Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban - Страница 5

У Эммы кровь отхлынула от лица.

— Рассказывай.

— Да-да, конечно, — кивнул он. — Вскоре, после того, как вы ушли, на нас напали твари. Мы бросали в них яйца армагеддоновых кур, затем разбежались и спрятались. Старшая девочка, с непричесанными волосами…

— Фиона, — подсказал я с колотящимся сердцем.

— Она использовала свои способности, чтобы спрятать нас, на деревьях и выращенных ею густых кустах. Мы были так хорошо замаскированы, что тварям пришлось бы искать нас несколько дней, но они пустили газ и выкурили нас из укрытий.

— Газ! — воскликнула Эмма. — Эти ублюдки поклялись больше никогда не использовать газ!

— Получается, они лгали, — ответил Эддисон.

Однажды я видел фотографию такой атаки в альбоме мисс Сапасан: твари в масках с громоздкими фильтрами спокойно стояли и смотрели, как в воздух выпускались облака отравленного газа. Хотя газ и не был смертельно ядовитым, он вызывал жжение в горле и легких, ужасную боль, а также, по слухам, запирал имбрин в их птичьем обличии.

— Они согнали нас в кучу, — продолжал Эддисон, — и допросили относительно местонахождения мисс Королек. Они вывернули ее башню наизнанку, искали карты, дневники, я не знаю что, а когда бедная Дердра попыталась остановить их, они застрелили ее.

Длинная морда эму-рафа мелькнула передо мной, глупая, с редкими зубами, но, тем не менее, милая, и мой желудок колыхнулся. Кем же надо быть, чтобы убить такое существо?

— Господи, это ужасно, — произнес я.

— Ужасно, — согласилась Эмма несколько небрежно. — А девочки?

— Младшую схватили твари, — ответил Эддисон. — А другая… ну, там произошла стычка с солдатами, и они были рядом с краем утеса, и она упала.

Я моргнул и посмотрел на него:

— Что?

На мгновение у меня перед глазами все поплыло, затем мир снова собрался в фокус.

Эмма стояла с прямой спиной, но на ее лице не отражалось ничего.

— Что ты имеешь в виду? Упала как далеко?

— Это был отвесный обрыв. По меньше мере, тысяча футов, — его мясистые щеки обвисли. — Мне очень жаль.

Я тяжело опустился на сиденье. Эмма продолжала стоять, сжимая поручень так, что костяшки ее пальцев побелели.

— Нет, — заявила она твердо. — Нет, этого не может быть. Вероятно, она ухватилась за что-нибудь по пути. За ветку или за выступ…

Эддисон изучал заляпанный жвачкой пол:

— Возможно.

— Или деревья внизу смягчили ее падение и поймали ее как сеть! Она может разговаривать с ними, вы же знаете.

— Да, — произнес он. — Всегда есть надежда.

Я попытался представить, как могут смягчить такое падение острые верхушки сосен. Это не казалось возможным. Я видел, как лучик надежды в душе Эммы гаснет, а затем ее колени начали дрожать, она отпустила поручень и бухнулась на сиденье рядом со мной.

Она посмотрела на Эддисона мокрыми глазами:

— Мне очень жаль твоего друга.

Он кивнул:

— А мне — вашего.

— Ничего этого вообще не случилось бы, если бы мисс Сапсан была с нами, — прошептала она. А потом она уронила голову и заплакала.

Я хотел обнять ее, но что-то мне подсказывало, что я вторгаюсь в личный момент, хочу забрать его себе, в то время как он был только ее, так что вместо этого я сел и уставился на свои руки, позволив ей одной оплакать своего потерянного друга. Эддисон отвернулся, из вежливости, я думаю, и потому, что поезд замедлял ход, подъезжая к следующей станции.

Двери открылись. Эддисон высунул голову из окна, понюхал воздух на платформе, зарычал на кого-то, кто пытался сесть в наш вагон, а затем вернулся внутрь. К тому времени, как двери опять закрылись, Эмма подняла голову и вытерла слезы.

Я сжал ее руку:

— Ты в порядке? — спросил я, досадуя, что не могу придумать ничего лучше.

— Я же должна, не так ли? — ответила она. — Ради тех, кто еще жив.

Для кого-то могло показаться бессердечным то, как она запирала свою боль и убирала ее в сторону, но я уже узнал ее достаточно хорошо, чтобы понимать. У нее было сердце размером с Францию, и те немногие счастливчики, кто был любим им, были любимы каждым его дюймом. Но этот размер и делал его опасным. Если бы она позволила ему чувствовать все, она бы сломалась. Так что она приручала его, успокаивала его, заставляла его молчать. Ссылала всю самую сильную боль на далекий остров, который был уже переполнен ею, и на котором ей бы пришлось когда-нибудь поселиться.

— Продолжай, — кивнула она Эддисону. — Что случилось с Клэр?

— Твари забрали ее с собой. Заткнули оба ее рта и сунули ее в мешок.

— Но она была жива? — спросил я.

— И кусалась, по состоянию на вчерашний день. А потом мы похоронили Дердру на нашем маленьком кладбище, и я со всех ног помчался в Лондон, чтобы найти мисс Королек. Один из ее голубей проводил меня к ее убежищу, и хотя я был рад увидеть, что вы прибыли туда раньше меня, к сожалению это сделали и твари. Их осада уже началась, и я вынужден был беспомощно смотреть, как они ворвались в здание, и… ну остальное вы знаете. Я следил за вами, пока вас вели по туннелям. А когда ударная волна затихла, я увидел возможность помочь и воспользовался ею.

— Спасибо тебе за все, — произнес я, осознавая, что мы даже еще не признались ему, насколько мы в долгу перед ним. — Если бы ты не вытащил нас оттуда…

— Да, хорошо, что ж… нет нужды погружаться в размышления о гипотетических неприятных событиях. — Ну и в обмен на мою любезность, я также надеялся, что вы поможете мне спасти мисс Королек от тварей. Как бы невероятно это не звучало. Она значит для меня все, знаете ли.

Это мисс Королек он хотел вырвать из лап тварей, не нас, но нас спасти представлялось более реалистичным, мы были дальше от поезда, и он принял быстрое решение, и схватил то, что мог достать.

— Конечно, мы поможем, — откликнулся я. — Как раз этим ведь мы и занимаемся?

— Да-да, — ответил он. — Но вы должны понимать, что, как имбрина, мисс Королек представляет бoльшую ценность для тварей, чем странные дети, и поэтому освободить ее будет намного труднее. Я беспокоюсь, что, если каким-то чудом нас повезет спасти ваших друзей…

— Эй, секундочку! — перебил его я. — Что значит, она представляет большую…

— Нет, это правда, — согласилась Эмма. — Вне сомнения, ее будут содержать под усиленной охраной. Но мы ее не бросим. Мы никогда и никого больше не бросим! Даю тебе слово странного человека.

Пса, похоже, это устроило.

— Спасибо, — произнес он, а затем прижал уши.

Он запрыгнул на сиденье и выглянул в окно. Мы как раз подъезжали к следующей станции.

— Спрячьтесь, — велел он, быстро пригибаясь. — Враги близко.

Твари поджидали нас. Я мельком заметил двоих, одетых как полицейские, среди разбросанных по платформе пассажиров. Пока наш поезд подъезжал к станции, они пристально рассматривали вагоны. Мы бросились на пол под окном, в надежде, что они разминутся с нами, но я знал, что этого не произойдет. Та тварь с рацией сообщила о нас дальше, и они, должно быть, уже знали, что мы в этом поезде. Теперь им оставалось только обыскать его.

Поезд остановился, и люди начали заполнять вагоны, хотя в наш никто не зашел. Я рискнул украдкой выглянуть в открытые двери и увидел на платформе одну из тварей, которая быстрым шагом направлялась в нашу сторону, тщательно обшаривая взглядом каждый вагон.

— Один идет сюда, — пробормотал я. — Как твой огонь, Эм?

— Все так же, — ответила она.

Тварь приближалась. До нас оставалось четыре вагона. Три.

— Тогда приготовьтесь бежать.

Два вагона. Затем динамик мягко произнес: «Осторожно, двери закрываются».

— Задержите поезд! — заорала тварь.

Но двери уже закрывались.

Мужчина успел сунуть в щель руку. Двери упруго отскочили и разъехались обратно, и он зашел в поезд, в соседний с нами вагон.

Я перевел взгляд на дверь, которая соединяла наши вагоны. Она была закрыта на цепь (спасибо, Господи, за маленькие милости). Двери вагона скользнули обратно, и поезд тронулся. Мы переместили складывающегося человека на пол и съежились рядом с ним в точке, откуда нас нельзя было увидеть из вагона с тварью.