Штрихи к портретам: Генерал КГБ рассказывает - Нордман Эдуард Богуславович - Страница 19

– Вчера на секретариате ЦК приняли решение, что ты пойдешь работать к Александру Ивановичу, – ответил Смирнов.

– Кто такой Александр Иванович?

– Председатель КГБ республики Перепелицын.

– А что я там буду делать?

– Это тебе объяснят в комитете.

Буквально через несколько минут я уже был в кабинете Перепепицына.

– ЦК рекомендует вас членом коллегии – начальником управления Комитета госбезопасности.

– Но я ведь не знаю работы. Провалю дело. Чем я буду заниматься?

– Когда зачислим в кадры, тогда и объясним. Вас давно и хорошо знают в республике. Участок предстоящей работы – по вам. Научим, не боги горшки обжигают.

После бессонной ночи звоню в ЦК КПБ А.А. Смирнову:

– Может, не надо в КГБ?

– Не надо тех, кто просится, рвется туда. Если ты возражаешь, то жди Мазурова, он вот-вот вернется из Гомельской области. И решай с ним вопрос.

Да, задачка! Что я скажу Кириллу Трофимовичу? За всю жизнь такого не было. Шел работать туда, где надо было. И не возражал. Как же поступить? Когда-то Мазуров не рекомендовал мне идти на должность начальника отдела ББ. А теперь вот рекомендует.

Есть решение, надо соглашаться.

Так по рекомендации Кирилла Трофимовича стал я чекистом. И проработал в КГБ десятки лет. Как работал? А судите сами: за эти годы из-под моего крыла вышло полтора десятка генералов госбезопасности, в том числе и генерал-полковники, генерал-лейтенанты.

Круто повернул когда-то мою судьбу Кирилл Трофимович.

* * *

Было это в 1972 году в Кабардино-Балкарии. К.Т. Мазуров с супругой Яниной Станиславовной отдыхали в Кисловодске. Поехали на экскурсию на Эльбрус. Провели в горах два дня, а в воскресенье хозяева проводили их до границы Ставропольского края. По местному обычаю у обочины дороги Нальчик – Пятигорск развернули на траве «скатерть-самобранку», а там – баранина, куры, индейки, всякие соленья, коньяки, вина. На отдельном ковре – дорогие подарки: кинжал, рог тура, папаха, традиционная бурка горца, подарки для жены – меха норки и украшения.

Вышли из автомашины, Кирилл Трофимович спрашивает:

– Зачем все это? Мы ведь два часа назад пообедали в горах. Что это за подарки царские? Если это за государственный счет – не приму. Если это за вашу личную зарплату – тоже не приму. Вы же лишили свои семьи зарплаты на полгода.

Хозяева обескуражены… Законы горского гостеприимства предписывают дарить уважаемому гостю самое дорогое.

– Не убеждайте меня, дар не приму. Я – первый заместитель Председателя Совета Министров Союза и всегда препятствую таким замашкам – поживиться за государственный счет.

Наконец Кирилл Трофимович согласился, чтобы ему накинули на плечи традиционную бурку.

– Вот бы такую мне в партизанах или на фронте, – сказал он при этом. – И от снега, и от дождя, и от холода, и от жары. Остальное уберите…

Был я в Кабардино-Балкарии через семнадцать лет после этого случая. Многое уже забылось, а эту историю люди помнят и говорят:

– Вот это был государственный человек! Мазуров преподал нам урок скромности и бескорыстия.

Горная Кабардино-Балкария помнит одного из лучших сыновей Беларуси.

* * *

Ноябрь 1978 года.

Пленум ЦК КПСС.

Члены Политбюро занимают места в президиуме. Среди них – К.Т. Мазуров.

Генсек Л.И. Брежнев открывает пленум. Повестка дня известна, но Брежнев внезапно объявляет:

– Поступило заявление товарища Мазурова с просьбой освободить его от обязанностей члена Политбюро и первого заместителя Председателя Совета Министров…

«Какое заявление? – думает Мазуров. – Не писал же я ничего…»

– Голосуем. Кто за? Единогласно.

Суслов подсовывает Брежневу записку, мол, надо объявить благодарность.

Брежнев:

– Ах, забыл. Объявляю Кириллу Трофимовичу благодарность. Он долгое время работал вместе с нами.

Раздались аплодисменты. Дружные, теплые.

Так Мазурова «уходили» с вершины власти.

Кирилл Трофимович в своей книге «Незабываемое» несколько по-иному пишет о той отставке. Видать, не хотел никого обижать. Я же пишу, как мне самому рассказывал Мазуров, а затем П.М Машеров, другие участники пленума.

* * *

Кирилл Трофимович Мазуров умер в конце 1989 года – в самый разгар антикоммунистической истерии. Похоронили верного сына земли белорусской в Москве на Новодевичьем кладбище. Проститься с ним в Центральный Дом Советской Армии пришли сотни людей. Когда Янина Станиславовна в декабре 1989 года забирала из больницы вещи мужа, она обнаружила среди них блокнот, в котором был наказ Кирилла Трофимовича внуку Кириллу, вступающему в жизнь:

Будь верен Отчизне —

Измены она не прощает…

Будь честен,

Учись и трудись,

Не гоняясь за чином.

Тогда ты и будешь

Великой страны

Гражданином.

Беларусь помнит Кирилла Мазурова. Одно непонятно. В Минске есть проспекты, улицы Машерова, Рокоссовского, Пономаренко, Козлова, Киселева, Лобанка. И это правильно. А проспекта Мазурова почему-то нет. Хотя всей своей жизнью он заслужил, чтобы его именем был назван проспект. И к строительству послевоенного Минска он имел самое прямое отношение.

Минчане с пониманием и благодарностью восприняли бы появление в столице проспекта Мазурова. Это было бы восстановлением исторической справедливости.

Кирилл Трофимович Мазуров не оставил семье после себя ни дач, ни машин, ни сбережений в банках. Но он оставил значительно больше – доброе имя.

ПЕТР МАШЕРОВ

Осенью 1953 года проходил Пленум ЦК КПБ. Заседали три дня. В зале духота, народу – человек 400. Все устали от речей и долгого сидения. Зал приглушенно гудел. Кто слушал вполуха, а кто вполголоса рассказывал анекдоты.

Мы, пинчане, обменивались мнениями.

– Ну чего переливают из пустого в порожнее? Говорили бы о том, что болит. Давайте скажем о своем…

Кто-то, кажется Иван Коростелев – секретарь Ивановского райкома, подзадорил:

– Давай, Эдуард, ты самый молодой.

Я быстро набросал записку в президиум: «Прошу слова». Когда вышел на трибуну, сказал примерно так:

– Товарищ Патоличев в своем докладе убедительно говорил о необходимости воспитывать кадры в духе принципиальности и честности. Мы в районной организации стараемся от этих принципов не отступать. Но давайте посмотрим, как само Бюро ЦК КПБ выполняло на деле эти принципы.

Обращаюсь к президиуму, где сидели члены бюро. А были там люди еще с довоенного состава.

– О какой вашей принципиальности можно говорить, когда вы порой необдуманно выдвигали руководящие кадры, представляли к орденам, высоким званиям? Хотите примеры? Пожалуйста. Алексей Клещев в июле 1941 года был оставлен в тылу врага членом Пинского подпольного обкома КП(б)Б. Но в сентябре он покинул своих товарищей, ушел в родную деревню, отсиделся там, отрастил бороду, затем перешел линию фронта и оказался в комфортабельной «землянке» гостиницы «Москва». Просидел в столице до сентября 1942 года. Потом самолетом забросили Клещева в Пинскую область уже секретарем подпольного обкома партии. Через несколько месяцев ему присвоили звание генерал-майора, а затем и Героя Советского Союза. За что? Немца живого в глаза не видел. Уже через год – в октябре 1943 – снова был в советском тылу. А после освобождения Пинска назначили первым секретарем обкома. Позже стал первым секретарем Полоцкого обкома. «Советская Белоруссия» разделала его как бездарного руководителя. И что же? Через пару месяцев, в 1948 году, читаем Указ Президиума Верховного Совета БССР о назначении А.Е. Клещева Председателем Совета Министров республики. И только в июле 1953 года его освободили, направили на «райские курсы» в Москву, в резерв. Где же ваша принципиальность, товарищи члены Бюро ЦК? А как вы подходили к награждениям? Главный снабженец Белорусского штаба партизанского движения – нарком торговли – ухитрился получить не только орден Ленина, но и орден Красного Знамени, опять-таки не выходя из комфортабельной «землянки» гостиницы «Москва»…