Ангел с железными крыльями (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 11

— Когда в мозгу ревет сигнал тревоги, у тебя включаются наработанные рефлексы и навыки, повинуясь инстинкту самосохранения. Ты выхватываешь оружие, как тебя учили, и начинаешь стрелять, — поучал меня инструктор. — Вот только насколько ты будешь быстр и точен, будет зависеть не только от тебя, но и от того как ты усвоил мои уроки.

В свободное время я много гулял, знакомясь с жизнью и бытом России, читал книги и статьи из газет и журналов. Один раз, чисто из любопытства, зашел в синематограф, но уже через десять минут ушел. Дважды ходил в театр. Так я проводил время с понедельника по субботу, только воскресенье было отдано полностью сестре.

Сегодня была среда и после тренировки, я, как обычно, зашел в трактир, где имел привычку обедать. Зал был уже наполовину заполнен мелкими купчиками и лавочниками, которые, хлебая горячие щи, обсуждали свои дела. Сев за ближайший пустой стол, стоящий недалеко от входа, я заказал подлетевшему половому холодной свинины с хреном, щей и кваса. Уже через минуту кувшин стоял у меня на столе, а я, откинувшись на стуле в ожидании еды, стал прихлебывать из кружки шипучий напиток. Неожиданно мое ухо уловило обрывок разговора из?за соседнего стола:

— Не трясись ты так, деревянная твоя душа! Никто не обратит на тебя внимания, а меня там знают. Смекаешь?

— А ежели поймают, дяденька?

Общение с агентами уголовной полиции не прошло даром, сразу дав повод заподозрить в этих словах намек на какое?то преступление, к тому же дополнительной уликой для меня стал их резко оборвавшийся разговор при появлении полового, который мне принес заказ. Принявшись за щи, я продолжал прислушиваться в надежде, что еще что?нибудь услышу, но смог уловить только несколько обрывков из их тихого разговора.

— Закопаешь в огороде…. В участок…. Полиция на них думает….

Их слова для меня стали намеком на приключение, которое я не собирался упускать.

Почему я за это зацепился? Наверно потому, что первые впечатления от своего чудесного воскрешения и нового мира ушли, и моя жизнь потекла в размеренном темпе. Тренировки, княгиня и воскресное общение с сестрой. Мне этого уже было мало, хотелось резкости, разнообразия, активных действий.

Быстро доев, я расплатился и вышел из трактира почти следом за преступниками. Один из них был крепким бородатым мужиком, средних лет, в потертой одежде, со злыми и недоверчивыми глазами, второй — совсем молодой, вертлявый мальчишка — подросток.

Спустя какое?то время эта парочка привела меня за окраину города к нескольким покосившимся от старости домишкам, стоявшим на берегу речки. Судя по полусгнившему остову лодки, лежащей на берегу вверх дном и обрывке сети, некогда повешенной для просушки, здесь когда?то жили рыбаки. Сейчас этот поселок представлял собой жалкое зрелище. Ветхие крыши, потемневшее от сырости дерево стен, слепые окна. Жалкие полуразвалившиеся лачуги! Здесь жить невозможно! Так можно было сказать, увидев эти жилища, но эти слова сразу опровергали пьяные крики, звуки гармошки и визгливый женский смех, несущиеся из приоткрытой двери одной из развалюх.

"Хм. Живут. Причем весело".

Продолжая следить, я с некоторым удивлением увидел, как мужчина и мальчишка, крадучись, обошли лачугу и скрылись за обломками забора у задней стены дома. Проделав точно такой же маневр, и выйдя с обратной стороны дома, я только успел заметить, как мальчишка что?то забросал землей на пустыре, а затем, согнувшись, словно солдат под обстрелом, кинулся опрометью к углу дома, из?за которого выглядывал его сообщник.

"И что все это значит?".

Минута замешательства не прошла даром. Когда я решил кинуться за ними следом, от преступников не осталось и следа. Чтобы хоть как?то прояснить ситуацию, мне осталось пойти и вырыть то, что закопал в земле мелкий уголовник. Раскопав тайник, я увидел полотняный мешочек. Взяв его в руку и ощупав, сразу понял, что тот битком набит монетами.

"Может золото?".

Даже не подумав о нелогичности подобной мысли, я отошел подальше, развязал тесьму и вытряхнул себе на ладонь несколько старинных монет, но не золотых, а медных и бронзовых.

"Похоже, ворюги украли коллекцию старинных монет. Тогда какой смысл закапывать ее часть на огороде? Ведь каждая такая монета хороших денег стоит, а их здесь их не менее четырех десятков будет. Непонятно. Если только не предположить, что они в нумизматике полные нули…. Тогда они отобрали для себя золотые и серебряные монеты…. М — да…. Приключение только что превратилось в банальное воровство. А мне это надо?".

Этот далеко непраздный вопрос возник у меня в голове сразу, стоило только понять, что у меня руках оказалась часть воровской добычи, а значит, я автоматически становлюсь сообщником преступников.

"Выкинуть и забыть? Нет. Не стоит торопиться. Так, что я имею? Эти монеты были подброшены для полиции в качестве улики, чтобы навести тех на ложный след и свалить кражу на жильцов этой лачуги".

Вернувшись домой, я приступил к детальному обследованию содержимого мешочка. Как я и предполагал, в нем не было ни одной золотой или серебряной монеты. Что делать? Решение пришло быстро. Спрятав мешочек с монетами под матрас, я поехал в публичную библиотеку. Пролистав подшивки газет за две недели, я быстро нашел то, что искал.

"Жестокое ограбление известного профессора Петербургского университета! Украдена уникальная коллекция монет! Так — так. Ага! Без убийства. Уже легче. Ого! Так тут премию предлагают! Три тысячи рублей! Это все меняет! Так и какие мои действия? Пойти в полицию? Нет! Деньги мне самому нужны! Для начала поговорю с профессором. Что он преподает? Ага! Русский язык и литература. Профессор, я иду!".

Прикрытие для визита нашлось быстро: молодой писатель — любитель, загоревшийся желанием написать научно — фантастический роман о будущем России. Сказано — сделано. Спустя полчаса я уже подошел к дому, где проживал Иконников Антон Павлович, профессор словесности Петербургского университета. Не раздумывая, позвонил. Дверь мне открыла уже пожилая женщина с мягкими чертами лица и добрыми глазами, в темно — синем платье, поверх которого был надет белый кружевной передник.

— Что вам угодно, сударь?

— У меня разговор к господину профессору.

— Как вас представить?

— Мошанский Сергей Александрович. Литератор.

Посторонившись, она сделала приглашающий жест рукой. Я прошел, снял пальто, потом отдал его вместе со шляпой прислуге. Она повесила мои вещи на вешалку, стоящую у самой двери, потом сказала: — Подождите немного, я предупрежу хозяина.

Спустя несколько минут она вернулась и сказала: — Следуйте за мной, пожалуйста. Антон Павлович примет вас в своем кабинете.

Не успели мы пройти через зал, как распахнулась дверь одной из смежных комнат и в коридор выбежала девушка с веселым криком: — Павловна! Я….

Тут она увидела меня и замолчала.

— Вы?!

Передо мной стояла та красивая девушка, с которой я так неудачно пытался завести знакомство на балу. Наша встреча стала неожиданностью для нас обоих.

— Я.

— Как вы смели сюда явиться?!

— Только потому, что понятия не имел о том, что вы здесь живете!

Мою прямоту, естественно, не только не оценили, а, наоборот, приняли за оскорбление. Если у девушки от такой наглости не хватило слов, то горничная не замедлила заступиться за свою хозяйку: — Сударь! Оскорблять хозяйку в ее доме — это просто верх неприличия!

Наш разговор на повышенных тонах привлек внимание хозяина квартиры. Открылась дверь и на пороге появилась осанистая с приличным брюшком фигура мужчины. Густые, с проседью волосы, породистое лицо с аккуратно подстриженной бородкой, близорукие глаза за стеклами пенсне. Он сначала внимательно оглядел нас всех, а затем негромко спросил: — Что здесь собственно происходит?

"Не я скандал поднял — не мне объяснять".

Определив сам себе позицию поведения, я демонстративно промолчал. Девушка метнула в меня гневный взгляд, затем повернула голову к профессору.