Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban - Страница 14

— Черт, черт, черт, — пробормотал он. — Это плохой знак.

— Это всего лишь туман, — возразила Эмма. — Мы не боимся какого-то тумана.

— Я тоже, — отозвался Шэрон, — но это не туман. Это мгла, и это человеческих рук дело. Скверные вещи творятся во мгле, и мы должны убраться из нее так быстро как можем.

Он прошипел нам, чтобы мы накрылись, и мы послушались. Я вернулся к дырке в брезенте. Мгновением позже из мглы вынырнула лодка и проплыла борт о борт с нами в противоположном направлении. Мужчина сидел на веслах, а женщина была на сиденье, и хотя Шэрон произнес «доброе утро», они только уставились на него и продолжали пристально смотреть, пока не миновали нас, и мгла не поглотила их снова. Ворча себе под нос, Шэрон подвел нас к левому берегу, к небольшому причалу, который я едва различал в тумане. Но когда мы услышали звук шагов по деревянным доскам и приглушенный шепот нескольких голосов, Шэрон налег на свой шест и резко развернул нас обратно.

Мы двигались зигзагами от одного берега к другому, в поисках места для высадки, но всякий раз, когда мы приближались, Шэрон видел что-то, что ему не нравилось, и поворачивал снова.

— Стервятники, — бормотал он. — Стервятники повсюду…

Сам я не видел ничего, до тех пор, пока мы не подплыли к провисшему мосту и шагающему по нему человеку. Пока мы медленно проплывали под мостом, человек остановился и посмотрел на нас. Он открыл рот и глубоко вдохнул, собираясь позвать на помощь, как я подумал, но вместо голоса из его рта в нашем направлении вырвалась струя плотного желтого дыма, будто вода из пожарного шланга.

Я запаниковал и задержал дыхание. Что если это ядовитый газ? Но Шэрон не прикрывал лица и не доставал маску, он просто бормотал: «Черт, черт, черт», пока дыхание того мужчины вихрилось вокруг нас, сливаясь с мглой и снижая видимость до нуля. Через несколько секунд мужчина, мост, на котором он стоял, и берега по обе стороны от нас скрыла мгла.

Я приоткрыл голову (все равно нас уже никто не мог видеть) и произнес тихо:

— Когда ты сказал, что это человеческих рук дело, я думал, ты имеешь в виду заводской дым, а не буквально…

— О! Ух ты, — удивилась Эмма, тоже приоткрывая лицо. — Для чего это?

— Стервятники застилают мглой местность, чтобы скрыть свои действия, — ответил Шэрон, — и чтобы ослепить свою добычу. К счастью для вас, я не такая легкая добыча.

И он вытащил свой длинный шест из воды, протянул его над нашими головами и постучал им по деревянному глазу на носу лодки. Глаз начал светиться подобно противотуманной фаре, пронизывая мглу перед нами. Затем он вернул шест в воду и, тяжело налегая на него, начал медленно вращать лодку по кругу, прочесывая мглу над водой с помощью света.

— Но если они могу сделать такое, — заговорила Эмма, — значит они — странные, не так ли? А если они странные, возможно, они дружелюбные?

— Чистые сердцем не заканчивают канавными пиратами, — ответил Шэрон и остановил вращающуюся лодку, когда наш свет выхватил из мглы приближающееся судно. — Помяни черта.

Мы могли видеть их достаточно отчетливо, но все что пока видели они, был яркий шар света. Это не давало нам большого преимущества, но, по крайней мере, позволяло оценить ситуацию, до того, как снова спрятаться под брезентом. В лодке размером вдвое больше нашей находилось двое мужчин. Один из них сидел у почти бесшумного подвесного мотора, а второй держал дубинку.

— Если они такое опасные, — прошептал я, — почему мы просто дожидаемся их?

— Мы уже слишком углубились в Акр, чтобы уйти от них, а я, скорее всего, смогу вытащить нас из этого переговорами.

— А если не сможешь? — спросила Эмма.

— Тогда, возможно, вам придется удирать вплавь.

Эмма взглянула на маслянистую черную воду и произнесла:

— Я лучше сдохну.

— Как пожелаешь. А сейчас, я рекомендую вам исчезнуть, дети, а не шевелите там ни единым мускулом.

Мы снова натянули брезент на головы. Секундой позже, раздался бодрый голос:

— Здорoво, лодочник!

— Здорoво! — ответил Шэрон.

Я услышал, как весла зачерпнули воду, и почувствовал толчок, когда другая лодка стукнулась об нашу.

— Что за дела у тебя здесь?

— Просто выехал на небольшую прогулку, — произнес Шэрон беспечно.

— И сегодня просто чудный день для этого, — откликнулся мужчина со смехом.

Второй мужчина был не в настроении шутить.

— Че под тряпкой? — прорычал он с жутким акцентом.

— Что я везу в своей лодке — это только мое дело.

— Все, че провозится по Тифозной к’наве — эт’наше дело.

— Старые канаты да всякий хлам, если вам так хочется знать, — ответил Шэрон. — Ничего интересного.

— Тогда ты не будешь возражать, если мы взглянем, — заметил первый мужчина.

— А как же наша договоренность? Разве я не заплатил вам в этом месяце?

— Б’лше нет никаких д’гворенн’стей, — заявил второй. — Твари платят в пять раз б’льше ‘бычного за славных пухлых питателей. Если кто упустит питателя… эт’яма, или хуже.

— Что может быть хуже ямы? — откликнулся первый.

— Даж’ не хочу эт’выяснять.

— Ну же, джентльмены, будьте благоразумны, — произнес Шэрон. — Возможно, пришло время пересмотреть наши договоренности. Я могу предложить встречные условия, которые устроят любого…

Питатели. Я содрогнулся, несмотря на влажное тепло, которое распространялось под брезентом от быстро разогревающихся рук Эммы. Я надеялся, что ей не придется ими воспользоваться, но мужчины не поддавались на уговоры, и я боялся, что болтовня лодочника лишь ненадолго задержит их. Но драка означала бы катастрофу. Даже если бы мы и справились с теми двумя в лодке, стервятники, как выразился Шэрон, повсюду. Я представил, как собирается целая банда, преследуют нас на лодках, стреляют с берегов, прыгают на нас с мостов, и начал цепенеть от страха. Я, правда, правда, не хотел узнать, что означает «питатель».

Но тут я услышал обнадеживающий звук — звон монет, передаваемых из рук в руки, а второй мужчина воскликнул:

— Да он набит под завязку! С эт’м я могу отправиться на п’кой в Испанию…

Но как только в моей душе начала расти надежда, мой желудок потянуло вниз. Знакомое чувство вползало в мои внутренности, и я понял, что оно нарастало, медленно и постепенно, уже какое-то время. Сначала это был небольшой зуд, затем он превратился в тупую боль, а теперь боль становилась острой — явный признак приближающейся пустoты.

Но не просто какой-то пустoты. Моей пустoты.

Это слово неожиданно само вспыхнуло у меня в мозгу. Моей. А может, я неверно истолковал его. Может быть, это я принадлежал ей.

И никакие договоренности не были гарантией безопасности. Я считал, что она хотела убить меня также сильно, как и любая другая пустoта, только что-то временно блокировало это желание. Это было то же самое, что загадочным образом притягивало пустoту ко мне и поворачивало стрелку компаса внутри меня по направлению к ней, и эта самая стрелка сейчас подсказывала мне, что пустoта близко и продолжает приближаться.

Как раз вовремя, чтобы застать нас схваченными, или убитыми, или убить нас самой. Я твердо решил, что если нам удастся добраться до берега в целости и сохранности, первым пунктом в списке моих дел станет избавиться от этого существа раз и навсегда.

Но где же оно? Если оно действительно приближалось, то оно должно было плыть в нашем направлении по Тифозной Канаве, а я определенно услышал бы, как существо с семью конечностями плывет брассом. Затем стрелка сместилась и указала глубже, и я понял, почти увидел, что оно было под водой. Похоже, пустoтам не требовалось часто дышать. Мгновением позже последовал глухой стук, когда пустoта прикрепилась к днищу нашей лодки. Все подскочили от этого звука, но только я знал, что это было. Я хотел предупредить друзей, но я должен был лежать неподвижно. А тело монстра было всего в нескольких дюймах, по другую сторону деревянных досок, на которых мы лежали.

— Что это было? — услышал я голос первого мужчины.