Мотокросс моей судьбы (СИ) - Васина Екатерина - Страница 2

В конце концов, Ника сдалась. Понимая, что «перед смертью не надышишься», девушка собрала сумку, нацепила белые «лодочки» и, поправив шелковую блузку, выскочила из дома. Ей казалось, что рядом с одногруппниками будет не так страшно ждать развязки экзамена.

Возле университета уже вовсю бурлила жизнь. Шла «горячая» пора экзаменов и защит дипломов. Поэтому студента, зубрящего очередную формулу, можно было встретить буквально под каждым кустом. Особо «умные» пытались спрятать очередные навороченные шпаргалки или наушники, в которые им требовалось надиктовать ответ.

Оказывается, не одной Нике пришла идея в голову приехать задолго до начала экзамена. Когда она появилась во дворе первого корпуса, то сразу приметила одногруппников, таких непривычно торжественных, в строгих костюмах и при галстуках.

— Всем привет. — она взглядом отыскала Настю, протолкалась к ней. — Ой, ты спала?

Подруга подняла на Нику взгляд печальных серых глаз, украшенных огромными синяками. Такие появляются если не спать долго и упорно.

— Мой ответ требуется?

— Нет. А чего ты нервничаешь?

Взгляд Насти стал совсем тоскливым, как самый дождливый осенний день. Ника проследила за ним, и тут же разозлилась.

— Чтоб вас! Ты, может быть, уже забьёшь на это чмо? Господи, радовалась бы, что он целых три месяца не будет мелькать у тебя перед глазами. Он и его очередная баба!

— Не будет. — согласилась подруга каким?то отрешенным голосом.

Нике захотелось тихо зарычать. С Настей они познакомились еще на подготовительных курсах при университете. Сероглазая стройная Анастасия казалась аристократкой, выдернутой откуда?то из девятнадцатого века. Прямая спина, гордый и одновременно чуть игривый взгляд, тонкие черты лица и удивительного медового цвета волосы, густые и прямые. К тому же далеко не дура, хотя порой Ника начинала в этом сомневаться. С другой стороны, от любви дуреют даже самые умные.

Настя влюбилась еще на первом курсе, в одногруппника. Такого веселого и милого парня по имени Ратмир, любителя бадминтона и плавания. С виду он был даже ничего: сильный, широкоплечий,

черты лица правильные, светлые волосы и неожиданно темные глаза. Нике он показался слишком приторным, а вот Настя влюбилась сразу и крепко. Хотя ни к чему хорошему это не привело. Вначале Ратмир тоже стал симпатизировать статной одногруппнице, они даже встречались несколько месяцев. Пока однажды подруги совершенно случайно не наткнулись на него в парке, летним вечером. Он шел под руку с невысокой рыжей девушкой, периодически останавливаясь, чтобы ее поцеловать. Ошарашенная Настя даже не сразу поняла, что произошло. И потребовала на следующий день объяснений. Ратмир, нимало не смущаясь, пояснил, что девушек он любит, и к ней, к Настасье относится очень хорошо. Но, увы, пока не хочет заводить ни с кем серьезных отношений. И вообще он считает, что им лучше остаться просто друзьями, так как она слишком правильная для него. Это был завуалированный намек на то, что Настя не хотела никак переходить к более тесным отношениям.

И следующие два года девушка продолжала сталкиваться с бывшим теперь парнем на лекциях. Это оказалось весьма мучительным делом: слишком резко оборвались их отношения. Настя по — прежнему любила Ратмира, хотя Ника уверяла, что «такой козел достоин только одного движения ради него — хорошего пинка под зад».

— Ника, он женится.

Ника, достававшая из сумки список билетов и шпаргалки, вздрогнула от неожиданности и едва не выронила ворох бумаг. Покосившись на погрузившихся в повторение одногруппников, она прошептала:

— Серьезно что ли?

— Ты думаешь я могу прикалываться на такую тему.

Ника кивнула: Настя не могла. Она бледнела и становилась похожей на печальную утопленницу, стоило Ратмиру появиться с новой пассией. А тут целая свадьба. Есть от чего приуныть безответно влюбленной.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Ты вчера не пришла на консультацию, а я сидела за Ратмиром и Славой. Так вот, они обсуждали, где проводить мальчишник. Свадьба уже через месяц, а на днях состоится помолвка. Ника!

— Тихо! — девушка ухитрилась рявкнуть шепотом. — Успокойся. Приди в себя. Включи адекватность. У нас экзамен на носу, а ты ревностью тут исходишь.

«Как ты можешь думать о таких низменных вещах, — вопрошал взгляд подруги, — когда у меня рушится личная жизнь».

Увы, Ника не проявила должного сочувствия:

— Прекрати изображать Несмеяну в стадии глубокой депрессии. Вот сдашь сопромат и тогда страдай сколько влезет. Хотя я бы на твоем месте плюнула и забыла. Вы два года назад расстались, какого хрена ты все на него смотришь? Ясно же, что у твоего Ратмирчика внезапно глазоньки не откроются. Да тебе ли, дуре, страдать?

Чувствовалось, что Ника еще много чего хотела сказать подруге, но ее отвлек зазвеневший мобильник. Бросив откровенно злобный взгляд на Ратмира, девушка полезла в сумку.

— Слушаю. — из?за свалившейся новости голос у нее вышел сердитым.

— Господи, мне аж страшно, на тебя так сопромат действует?

— И он тоже. — смягчилась девушка. — Привет, Принц, к защите диплома готов?

— Да, Принцесса, — собеседник с приятным мужским голосом зевнул, — всегда готов. С Днем Рождения, кстати. Учти, я сегодня приду вечером, твоя мама звонила и пригласила меня.

— Приходи. Настя, может, тоже зайдет, если в себя придет. Ладно, — Ника заметила преподавателя по сопромату и заволновалась, — Родька, мне пора, я позвоню. Удачи с дипломом.

Максу было плохо. Не просто плохо, а мегаплохо. Ему хотелось, чтобы пришел кто?то добрый, открыл ему черепную коробку и вылил всю боль куда подальше. Шевелиться не хотелось, думать тоже. Парень не выдержал и приоткрыл один глаз, бездумно уставился на белый потолок с тонкой одинокой трещиной каким?то пятном, подозрительно напоминающим след от раздавленного комара.

«Мля — я-я — я-я!» — одинокая мысль приняла оранжевый оттенок похмельной боли и стрельнула в виски. Макс открыл второй глаз и тихо охнул. В ответ кто?то тихо выругался. Мозг, тяжелый, как тонна железа, которую рубили гномы, попытался переварить информацию.

— Крис? — вместо голоса из горла вырвалось какое?то шипение пополам с рыком. Парень осторожно откашлялся и повторил громче:

— Крис, ты?

По не слишком цензурному ответу понял, что неподалеку действительно проснулся Кристиан — его самый близкий друг, который и подбил на вчерашнюю гулянку. Урод! А он, Макс, дважды урод, что согласился.

Надо было встать, хотя отчаянно не хотелось. Собрав всю силу воли, Макс одним рывком сел и тихо взвыл, обхватив голову руками. Внутри взорвалась нейтронная бомба, и явно решила уничтожить его бедный мозг:

— Крис, я тебя урою.

— Сам дебил, — последовал ответ, — Вместе пили, никто не заставлял.

Макс, щурясь, отыскал взглядом тахту, стоявшую возле открытой балконной двери. Там с комфортом разлегся здоровенный лысый парень с аккуратной такой бородкой и шрамом на чуть искривленном носу. На его животе раскинулись, лапы в стороны, два толстых и весьма наглых на вид кота.

Некая мысль родилась на границе сознания, медленно оформилась и заставила поинтересоваться:

— Ты ведь тут?

— Тебе нельзя пить, ты конкретно тупеешь.

— Тогда кто в ванной? — теперь Макс отчетливо слышал приглушенный шум воды из ванной.

— Ооооо, алкогольная амнезия началась? — Кристиан с нежностью снял с себя котиков и сел: парень ростом метр девяносто и весом сто десять килограмм, ни грамма лишнего жира и сплошные мышцы.

Макс, все еще изрядно заторможенный, попытался вспомнить, кто вчера тусовался с ними на квартире. Выходило то пять, то десять человек. Пока думал, шум воды прекратился, щелкнула задвижка и в комнату вошла девушка, внеся с собой запах цитрусового геля. Высокая и худощавая, с резкими движениями, в шортах и свободной футболке. Темно — красные мокрые волосы торчали ежиком, сбоку в носу сверкал пирсинг, на загорелом узком лице выделялись слегка раскосые темные глаза и довольно пухлые губы.