Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban - Страница 28

— Джейкоб, нет другого пути, — Эмма отодвинула с глаз спутанные волосы и впилась в меня взглядом. — Ты — наш путь.

Я уже собрался пуститься в надоевшие возражения, как вдруг почувствовал острую боль сзади и с воплем вскочил на ноги. Одна из голов укусила меня за зад.

— Эй! — заорал я, потирая пострадавшее место.

— А ну надень нас обратно на наши пики, где мы и были до тебя, вандал! — выкрикнула она.

Я пнул ее изо всех сил, и она укатилась в толпу сидящих нищих. Все головы начали орать и осыпать нас проклятиями, нелепо перекатываясь с места на место с помощью своих челюстей. Я ругался в ответ и кидал ногой пепел в их ужасные иссушенные лица, до тех пор, пока все они не начали отплевываться и кашлять. А потом что-то маленькое и круглое пролетело по воздуху и с влажным шлепком ударило меня в спину.

Гнилое яблоко. Я резко развернулся и взглянул на нищих:

— Кто это сделал?!

Они заржали как обкурившиеся, низким идиотским смехом.

— Возвращайтесь туда, откуда пришли! — проорал один из них.

Я уже и сам начинал подумывать, что это не такая уж плохая идея.

— Да как они смеют, — прорычал Эддисон.

— Забудь, — остановил я его, мой гнев уже утихал. — Давайте просто…

— Да как вы смеете! — гневно крикнул Эддисон, поднимаясь на задние лапы и обращаясь к нищим. — Разве вы не странные люди?! У вас что, нет стыда?! Мы пытаемся помочь вам!

— Дай флакончик или проваливай! — отозвалась одетая в лохмотья женщина.

Эддисона затрясло от возмущения.

— Мы пытаемся помочь вам, — повторил он, — а вы… вы! В то время как наших собратьев убивают, наши петли вырывают с корнями, вы… спите у врага перед воротами! Да вы должны бросаться на них! — он ткнул в их сторону своей раненой лапой. — Вы все — предатели, и клянусь, придет день, когда я увижу, как вы все предстанете перед Советом имбрин и понесете наказание!

— Ладно, ладно, не трать на них всю свою энергию, — попыталась утихомирить его Эмма, поднимаясь на дрожащие ноги. Тут ей в плечо врезался гнилой кочан капусты и шлепнулся на землю.

Она взорвалась:

— Ну ладно, сейчас я кому-то расплавлю лицо! — закричала она, размахивая пылающей рукой перед толпой.

Пока Эддисон произносил речь, несколько человек собрались в кружок и о чем-то тихо совещались, а сейчас они вышли вперед, держа в руках примитивное оружие. Отпиленную ветку. Обрезок трубы. События принимали неприятный оборот.

— Вы нам уже надоели, — лениво протянул покрытий синяками мужчина. — Мы сбросим вас в реку.

— Хотела бы я на это посмотреть, — заявила Эмма.

— Я бы не хотел, — откликнулся я. — Думаю, нам пора идти.

Их было шестеро, нас — трое, и мы были не в лучшей форме. Эддисон хромал, у Эммы текла по лицу кровь, а я из-за своего поврежденного плеча едва мог поднять правую руку. Мужчины тем временем разделились и приближались с разных сторон, явно намереваясь оттеснить нас к пропасти.

Эмма посмотрела на мост за спиной, затем на меня:

— Идем. Я знаю, что ты можешь переправить нас на ту сторону. Попытаемся еще раз.

— Я не могу, Эм. Не могу. Я не шучу.

И я действительно не шутил. Я был не в состоянии контролировать ту пустoту, по крайней мере, пока, и я знал это.

— Если юноша говорит, что не может, у меня нет оснований не верить ему, — произнес Эддисон. — Мы должны как-то по-другому выпутаться из этого.

Эмма вспылила:

— Например?! — она посмотрела на Эддисона. — Ты можешь идти?! — посмотрела на меня. — Ты можешь драться?!

Ответ на оба вопроса был «нет».

Я понял, что она хочет сказать: количество вариантов у нас быстро таяло.

— Во времена, подобные этим, — высокомерно произнес Эддисон, — мое племя не сражается. Мы — ораторствуем!

Повернувшись к мужчинам, он выкрикнул раскатистым голосом:

— Друзья странные, будьте благоразумны! Позвольте мне сказать несколько слов!

Они не обратили на него никакого внимания. Пока они продолжали приближаться, отрезая нам пути к побегу, мы пятились к мосту, Эмма пыталась сотворить самый большой огненный шар, который только могла, а Эдисон разглагольствовал о том, как «лесные звери живут в гармонии, так почему мы не можем?».

— Возьмите, к примеру, простого ежа, и его соседа — опоссума… разве они тратят свои силы на то, чтобы бросать друг друга в пропасти, когда им грозит их общий враг — зима? Нет!

— Он совсем свихнулся, — пробормотала Эмма. — Заткнись и укуси уже кого-нибудь!

Я огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно сражаться. Единственными доступными твердыми предметами были головы. Я поднял одну из них за остатки волос:

— Есть другой путь через пропасть?! — заорал я ей в лицо. — Говори сейчас же, или я брошу тебя в реку!

— Иди к черту! — выплюнула она и щелкнула на меня зубами.

Я швырнул ее в мужчин, неуклюже, левой рукой. Она улетела совсем недалеко. Я нашел взглядом еще одну, поднял ее и задал тот же вопрос.

— Конечно, есть, — издевательски ухмыльнулась голова. — В кузове автазака! Хотя, на твоем месте я бы попытал счастья с пустoтой из моста.

— Что за автазак? Говори, а то и ты полетишь!

— Тебя вот-вот собьет один такой, — усмехнулась она, и вдруг мы услышали вдалеке три выстрела: «Бах, бах, бах!», медленно и размеренно, как сигнал. Тут же идущие на нас мужчины остановились, и все обернулись, чтобы посмотреть на дорогу.

Наполовину утонув в клубах взвившегося пепла, что-то массивное и угловатое грохотало по дороге. Затем мы услышали рев снижающего обороты большого двигателя, и из облака черной пыли вынырнул грузовик. Это был современный военный автомобиль, весь в броне и заклепках, с шинами в половину человеческого роста. Кузов представлял собой глухую металлическую коробку, и две вооруженные твари в бронежилетах стояли на подножках по обеим его сторонам.

Едва он появился, нищими овладело какое-то безумие: они смеялись, ахали от радости, размахивали руками и хлопали в ладоши, как выброшенные после кораблекрушения на необитаемый остров махали бы пролетающему самолету. Мы тут же были забыты. Нам представилась блестящая возможность, и мы не собирались упускать ее. Я отбросил голову, схватил Эддисона поперек груди левой рукой и, прихрамывая, заторопился следом за Эммой подальше от дороги. Мы могли бы просто продолжить идти — убраться с Дымящейся улицы и затаиться в какой-нибудь более безопасной части Акра Дьявола, но перед нами, наконец-то, был наш враг собственной персоной, и все что происходило в данный момент или должно было произойти, несомненно, имело большое значение. Мы остановились за деревьями недалеко от обочины, едва скрытые их обгоревшими ветками, и стали наблюдать.

Грузовик замедлил ход, и толпа облепила его, пресмыкаясь и выпрашивая: «пузыречек», «дуушичку» и «амбро», и «только попробовать», и «только чуть-чуть», и «пожалуйста, сэр», — омерзительные в своем раболепствовании перед этими мясниками. Они хватали солдат за одежду и обувь и получали пинки подкованными сапогами в ответ. Я был твердо уверен, что твари сейчас начнут стрелять, или врубят двигатель на полную и передавят тех глупцов, что посмели встать между ними и мостом. Но вместо этого грузовик остановился, и твари начали выкрикивать указания: «Построиться в линию!», «Вот сюда!», «Соблюдайте порядок или ничего не получите!». Толпа образовала очередь, словно бездомные на раздаче супа, присмирев и переминаясь с ноги на ногу в ожидании того, что они вот-вот должны были получить.

Внезапно, Эддисон начал вырываться в попытке спрыгнуть вниз. Я спросил его, в чем дело, но он только заскулил и начал вырываться еще сильнее, в его взгляде было такое отчаяние, словно он только что взял наиважнейший след. Эмма ущипнула его, и он остановился только для того чтобы выпалить: «Это она, это она …это мисс Королек!», и тогда я понял что «автазак» — было сокращенно от «автомобиль для заключенных», и что груз в кузове громадной машины тварей — почти наверняка люди.

А потом Эддисон укусил меня. Я вскрикнул и выпустил его, и в следующее мгновение он уже скакал прочь. Эмма выругалась, а я крикнул: «Эддисон, нет!». Но все было бесполезно, он действовал рефлекторно, подчиняясь непреодолимому инстинкту верного пса, пытающегося защитить своего хозяина.