Ангел с железными крыльями (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 35

— Какое место в ограблении ему отводилось?

— Ну,… не знаю. Наверно, указать, где охрана стоит…. Сигнализация…. Конечно, план банка, — нехотя и неуверенно промямлил инженер.

— Сам он в ограблении не участвовал?

— Конечно, нет! Он должен был остаться вне подозрений.

— Алексей Станиславович, почему бы вам не пойти в жандармерию и не рассказать там все? Сразу решите свою задачку!

— За кого вы меня принимаете, милостивый сударь! Я дворянин!

— У вас дворянство вроде бумажки с печатью. Нужно — достаете, не нужно — пусть в кармане лежит. Так что ли?

Луговицкий смутившись, опустил глаза, и некоторое время собирался с мыслями. Я ждал.

— Вы не так меня поняли! Дело не в звании дворянина, а во внутренней честности человека. Просто я стараюсь быть честным! Именно поэтому на том собрании….

— Ясно, — оборвал я его. — Теперь так. Сейчас мы сходим к вам на квартиру и заберем документы, затем поселитесь в гостинице.

— В твоей гостинице. Хорошо, Сережа? — при этом лицо моей сестры приобрело умильно — трогательное выражение.

— Хорошо. Этот банковский клерк случайно не рыжий?

— Откуда вы это знаете?! — удивленно воскликнул инженер.

— Вы не ответили.

— Да. Рыжий. Андрей еще носит очки в золотистой оправе.

— Значит, это его я видел тогда в парке?

— Его! Но он здесь причем?!

Несколько секунд я раздумывал: сказать ему или нет, а потом решил не говорить. Как говориться: меньше знаешь — лучше спишь.

— Пока не знаю. Разберусь — скажу.

— Хорошо. Как мы теперь будем действовать?

Переложив на чужие плечи ответственность, Луговицкий разительно переменился. Исчезла бледность и нервозность. Приободрившийся "агент охранки" был готов действовать.

— Идем к вам. Там видно будет.

После того, как забрали документы и необходимые вещи, мы отправились в гостиницу. Узнав адрес его рыжего товарища по классовой борьбе, я приказал инженеру безвылазно сидеть в номере. Спустившись вниз, я на выходе вдруг неожиданно столкнулся с Лешкой. Вид у него был растерянный и испуганный.

— Дядя Сережа! Я к вам!

— Привет, парень. У меня времени мало, поэтому давай по пути поговорим.

— Дядя Сережа, с вами батя поговорить хочет.

— Он хочет! Вопрос: хочу ли я с ним говорить?!

— Дядя Сережа! Я вас очень — очень прошу!

Сопоставив имеющиеся у меня факты, нетрудно было догадаться, что Боткин, не надеясь на умение товарищей по партии, усилил их профессиональными бандитами. Ими и стал отец Лешки со своими подручными. Прокрутив все это в голове, решил, что встреча с налетчиком, к тому находящимся в розыске, мне абсолютно не нужна.

— Извини, парень, но у меня действительно нет времени.

— Он ранен, — хлюпнул носом мальчишка. — Тяжело.

— Я не доктор.

— Он обо мне хочет поговорить.

— О тебе? А ты сам объяснить не можешь?

— Да я не знаю! Правда, не знаю!

— Прямо сейчас?

— Да. Тут недалеко.

— Пошли.

Идти оказалось действительно недалеко. Раненый бандит скрывался в бывшей рыбацкой деревеньке, в одном из полуразрушенных домиков. Когда?то меня к этим развалюхам привели воры, укравшие у профессора коллекцию старинных монет. Правда, сейчас никто здесь песни не орал и на гармошке не играл.

"Интересно, почему он здесь прячется? — подумал я, переступая порог ветхой хижины. — Впрочем, какая мне разница!".

Не успел я ступить в сырой полумрак жилища, как мне дорогу заступил плечистый детина, с рожей профессионального убийцы. Раньше мне его видеть не приходилось.

— Батяня, я привел дядю Сережу, — высунулся из?за моей спины мальчишка.

— Кулак, пропусти. Это ко мне, — раздался хриплый голос из?за широкой спины громилы. Тот медленно отошел в сторону, открывая топчан и лежащего на ворохе тряпья Лешкиного отца. Бледное лицо, плотно сжатые губы и замотанная бинтом грудь говорили о тяжелом ранении.

— Сергей… Александрыч, подойди.

Подойдя, я сказал: — Слушаю.

— Просьба есть. Возьми на время к себе моего сына.

— Об этом он и сам мог сказать!

— Потому что не щенок он какой?то, а сын мне! Сам хотел убедиться в твоем согласии! Вот еще, — он пошарил рукой в тряпье, на котором лежал и вытащил небольшой тряпичный сверток. — Держи! Здесь деньги!

— С банка?

— Откуда про банк знаешь? — глаза бандита сощурились, словно у зверя готового к прыжку.

— Во всех газетах про ограбление банка и раненых налетчиках пишут, а тут ты с дыркой в груди лежишь. Что еще думать?

— Хм! Ежели так…. Что делать будешь?

В этом вопросе было все — скрытая угроза, просьба, надежда.

— Меня это не касается.

— Пусть так. Эти деньги не из банка. Мы тогда пустые ушли. Ну, так что берешь?

— Нет. Лешка, пошли.

— Дядя Сережа, я с отцом пока посижу. Позже приду.

— Держи ключ от номера. Вечером буду.

Выйдя из наполовину развалившейся хижины, я сразу отправился по указанному мне инженером адресу, но на полпути остановился, достал часы. Посмотрел время и решил, что Боткин еще на работе. Изменив маршрут, я по пути принялся увязывать в одну цепочку имеющиеся у меня факты. У меня не было сомнений, что агентом охранки и предателем является сам Андрей Маркович Боткин и что, скорее всего, пропавшая часть денег осела в его карманах. Этот сукин сын прекрасно понимал, что в первую очередь товарищи начнут спрашивать с него, как организатора и разработчика плана ограбления. Как тут не подставить романтика Луговского? Тот великолепно подходил к роли агента охранки: сам дворянин, ухаживает за дворянкой, а у той брат — офицер и монархист.

"Действительно, кому еще предателем быть? Народ простой, незатейливый, поэтому и проглотил, сразу, не разжевывая".

Мне недолго пришлось ждать Боткина у банка. Довольный жизнью, что нетрудно было понять по безмятежному выражению его лица, тот вышел из стеклянных дверей банка. Неторопливой походкой прошел до конца улицы, где зашел в кафе, перекусил, после чего отправился в трактир и два часа играл в бильярд. Судя по тому, как его там приняли, кассир, был там завсегдатаем. Проиграв около пяти рублей, он, наконец, пошел домой, при этом вид у него был далеко не расстроенный. Этот факт только подтверждал мое подозрение — именно он взял деньги, исчезнувшие после ограбления. Я проследил его до доходного дома Войкова, где Антон Маркович снимал полуподвальную, но зато отдельную квартиру. Об этом и многом другом я узнал после разговора с общительным татарином — дворником, после чего поблагодарил его рублем. Распрощавшись со служителем метлы, спустился по лестнице, ведущей в полуподвал, и постучал в дверь. Пару минут за дверью была тишина, потом раздался осторожный голос: — Кто там?

— Антон?

— Ну, Антон. А вы кто?

— Александр. Меня ваш сосед Венька Герасимов прислал. Мы тут у него в картишки перебрасываемся. Я новенький в вашей компании, так проставляюсь. Ты как? С нами?

— Гм! Чего Веня сам не пришел?

— Когда я за бутылкой собрался бежать, он сказал, чтобы на обратном пути я забежал к тебе. Говорит, у меня к нему есть дело.

— Да отдам я ему долг, отдам, — раздался недовольный голос хозяина квартиры. — Ладно. Скажи, приду.

— Ну, пока, — и я старательно затопал по ступеням, имитируя свой уход, а сам отпрянул к стене и замер. Спустя минуту дверь, с легким скрипом, осторожно приоткрылась. Как только в проеме показалась голова, я схватился за ручку двери и дернул на себя. Вслед за широко распахнувшейся дверью вылетел хозяин квартиры, и с ходу наткнувшись на мой кулак, отправился в обратном направлении, в полумрак квартиры. Шагнув за ним следом, я тщательно закрыл дверь, после чего огляделся. Спертый воздух, в основе которого лежал ядреный мужской пот, смешанный с приторным запахом дешевого одеколона, заставил меня поморщиться. Сам вид неприбранной, месяцами не убиравшейся, комнаты полностью соответствовал этому запаху. Свет, падавший через давно немытое окно, освещал только стол, оставляя большую часть помещения в полумраке. Мое внимание сразу привлекла изящная шкатулка, которая своим видом резко выбивалась из общей картины беспорядка.