли немцы…. — думать о таком раскладе мне очень не хотелось. — Телефонировать Пашутину? Нет, нельзя. Если бы он что?то знал, то сам бы нашел способ связаться со мной за ночь. Хм. Закревская убита, значит,… операция сворачивается и первым делом надо убраться из номера, а там видно будет".

Я уже стоял с пальто в руках, как в дверь снова постучали.

"Опять полиция?! Или ко мне, как к Закревской….".

Оружия у меня не было, а номер находился на третьем этаже, поэтому сбежать из отеля у меня не было никакой возможности. Быстро оббежал глазами номер. Укрыться в нем, за исключением одежного шкафа, вделанного в стену, и находящегося у самой двери, было просто негде. Взгляд снова упал на пальто, которое я до сих пор держал в руках.

"Будь что будет!".

Подойдя к двери, стал сбоку и только затем щелкнул задвижкой замка, после чего громко сказал: — Заходите! Я сейчас, только в ватерклозет заскочу!

Мне было неизвестно, знали люди за дверью русский язык или нет, но уже то, что человек открывает на стук дверь и громко произносит знакомое им слово "туалет", должно было сказать им о беспечности. В следующую секунду я уже стоял в одежном шкафу, прикрыв дверцу. Дверь скрипнула, и я услышал осторожные шаги двух человек. Из?за прикрытой дверцы шкафа я видеть их не мог, но определить по звукам, доносящимся из комнаты, было несложно, что один сейчас осматривает балкон, а второй стоит у двери в закрытую туалетную комнату. Сомнений не осталось, это были убийцы. Резко распахнув дверцу одежного шкафа, я прыгнул на стоящего вполоборота ко мне наемника. Мой кулак смял кадык наемника, отбросив его тело к кровати, а уже в следующее мгновение тяжелое пальто из твида летело в сторону второго наемника. Он показал себя настоящим профессионалом. Ему хватило времени инстинктивно отклониться в сторону от летящего в него пальто и даже выхватить пистолет из кармана кожаного пальто, вот только выстрелить не успел, получив таранный удар в грудь. Отлетев к стене, он какие?то секунды стоял, открывая и закрывая рот, словно в поисках воздуха, а затем, наподобие тряпичной куклы, мягко завалился на бок. Вырвав из руки мертвеца пистолет, я бросил быстрый взгляд в сторону выхода.

"Может за дверью еще один стоит? — вместе с этой мыслью рука автоматически направила ствол оружия в сторону выхода. Выждав несколько секунд, я медленно, крадучись, подошел к двери. Она была прикрыта. Резко рванув ее на себя, я выглянул в коридор, но там не было ни души. Закрыв дверь на ключ, я тщательно обыскал мертвецов. У обоих нашел практически одинаковый набор вещей. Кастет, визитка отеля, где они остановились, пакетик с презервативами и деньги. Исключениями стала удавка и ампула с прозрачной жидкостью. Когда все эти вещи, за исключением удавки, кастетов и презервативов перекочевали ко мне в карманы, я надел пальто, затем кинул пистолеты в раскрытый дорожный саквояж, сверху положил смену белья и пару рубашек, после чего вышел, закрыв дверь на ключ. Возвращаться сюда я больше не собирался и что делать дальше пока, честно говоря, тоже не знал, за исключением осознания того факта, что я остался один в чужой стране, преследуемый немецкой разведкой. Первым делом, выйдя из отеля, я некоторое время петлял по улицам, пытаясь сбить возможный хвост, но потом решил, то это просто глупо. Какая может быть слежка, раз по мою душу пришли наемные убийцы? Замедлив шаг, я принялся обдумывать создавшееся положение.

"Сдал меня, скорее всего, Сухоруков. По логике это его прихватили вместе с Закревской, так как он вчера за ней хвостом ходил. Закревскую убили, а его взяли в оборот. Впрочем, чего я гадаю? Ведь мне абсолютно ничего неизвестно! Пусть так, но почему ко мне пришли только утром, а не ночью? Неувязка. И Пашутин…. Хватит гадать! Надо уходить. Паспорт в кармане, деньги есть. Что еще надо?".

Мне было уже известно, что немецкая разведка чувствовала себя в Швейцарии как у себя дома. У нее были хорошие связи, как в городской верхушке, так и в полиции. Именно поэтому, пока они не узнали, что случилось и не начали поиски, у меня был шанс скрыться незамеченным.

"Логично, просто и на данный момент вполне реально. Второй вариант,…глупый и почти смертельный. Попробовать узнать, что случилось с Пашутиным и Студентом. Ну, предположим, узнаю. Взяли их немцы. И что дальше? Возвращаемся к первому варианту? Впрочем, кое?что Пашутин мне все?таки оставил".