Красные клёны (СИ) - kalip kalip "Калип" - Страница 8

========== Глава 7 ==========

Жизнь гарнизона опять потекла неспешно и однообразно. Идеальный Йонг делал всё идеально, к этому все привыкли и уже не обращали на это внимание. Каю было с ним проще. Проще быть с человеком без эмоций. Кай просто работал, и все просто работали. Так они и жили.В один из дней Кай пошёл к себе. Он попросил Игоря и ребят зайти к нему, как только у них будут данные разведки, так как нужно будет всё срочно обсудить. Пока есть время, он пошёл в душ. Надев свежую рубашку и галстук, он услышал, что стучат в дверь. Он думал, что это Игорь с данными разведки, но зашел Йонг.Это удивило Кая. Йонг никогда не приходил к нему в квартиру, в этом не было необходимости. Он жестом показал Йонгу на диван, сказав, что сейчас подойдет, а сам пошёл в спальню за кителем.Поравнявшись с кроватью, почувствовал, что Йонг сзади него, и в ту же секунду они вместе упали на кровать, причём Йонг быстрым движением завёл правую руку Кая за спину и заломил её так, что лежа под Йонгом, лицом к нему, он был практически обездвижен. А дальше произошло то, что Кай не ожидал вообще. Йонг начал его целовать. Странные, глубокие, болезненные поцелуи Йонга, он и целовался так же механически, без чувств и эмоций. Но в то же время это были настоящие, очень откровенные поцелуи. Свободной рукой Йонг распустил узел галстука и начал расстёгивать на нём рубашку. Кай пытался вырваться, но боль в руке от его дёрганий только усиливалась. Сказать он ничего не мог, его губы ни на секунду не отпускал от себя Йонг. Затем он почувствовал руку Йонга на своём теле. Это было похоже на осмотр в медкабинете. Наверное, Йонг смутно представлял себе, что такое любовные ласки. Он просто неуклюже щупал Кая. Кай начал задыхаться, рот Йонга не оставлял его, он даже не мог вздохнуть. Он постарался столкнуть его ногами, но кроме барахтанья под ним это ни к чему не привело. Стопка учебников у кровати, от возни, упала с прикроватной тумбочки.Подходя к дверям квартиры Кая с данными разведки, десантники услышали шум за дверью и, заподозрив неладное, бросились внутрь.Вбежав в его спальню, они застыли в изумлении от увиденной картины: на кровати лежал полураздетый Кай с заломленной рукой под себя и слабо барахтался под Йонгом, который лежал сверху него. Рот Йонга был плотно прижат к губам Кая. Первым из ступора вышел Кирилл. Он схватил за шкирку Йонга и метнул его в дальний угол комнаты. Затем, наставив на него пистолет, зло сказал: – Сиди и не двигайся, а то пристрелю, каратист хренов.Поняв, что Йонг замер в углу, все перевели взгляд на Кая.Как только Кай почувствовал, что с него сняли Йонга, он сел на кровать и вернул рубашку на свои плечи. Протер губы рукавом и стал застегивать пуговицы. Его правая рука затекла и сильно болела. Он потёр плечо и запястье, на котором отпечатались следы от руки Йонга. – Что здесь происходит?! – прокричал Павел, выйдя из шока от увиденного. – Рука болит? – видя, что Кай трёт руку, спросил Игорь и протянул свою руку, чтобы посмотреть, что с запястьем.Кай нервно дернулся и отодвинулся от руки Игоря. – Не надо, всё нормально…Ребята переглянулись, видно, шок от произошедшего заставил Кая так странно прореагировать на приближение Игоря.Игорь отошёл от него. – Что тут происходит?! – ещё раз прокричал Павел, видя, что никто на него не реагирует. – Да не кричи ты! – сказал Кирилл, оглушённый очередным криком Павла.Ребята посмотрели на Кая, видя его несчастно затравленный вид, они не стали у него что-либо спрашивать. С пуговицами на рубашке он уже справился, галстук так и висел на нём, сам он сидел на кровати, тёр запястье и смотрел в пол. Затем все перевели взгляд на Йонга. – Встать! – скомандовал Кирилл, продолжая держать Йонга на прицеле. – Что это было? – уже не так громко спросил Павел у Йонга, который стоял в углу, как всегда с лицом без эмоций. – Мы занимались любовью, – ровным голосом ответил Йонг.Повисла пауза. Первым от шока услышанного вышел Максим, полушутливым голосом он спросил у Йонга: – Любовью занимаются двое, тебе не показалось в процессе этого занятия, что Кай был против. – Это нормально. Таковы правила любовной игры, один партнёр берёт инициативу, другой сопротивляется. От услышанного Павел готов был взорваться от возмущения, но Максим подмигнул и с серьёзным видом продолжил расспрос: – А с чего ты решил, что Кай вообще хочет с тобой заниматься любовью? Он тебе это предложил или как-то намекнул об этом? – Для достижения моего совершенства в искусстве стать таким же воином, как Кай, лучшее для этого установить физическую близость. Это даст мне большее понимание в обучении, если между нами будет связь.Опять повисла тишина. Каждое новое заявление Йонга ввергало всех в ещё больший шок. Его спокойный, без эмоций голос, которым он объяснял им свои действия, действовал странно. Всем начинало казаться, что они сходят с ума. Так как в здравом уме воспринимать такие объяснения было нереально. – Это действительно так, существуют восточные практики духовного и физического соединения воинов для совершенствования своего партнера, – отстранённым голосом прокомментировал Кай. До которого сейчас начинал доходить смысл поступка Йонга. – Так, замечательно, и что, Кай дал тебе своё согласие на твоё совершенствование через его постель?Павла просто бесил совершенно спокойный в этой ситуации Йонг. – Партнера нужно заинтересовать в себе. Мы только начали с ним взаимоотношения, – ответил Йонг. – Значит, мы сейчас застали начало зарождающегося большого светлого чувства, – в разговор опять включился Максим, его это очень забавляло, – и какие дальше были планы? – Сам физический акт не должен происходить быстро с момента начала встреч. Сначала мы должны были хорошо узнать друг друга. – Прелестно! Кай, ты слышал! Ваш романтично-конфетный период мог длиться долго. Так что тебе нечего переживать, повстречаетесь пока так, без секса, но с поцелуйчиками и обжималками, – Максим уже откровенно стебался над словами Йонга. – Йонг, а тебе не приходило в голову, что если твой предполагаемый партнёр тебе говорит – Нет, то это – Нет. И никакая это не игра. – Я хороший любовник, мной все были довольны: и мужчины, и женщины. Поэтому нет причин отказывать мне. Тем более сейчас речь идет о совместном пути воина. Поэтому нам нужна эта физическая связь. – Хватит! – строго сказал Игорь, видя, что с механической куклой просто не о чем говорить, а вот Кай от этого разговора сидит уже белый. – Точно, хватит, давайте-ка набьем ему морду! Воин хренов. Сделаем ему сейчас тесную физическую связь для его совершенствования.Сказав это, Максим стал надвигаться на Йонга. – Отставить! – строго приказал Кай. – Я приказываю, отставить! Максим, ты меня слышишь? Кай встал с кровати и, собрав силы, старался держаться уверенно. Он говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась внутренняя сила, которой все привыкли подчиняться.Максим отступил назад. – Йонг. У тебя работа в штабе. Иди её выполняй. – Слушаюсь, – Йонг как ни в чём не бывало, с таким же спокойным выражением лица, вышел из комнаты.Кай, обведя всех странным взглядом, сказал: – Я запрещаю что-либо делать с Йонгом по сегодняшнему инциденту. Я приказываю забыть о сегодняшнем случае и более о нём не вспоминать. – Кай, но он же от тебя не отстанет. Ведь он ничего не понял. Вернее, он понимает только своё, на всё остальное ему наплевать. Его мозг просто не всасывает ничего, – сказал Максим. – Даже если вы его побьете, он всё равно ничего не поймет. Я не хочу, чтобы вы пострадали, когда начнётся разборка по драке в нашем штабе.Кирилл, как и все, понимал, что Кай прав. Тогда он предложил: – А, может, ты его в другой штаб отправишь. Поговори с руководством. Может, его переведут от тебя. – Исключено. Он должен быть здесь. Это чёткий приказ мне. И потом, у меня нет оснований для его перевода. Он идеальный военный. Опять повисла пауза. Кай был прав. Ничего не предпринять. Йонг будет здесь, от него не избавиться. – Может, тебе коньяку налить, а то ты бледный какой-то, – заботливо спросил Игорь. Кай мотнул головой в знак согласия и опять сел на кровать. Игорь налил коньяку, но подходить к Каю не стал, поставил рюмку на тумбочку у кровати. Кай выпил, чуть задохнулся от ощущения коньяка во рту. – Так, наверное, с роботом целоваться. Он сам не чувствует, что делает, – сказав это Кай поднял глаза, – ребята, только пожалуйста ничего не предпринимайте, я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал из-за этого. Я не хочу, чтобы вас от меня отправили, тогда я совсем один останусь… – Ладно. Не переживай. У нас-то мозг есть, в отличие от этой машины, – Игорь кивнул в сторону удалившегося Йонга, – там по разведке ничего срочного. Мы тебя в штабе ждём. Придешь в себя – приходи.Ребята двинулись к двери.Остановившись на пороге, Павел крикнул: – Дверь за нами запри.Выйдя в коридор, они услышали щелчок запираемой двери. – Испугался, – кивнув в сторону, двери сказал Максим. – Да, весело тут! Я так весело ещё ни в одном штабе не служил! – сказал Кирилл, идя по коридору со всеми. – Особенно весело с Мефодием вышло, – зло ответил Павел. – Всё, хватит, пошли работать, – чувствуя, что может начаться перебранка, подвёл итог разговора Игорь.***В штабе продолжилась обычная работа, к вечеру, распланировав вылазки десантных групп, решили, что на сегодня вся работа сделана. Как всегда в кабинете у Кая остался основной состав его офицеров.Иван и Алексей были посвящены в произошедшее событие, так как они были приближенными Каю и должны были понимать, что происходит. Йонга отправили с заданием, когда он удалился из кабинета, все с облегчением вздохнули.Разговоры перешли на сегодняшнее событие, Максим увлёкся красочным описанием увиденного и со смачными комментариями ещё раз рассказывал всё Ивану и Алексею.Кай сидел бледный. Он, конечно, был согласен, что его приближённые офицеры должны знать о произошедшем, но ему было неприятно это всё выслушивать. – Максим, хватит, – Игорь видел состояние Кая. – Что хватит, Йонг даже не кончил, – весело засмеялся Максим, – кстати, он как, возбудился, когда на тебе лежал? – обернувшись к Каю, спросил Максим. – Максим! – рявкнул Кирилл. – Сейчас вопрос, что с этим делать? Йонга отсюда не отправить. Русского языка он не понимает, он вообще ничего не понимает. Значит, попыток своих он не оставит. – Классный у нас гарнизон будет, когда народ прознает, что для совершенствования военного мастерства нужно переспать с нашим «генералом», – Максим громко засмеялся, представляя, как это будет звучать для окружающих. Он даже не понимал, что такими словами очень сильно ранит Кая. Для Максима всё это было на уровне прикола. Он никогда серьезно такие вещи не воспринимал и не понимал, почему данную смешную тему не поддерживают его товарищи. – Максим, заткнись, – рявкнул на него Павел. – Да что вы все на меня шикаете. Кай же сам не против, сказал, разберётся с Йонгом, а с Йонгом можно только через постель разобраться. Может, Кай, ты ещё кого возьмешь в обучение владением мечом?Кай вскочил с кресла и молниеносным движением, толкнув Максима на стул, навис над ним. Смотря ему в глаза, зло проговорил: – Тебя возьму, что, хочешь со мной переспать?Увидев расширившиеся глаза Максима – отпустил его и отошёл в сторону. – Ну, что, кто ещё хочет со мной переспать? Кай был страшен. Его глаза вспыхивали странными зелёными искрами. – Всем встать! Дождавшись, пока все встанут в ровную шеренгу, Кай продолжил: – Запрещаю в моём присутствии вести разговоры не по уставу. Вы поняли это, господа офицеры? Он медленно обвёл всех взглядом. Сейчас они понимали, почему Кай главный и командует всеми, а они его подчинённые. Такой силы власти во взгляде они не видели ни у кого, и они понимали, что он не шутит. Он способен на всё. Слова, доносящиеся из кабинета, всплыли в их сознании: «Ты – наша идеальная машина для ведения войны». Йонг, по сравнению с Каем, был лишь механической куклой, а Кай машиной для убийств. Никто из них не выдержал его взгляда, каждый по очереди опустил глаза в пол.Убедившись в своей безоговорочной победе, Кай вышел из кабинета.Ещё какое-то время все стояли «по стойке смирно». Потом, глупо улыбаясь и отводя друг от друга глаза, стали приходить в себя, понимая, что они подчинились ему беспрекословно и осознавали, что такой внутренней силы они никогда не ощущали над собой. – Он очень крут, – с восхищением выговорил Максим. – Ты бы вообще помалкивал! – Кирилл со злостью посмотрел на него. – Ну, что, взрослые дядьки, утёр он вас, сделал! – наполовину с восхищением, наполовину с досадой сказал Павел. – Ему наша помощь нужна, он же сказал, что совсем один, а вы сделали так, что он теперь действительно один… – в голосе Игоря было сожаление. – Не переживай, теперь его Йонг утешит, один он не будет, – Максим опять вернулся на свою привычную волну веселых шуток, – или ты ревнуешь? Так чего руку не поднял, когда он спрашивал, кто с ним переспать хочет.Их еле успели разнять. Игорь уже занес руку, чтобы дать в лицо Максиму, но Павел, Кирилл, Алексей и Иван повисли на них и растащили в разные стороны. – Совсем с катушек слетели! – кричал Павел на всех. – Всё. Всем молчать! – очень серьезно сказал Кирилл, понимая, что все эти разговоры не привели ни к чему хорошему. – Особенно тебе молчать, понял, Максим?!Максим кивнул, начиная осознавать, что он вроде как своими безобидными шутками привёл к полному развалу между ними. Ему стало внутренне очень стыдно за такое, но как теперь всё исправить, он не знал.Они молча пошли к себе.***Следующие несколько дней прошли странно. Странно было то, что Кай общался с ними только в строго официальном тоне, и они, помня его взгляд тогда, отвечали и вели себя точно в рамках устава. Теперь рядом с Каем был постоянно Йонг. Он тоже действовал только в рамках устава, как его личный офицер, его правая рука. И, в целом, не было ничего странного в его присутствии рядом с Каем.Кай вёл себя и говорил тоже только в рамках устава.Это была идеальная картина. Их штаб можно было ставить как пример образцово-показательного и водить к ним экскурсии. У них всё было идеально: идеальные взаимоотношения, идеальное соблюдение устава, внутреннего распорядка, всего. Кай замкнулся в себе и на работе. Ему было очень больно от осознания того, что единственные близкие для него люди теперь отдалились от него. Но что он мог с этим поделать?!Он, чтобы хоть как-то от всего отвлечься, активно участвовал в разведвылазках в тыл противника. По распоряжению центрального штаба, нужно было проникнуть в горное селение на высоте шестьсот метров над уровнем моря, там, по данным разведки, могли быть расположены скрытые склады американцев. Это могла быть перевалочная база. Действовать нужно было тихо. Так как если данные не подтвердятся, их присутствие там ничем не оправдать, а если подтвердятся, тогда должно быть всё уничтожено, и тем более никто не должен знать, кто это сделал. Кай взял руководство операции на себя. Без опознавательных знаков, с группой лично отобранных им надежных ребят и с четырьмя своими десантниками, они несколько дней лазили по горам, подбирались к этому селению и разведывали, где что у них расположено. Затем, разведав всё досконально, он разработал план операции. Ночью сделали решающую вылазку. Был бой – склады были взорваны. Среди них были раненные, но ни одного убитого. Всех своих раненых они унесли с собой. Следов своего присутствия не оставили… Потом их подобрали вертолеты и вернули в штаб. Сражаясь там, в горах, Кай чувствовал, что его офицеры постоянно стараются быть с ним рядом. Прикрывают его, поддерживают, помогают, но при этом все держались опять строго и строго по уставу. Кай встречался с ними взглядами, но они отводили глаза. Они подчинились ему, его воле, они признали в нём лидера. Но ему от этого было не легче. Он потерял друзей и внутренне страдал от этого.Йонга он оставил при штабе, замещать его в отсутствие.Вернувшись с этой операции, уставшие, грязные, но довольные, в штаб, Кай отпустил всех отдыхать, а сам пошёл к себе. Он никогда не запирал дверь в свою квартиру и сейчас забыл, что её нужно было запереть.Выйдя из душа в джинсах, рубашке навыпуск и полотенцем в руке, которым вытирал ещё мокрые волосы, Кай увидел Йонга.Он бросил взгляд на дверь – Йонг её запер. Бросил взгляд на оружие, чтобы добраться до него, нужно было прорваться мимо Йонга. Затевать сейчас в комнате бой и начать мериться с Йонгом владением восточными единоборствами было глупо. Его окно было открыто, лишь занавешено легким тюлем. Внизу, под окном, ходили офицеры. Слышимость со второго этажа была прекрасная. Привлечь всех шумом из комнаты, чтобы его увидели лежащим под Йонгом обычные рядовые, такого позора он не хотел. – Что ты хочешь? – задал Йонгу он глупый вопрос, зная на него ответ. – Продолжить наши взаимоотношения.Стоявший с отстранённым лицом в чёрной военной форме, которая ему так шла, Йонг стал надвигаться на него. – Подожди, – Кай вскинул руку перед собой, – обязательно мне руки выламывать? Тогда очень больно было.Йонг остановился, подумав, ответил: – Тогда ты должен лежать и не сопротивляться, ты согласен? – Согласен, а ты обещаешь мне руки не выкручивать? Кай понимал, что лучше так, чем борьба с ним и потом вывернутые плечи. Йонг явно не рассчитывал свои силы и действовал одинаково жестко и в постели, и в бою. Да и шуметь он не хотел.Кай отступил к кровати, затем, стараясь не думать о том, как всё по-идиотски выглядит, лёг на неё.Йонг моментально оказался рядом и уже навис над его лицом. – Постой, ещё одно, – он порадовался, что хоть чуть тормозит его своими словами, – ты так странно целуешься. Ты мне больно хочешь делать такими поцелуями?На лице Йонга появилось удивление, явно об этом с ним никто не говорил. – Я не понимаю тебя, – наконец сказал Йонг, – ты сейчас специально тянешь время? – Нет. Ты больно целуешься, у меня потом челюсть болела, ты её чуть не свернул. Я поэтому и спрашиваю, это специально ты так делаешь? – Нет, – озадаченно ответил Йонг. – Тогда научись прислушиваться к партнеру – не всегда попытка глотнуть воздух является любовными ужимками, как ты, почему-то, думаешь. – Я могу тебя поцеловать, – выслушав его, спросил Йонг. – Да. Только делай передышки, мне тоже дышать нужно.Кай закрыл глаза. Ничего, он это переживет. Что сейчас делать, он всё равно не знал.Йонг явно внял его словам. Он начал целовать его более аккуратно, не спеша, с какой-то особой тщательностью. Регулярно отстраняясь от него, видно, учёл его пожелание дать ему возможность дышать.У Кая возникло ощущение, что его целует запрограммированная им же самим машина.Он открыл глаза и посмотрел на Йонга. – Что-то не так? – явно Йонг очень старался и делал всё так, как он ему сказал. – Скажи, зачем ты целуешься? Ты что-нибудь вообще чувствуешь? – смотря в глаза Йонгу, спросил Кай. – А что я должен чувствовать?Кай понял, что с тем же успехом он мог бы спросить о чувствах у стены. Йонг нависал над ним. Его странное, без эмоций, красивое лицо. Совершенно пустые глаза. Неужели возможно быть таким?Йонг перевёл взгляд на его рубашку и стал её расстегивать. – Прекрати.Кай схватил Йонга за руку, но, в ту же секунду, его кисть была больно заломлена рукой Йонга.Он вскрикнул. – Я отпущу, если ты будешь лежать смирно, – произнёс Йонг, продолжая нажимать на вывернутую кисть руки Кая. – Хорошо, – Кай сдерживал себя. Было очень больно. Йонг прекрасно владел техникой борьбы и вывернул кисть под тем углом, под которым было максимально ощутимо болевое воздействие.Услышав слова Кая, он отпустил руку и продолжил расстёгивать пуговицы его рубашки.Кай аккуратно вращал больной кистью руки, чувствую, что последняя пуговица на его рубашке расстёгнута. Йонг распахнул рубашку, полностью оголив его торс, и стал внимательно его рассматривать. – Люди занимаются этим раздетыми, зачем ты спрашиваешь, для чего я это делаю? – сказал Йонг, продолжая смотреть на Кая. – Люди раздевают друг друга с желанием прикоснуться к телу любимого человека. А ты это делаешь, считая, что так нужно и не более. – Я тоже хочу касаться твоего тела, – Йонг резко положил руку на его живот и начал так же резко водить ей по его впалому животу. – Прекрати! Хватит меня щупать!От таких прикосновений Кая всего передернуло.Йонг внимательно посмотрел на него, понимая, что тот явно не испытывает удовольствия от его действий, а по его убеждению должен был быть в восторге. – Что я не так делаю? – озадаченно спросил Йонг. – С чего ты решил, что я буду тебя этому обучать, – зло ответил Кай, – ты же сказал, что от тебя все в восторге. Ну, давай, показывай своё мастерство, я уж потерплю как-нибудь. – Я не хотел делать тебе плохо, поэтому учитываю всё, что ты мне говоришь. – Ты робот механический! Научись уметь чувствовать! Понимаешь, чувствовать, что ты делаешь и чувствовать, к кому ты прикасаешься. Ты хоть что-то чувствуешь?Йонг сидел в задумчивости, видно, поступившая в его мозг нестандартная информация требовала большего времени для переосмысления. Затем он нагнулся и стал целовать Кая, но это были уже другие поцелуи. Что-то поменялось в нём. Рука Йонга стала аккуратно ласкать сначала живот, потом грудь Кая. Поцелуи с губ спустились на шею, плечи, грудь.Кай стал задыхаться, его дыхание сбилось, он стал заглатывать воздух. Тело начало отзываться к прикосновениям руки. Легкая дрожь пробежала по нему. Йонг это почувствовал, он опять вернулся к губам Кая, а потом опять стал целовать его шею и плечи.«Ну, почему это происходит со мной? Я ведь так хотел, чтобы больше ни один мужчина ко мне не прикасался! Я ведь так хотел, чтобы «Он» ко мне прикасался! А сейчас это не те руки, не те губы, не такие ласки. Тоями, я так скучаю по тебе…» – Ты думаешь о другом…На Кая смотрел Йонг. Странная проницательность. В какой-то момент Йонг почувствовал, что Кай, который был уже всецело в его власти, вдруг внутренне отстранился. Он увидел его лицо, расширенные глаза, смотрящие в стену. Мыслями Кай сейчас был не с ним. – Извини, – Кай отвел глаза от Йонга. Даже эту машину он не хотел обидеть. – Ты его любишь? – Уже не знаю… но мне плохо без него…Йонг выпрямился, встал с кровати. Затем за плечи поднял Кая и заботливо застегнул на нём рубашку. – Я слышал о тебе и Тоями. Я слышал, что вы расстались, и думал, твоё сердце свободно. Но сейчас я увидел твоё лицо, глаза… – Йонг, застегнув на Кае рубашку, и отошёл от него, – налить тебе вина? – Да, пожалуйста…Кай в задумчивости подошёл к окну и закурил.«Ну, почему это происходит со мной? – опять этот вопрос возник в его душе. – Почему он думает о Тоями? Почему его тело вспоминает его прикосновения? Его руки, губы? Почему его душа тоскует по нему. Это странное чувство внутри, как будто отняли часть тебя. Вроде всё хорошо, ты живешь, работаешь, общаешься, веселишься, а внутри тебя кровоточит рана, которая не затягивается, и ты уже привыкаешь так жить. Жить с этой тупой болью где-то в глубине себя…»Почувствовав чье-то присутствие рядом, Кай обернулся и встретился глазами с Йонгом. Тот стоял, и всё это время наблюдал за его лицом, на котором отражались внутренние мучения его истерзанной души.Йонг протянул ему бокал вина. Кай затушил сигарету и припал к бокалу, осушив его за несколько глотков. – Еще налить? – Нет, больше не нужно.Он посмотрел на Йонга, странно, сейчас в его взгляде, словах, действиях было что-то человеческое. Даже лицо сейчас у него другое. – Мы сможем дальше работать вместе? – видя недоумение на лице Кая, Йонг пояснил. – Я видел твоё лицо, мне нет места в твоём сердце, там навсегда другой человек. Но я хочу работать с тобой дальше. Ты для меня идеал во всём. Я хочу стремиться быть таким, как ты.Странный этот Йонг, на какой-то своей волне. Но даже будучи таким странным, уловил в Кае это состояние его больной души. – Йонг, я очень рад, что между нами всё прояснилось. Ты мне очень нужен, как мой помощник. Я честно, очень рад, что ты работаешь со мной, – Кай говорил искренне, он действительно был рад, что у него такой идеальный и старательный исполнитель, без лишних вопросов и рассуждений.Кай протянул Йонгу руку. Тот пожал её. Рукопожатие было крепким и искренним, хотя лицо Йонга опять ничего не выражало.Йонг поднес руку к виску, «отдал честь», затем развернулся и вышел из комнаты.Кай стоял у окна. Опять столько событий. Он уже не успевает всё осознать и обдумать, как опять происходит что-то новое. Вот Йонг, эта его странная упёртость, непрошибаемость в поставленной им самим же цели перед собой, а теперь странное понимание его душевного состояния.Кай закурил ещё сигарету. Опять я один. Даже Йонг ушёл…В памяти у него всплыл разговор с Тоями у пруда в Японии, тот краткий миг, когда Тоями опять, в очередной раз вовремя поддержал его. Когда он пошатнулся, ослепленный солнечными зайчиками от воды, и рука Тоями придержала его за плечи. Это тепло, он его почувствовал тогда и сохранил чувство этого тепла и сейчас.А потом были слова, слова, которые могут разрушить всё. И они начали рушить, рушить его понимание Тоями. Он перестал понимать его. Он чувствовал и видел одно, а слышал другое. И это стало ввергать его в сомнение. Сомнение, а было ли вообще то тепло, или это самообман? Или он придумал для себя человека, которому он дорог. Ведь он так этого хотел всю свою небольшую жизнь, быть кому-то важным. Он так хотел, чтобы его просто любили. Это то, чего у него не было в детстве. Не было никогда. И вот он чувствует это тепло и строит для себя иллюзию, с которой ему становится легче жить. Но легче ли? Нет! Всё становится в сто раз сложнее. Сама любовь, смысл её сути по отношению к тому, кто его любит, становиться грехом, от которого он не может освободиться. А сам человек, который несёт эту любовь, становится для него полным противоречий. Эти извращенные фантазии Тоями. Он-то понимает, что это только малая толика того, что рождается в его воспаленном мозгу. Но готов ли он ради любви подчиниться ему в его желаниях. Частично, возможно… но тогда разве это взаимность? Ведь должно быть доверие, полное, безграничное доверие к тому, кого ты любишь. А готов ли он доверять, то есть, позволить Тоями делать всё, что он посчитает возможным. Нет, Тоями пугает его. Пугает этой своей тёмной стороной души. Там собраны его изощренные желания, и ему в них отведена главная роль. Ведь, ступая на этот путь, он перестанет быть собой. Его внутренний мир начнёт рушиться, не выдерживая того, что физически хочет предложить ему пройти Тоями. Он и сейчас чувствовал, что его сущность разрушается. Но он ещё может это предотвратить, только одним путем – навсегда огородив себя от него. Перед глазами у Кая всплыли воспоминания водной глади пруда с кленовыми листьями, как свежая кровь…Неприятный озноб пробежал по его телу.Если он сейчас будет один в этой комнате, он сойдет сума. Но ему даже некуда пойти? Здесь он один. Статус поставил его над всеми. Его десантники – жалко, что с ними так вышло! Максим, конечно, говорил очень обидные вещи, и Кай понимал, что для сохранения своей власти над всеми, он должен всё пресечь. Но теперь – теперь он пойдет к ним и извинится за свои слова.Переодевшись в обычную армейскую форму: защитного цвета штаны, майку и китель, и надев портупею, Кай пошёл в их отделение.