Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban - Страница 26

— Мы проводим тебя так далеко, как сможем, — заверила его Эмма.

— Я ценю это, — промолвил Эддисон, звуча сейчас чуть менее чем невероятно бесстрашно.

Мост можно было миновать одним рывком меньше чем за минуту, я полагаю, но зачем бежать? Потому, подумал я, и строка из Толкиена всплыла у меня в голове: «Нельзя так просто взять и войти в Мордор».

Мы быстрым шагом двинулись через мост, шепот и приглушенные смешки летели нам вслед. Я обернулся и посмотрел на сидящих. Уверенные, что мы вот-вот встретим какой-то жуткий конец, они зашевелились, пододвигаясь ближе и вытягивая шеи, чтобы лучше видеть нас. Все что им не хватало, так это попкорна. Мне захотелось вернуться и перекидать их всех в кипящую реку.

«Через пару дней мы получим их вытяжки». Я не знал, что это означает, и надеялся, что не узнаю никогда.

Мост начал подниматься вверх. Меня постепенно охватывала паранойя, заставляя сердце биться в два раза быстрее. Я был уверен, что на нас вот-вот кто-нибудь спикирует, а нам совершенно некуда скрыться. Я чувствовал себя мышью спешащей к мышеловке.

Шепотом мы повторили наш план: переправить Эддисона через ворота, затем отступить в трущобы, найти какое-нибудь укромное место и ждать его возвращения. Если он не вернется в течение трех часов, мы с Эммой ищем способ попасть внутрь.

Мы приближались к верхней точке и вот-вот должны были увидеть спуск, который пока был скрыт от нас изгибом моста. И тут фонарные столбы закричали:

— Стой!

— Кто идет?!

— Путь закрыт!

Мы остановились и уставились на них, открыв рты, с изумлением понимая, что это вовсе не фонарные столбы, а отрубленные головы, насаженные на длинные пики. Они выглядели ужасно, кожа почернела и съежилась, языки вывалились, и все же, несмотря на отсутствие горла, три из них заговорили с нами. Всего голов было восемь, расставленных попарно по обеим сторонам моста.

Один Эддисон, казалось, был нисколько не удивлен:

— Только не говорите, что вы никогда не видели голову с моста, — произнес он.

— Остановитесь! — выкрикнула голова слева. — Почти верная смерть ждет каждого, кто идет без разрешения!

— Может, тебе следовало сказать «верная смерть», — поправила ее та, что справа. — «Почти», звучит как-то блекло.

— У нас есть разрешение, — соврал я. — Я — тварь, и я должен доставить этих двух пленников к Каулу.

— Нас никто не предупредил, — раздраженно буркнула голова слева.

— Как, по-твоему, они вообще похожи на пленников, а Ричард? — спросила та, что справа.

— Не могу тебе этого сказать, — ответила левая. — Вороны выклевали мне глаза уже несколько недель назад.

— И тебе? — изумилась правая. — Какая жалость.

— По голосу он не похож ни на одну тварь, которую я знаю, — добавила левая. — Как там тебя зовут, любезный?

— Смит, — ответил я.

— Ха! У нас нет никаких Смитов! — воскликнула правая голова.

— Я только что присоединился.

— Неплохая попытка. Нет, я не думаю, что мы позволим тебе пройти.

— И кто меня остановит? — поинтересовался я.

— Очевидно, что не мы, — откликнулась левая голова. — Мы здесь только для того, чтобы предвещать погибель.

— И чтобы информировать, — добавила правая. — Знаете ли вы, что я получил ученую степень по музееведению. Я никогда не хотел быть головой с моста…

— Никто не хочет быть головой с моста! — оборвала ее левая. — Ни один ребенок не растет с мечтой стать чертовой головой с моста, чтобы предрекать людям гибель целыми днями, и чтобы глаза у него выклевали вороны. Но жизнь ведь не всегда осыпает нас розами, а?

— Идем, — пробормотала Эмма. — Все что они могут, это болтать с нами.

Мы перестали обращать на них внимание и продолжили подъем; как только мы подходили ближе, очередная голова кричала нам предупреждения.

— Ни шагу дальше! — крикнула четвертая.

— Продолжая, вы сильно рискуете! — взвыла пятая.

— По-моему они не слушают, — проворчала шестая.

— Ну и ладно, — небрежно бросила седьмая. — Но не говорите, что мы вас не предупреждали.

Восьмая голова только показала нам распухший позеленевший язык. Затем они все остались позади, а мы достигли вершины моста, и тут он неожиданно кончился — там, где должны были быть камни, зиял двадцатифутовый провал, и я почти шагнул в него. Эмма успела поймать меня, пока я раскачивался на краю, размахивая руками как мельница.

— Они не закончили этот проклятый мост! — воскликнул я.

Мои щеки горели от прилива адреналина и смущения. Я слышал, как за моей спиной головы смеются надо мной, а позади них — сидящие на дороге нищие.

Если бы мы решили перебежать мост, мы не смогли бы вовремя остановиться и полетели бы прямо вниз.

— Ты в порядке? — спросила Эмма.

— Я — да, — ответил я, — но мы — нет. Как же нам теперь переправить Эддисона на ту сторону?

— Как досадно, — произнес Эддисон, расхаживая вдоль края. — Полагаю, мы не сможем перепрыгнуть?

— Никаких шансов, — подтвердил я. — Здесь слишком далеко, даже если разбежаться. Даже если прыгать с шестом.

— Хмм, — задумалась Эмма и обернулась. — Вы только что подали мне одну идею. Я сейчас.

Эддисон и я смотрели, как она зашагала вниз по мосту. Она остановилась возле ближайшей головы, обхватила руками пику, на которую та была насажена, и потянула.

Пика легко вышла из углубления. Пока голова громко возмущалась, она положила ее на землю, наступила той на лицо и с силой дернула. Пика выскользнула из головы, которая покатилась вниз по мосту, завывая от злости. С торжествующим видом Эмма вернулась, поставила пику на краю обрыва, отпустила ее, и та упала через провал с громким металлическим лязгом.

Эмма посмотрела на нее и нахмурилась:

— Что ж, это не Лондонский мост.

Пика была двадцать футов длиной и всего один дюйм шириной, и слегка прогибалась в середине. Казалось, только цирковой акробат сможет пройти по ней.

— Давайте принесем еще, — предложил я.

Мы бегали взад и вперед, выдергивая пики и складывая их над пропастью. Головы плевались, бранились и осыпали нас пустыми угрозами. Когда последняя из них была снята с пики и скатилась вниз, у нас получился маленький металлический мост, едва ли в фут шириной, скользкий от оставшейся после голов слизи и вибрирующий на ветру из пепла.

— Ради Англии! — воскликнул Эддисон и осторожно ступил на пики.

— Ради мисс Сапсан! — подхватил я и последовал за ним.

— Ради всех Птиц, идите уже! — зашипела Эмма и шагнула за мной.

Эддисон сильно замедлял нас. Его тонкие лапы постоянно проскальзывали между пиками, отчего те раскатывались в стороны, заставляя мой желудок колыхаться от страха. Я старался сосредоточиться на том, куда поставить ногу, и не взглянуть при этом в просвет между пиками на пропасть, но это было невозможно. Кипящая река притягивала мой взгляд как магнит, и я поймал себя на том, что гадаю, достаточно ли здесь высоко, чтобы одно только падение убило меня, или я еще успею почувствовать, как сварюсь заживо. Эддисон тем временем оставил все попытки идти и вместо этого лег на пузо и начал отталкиваться лапами, двигаясь вперед по пикам словно слизняк. Так унизительно мы и передвигались, дюйм за дюймом, и прошли уже чуть больше половины, когда внезапно вибрации в моем животе усилились и сменились кое-чем другим — спазмом в желудке, который был знаком мне уже очень хорошо.

Пустoта. Я попытался сказать это вслух, но у меня все пересохло во рту, и к тому времени, как я сглотнул и произнес это, ощущение усилилось многократно.

— Что за невезенье, — отозвался Эддисон. — Оно впереди нас или позади?

Я пока не мог сказать этого, мне требовалось время, чтобы ощупать своим ощущением пространство вокруг, до того, как я смогу точно определить направление.

— Джейкоб! Впереди или сзади! — заорала мне в ухо Эмма.

Впереди. Мой компас в животе был уверен, но это было нереально. Снова продолжающийся после пропасти спуск с моста, теперь видимый нам, был пустым. Там никого не было.