Пара Бренда (ЛП) - "Группа WonderlandBooK" - Страница 15

— Он принуждал тебя? Сукин сын насиловал тебя? Позволял другим прикасаться к тебе? И если да, назови их имена. Выслежу и убью каждого ублюдка. Я…

— Успокойся, — приказала она.

Она повернулась к нему лицом. Любой другой оборотень в таком диком состоянии заставил бы Чарму броситься наутёк. Вместо лица у Бренда появилась волчья морда: нос и челюсть удлинились и выдвинулись вперёд, а зубы превратились в опасные клыки. Глаза сузились и стали волчьими. Чёрный мех покрыл нижнюю часть лица, сексуальную грудь и руки. Чарма сделала шаг к Бренду и провела дрожащими руками по меху. А затем зарылась в него лицом.

— Ко мне никто не прикасался, даже он, несколько лет. Я достаточно умна, чтобы избегать Гаррета. Когда он уверился, что я не могу забеременеть, находил других женщин. Бренд, со мной всё хорошо. Он того не стоит, правда. Лучше обними меня.

Он так и сделал, и они долгое время стояли обнявшись, пока Бренд не начал спокойно дышать, а вместо меха вновь появилась тёплая кожа. Поцеловав её в макушку, он отстранился. Чарма задумалась, а хотел ли он её ещё, ведь знал, что в эмоциональном плане она не стабильна. Когда она храбро встретила его взгляд, то натолкнулась на волну нежности.

— Ты больше никогда не будешь никого бояться, и я никогда не сделаю тебе больно.

— Знаю.

— Я скорее умру, — прошептал он.

— Это я тоже знаю.

— Хорошо. Я всё ещё собираюсь прикончить этого сукина сына, но в другой раз.

Она не возражала. Какая-то часть неё всегда знала, что если Бренд когда-нибудь узнает о том, что делал с ней Гаррет, даже если тот соединился бы с другой женщиной, он навестил бы её пару, чтобы прекратить насилие. Именно таким замечательным человеком он был. Всегда во время просмотра новостей, если передавали о насилии, он бурчал, что следует уничтожить всех этих мудаков, любящих бить слабых.

— Мне нужно немного успокоиться. — Бренд глубоко вдохнул. — Прими душ здесь, а я воспользуюсь другой ванной. Встретимся в спальне через пятнадцать минут. — Он ушёл, прежде чем Чарма смогла возразить, и закрыл за собой дверь.

Чарма смотрела на дверь, беспокойно размышляя, передумал ли он насчёт того, что всё ещё её хочет? Она уже не та женщина, которую он полюбил. Её пара бил её, и он думает, что она отыграется на нём? Или ещё хуже, может Бренд напрочь перестал её уважать, потому что Чарма превратила свою жизнь в кошмар, отчаянно желая спасти свою семью? С грузом на сердце Чарма повернулась и зашла в душевую кабинку. Она знала, Бренд хотел смыть с неё все запахи прошлой жизни, если такое возможно. Используя его шампунь, кондиционер и мыло вряд ли можно смыть запах метки Гаррета, но хоть немного она будет пахнуть знакомо для Бренда, будет пахнуть им.

Переводчики: inventia, Eddie_10, Kassandra37

Редактор: YanNester

Глава 4

Шагая по коридору, Бренд старался не пробивать стены кулаками. От гнева, пульсирующего по всему телу, словно живое существо, перед глазами стояла красная пелена. Остановившись перед гостевой ванной, он сделал глубокий вдох и включил свет. Бренд сдержался и не захлопнул дверь за собой. Посмотрев в зеркало, он вздрогнул при виде шерсти, появление которой не мог контролировать, даже когда успокоился. Над Чармой издевались, били, она болезненно худа, хотя одежда и скрывала вид ее выпирающих ребер. Она голодала. Он закрыл глаза, стараясь не прокусить губу, когда стиснул челюсти, чтобы заглушить очередной гневный вой.

От желания разорвать на куски мужчину, который связал себя с ней, Бренд чуть не переключился в режим охотника. Было трудно вообразить его Чарму в мире без него. Бренд много раз представлял ее в паре и с детьми, что было пыткой. Его беспокоило, что она могла быть счастливее с кем-то другим, но он никогда не думал, что Чарма могла оказаться втянутой в ад политики оборотней. Ее продали сыну лидера прайда, чтобы спасти родителей. Бренд понимал мотивы, но злость не уменьшалась. Он предпочел бы умереть, чем отдать ребенка, пусть и подростка, кому-то, чтобы над ним издевались.

«Знали ли родители о ее мучениях?» Бренд запихнул поглубже эту мысль. Он бы сам убил их, если они отошли в сторону и позволили такому происходить. Гнев продолжал нарастать. Они должны были понять, что что-то происходит.

Чарма так сильно похудела. Бренд заставил себя дышать медленнее.

«Я не могу прямо сейчас связать себя с ней». От этой мысли его волк протестующе ощетинился. Чарма слишком худая, слабая и, вероятно, напуганная, чтобы связаться с мужчиной так, как Бренд бы хотел, если бы она оказалась обнаженной в его постели. Он может случайно ее ранить или напугать. Ни один из вариантов не подойдет.

Большинство, если не всё, из его негодования по поводу того, что Чарма ушла исчезло. Она любит его, но и семью свою тоже. Бренд понимал, как далеко можно зайти, защищая родню. У него не было родных братьев или сестер, но их заменяли двоюродные братья. И ради них он пошел бы на многое. Чарма оказалась в тупиковой ситуации и заключила сделку с дьяволом ради спасения семьи.

«Они отдали мою Чарму тому уроду».

Он бы хотел, чтобы она рассказала всё раньше, и тогда он свернул бы горы, чтобы доставить ее семью на территорию Харриса. Чарма, наверное, расстроилась бы, помешай Бренд рвению ее родителей пожертвовать ее будущим ради своего, но в это были втянуты и младшие дети.

Как бы не было ненавистно признавать, но Бренд понимал причины. Да, он не согласен, но если бы Чарма была честна до конца, им бы не пришлось выбирать «или-или».

Дядя согласился бы принять семью Чармы в стаю, но его тетя заартачилась бы. Бренд поморщился, вспоминая, что она сделала с парой Антона. Из-за тети Евы кошки-оборотни собирались напасть на стаю. Она подвергла пару своего сына опасности, чтобы избавиться от кошки. Бренд с двоюродными братьями спасли Шеннон от уготованной Евой судьбы. И невозможно было предсказать какое бы коварство тетка придумала для Чармы и ее семьи, если бы он перевез их на территорию стаи. Хотя сейчас такой проблемы не возникло бы: Ева больше не проблема, ее изгнали из стаи, но в прошлом она была бы смертельно опасна.

Так или иначе, они не могли изменить ход истории. Чарма мылась в его ванной, и хотя Бренд жаждал ее отметить, это не произойдёт просто или быстро. Сукин сын, которому она вынуждена была подчиниться, ее мучил. Чарме нужно время для восстановления, время, чтобы вновь узнать Бренда, чтобы быть абсолютно уверенной в принятии новой пары. И с этим его волк был категорически не согласен, ему не терпелось ее отметить. И когда животное так близко к поверхности и с трудом уходит вглубь, тяжело контролировать эту потребность.

— Проклятая горячка, — прорычал Бренд.

Он никогда не мог нормально себя контролировать, держа в объятиях обнаженную Чарму. Он достаточно зрелый мужчина, чтобы понять пределы своих возможностей, а его любви хватит, чтобы признать, что он может поставить Чарму под реальную угрозу.

Мужчины во время горячки даже не вспоминают о нежности или о сдерживании похоти, когда охвачены жаждой секса. Чарма могла принимать его в прошлом, но в настоящем он не так уверен. Бренд улыбнулся воспоминаниям о Чарме и их совместно проведенном времени. Она всегда была боевой, чертовски агрессивной во время течки и была неповторимой. Он никогда не беспокоился, что мог ей сделать больно или нечаянно что-то прикусить. У Чармы были восхитительные изгибы, пышное тело и самая шикарная задница.

Именно в этот момент его член начал болезненно пульсировать, словно у него появилось сердце. Не будь на Бренде джинсы, его достоинство уже стояло бы по стойке смирно. Он застонал от боли в яичках.

— Проклятье, — прошипел Бренд сквозь стиснутые зубы. — Я погибну. — И кивнул своему отражению. — Не переживу тех дней, когда она под моей крышей, вдыхая ее запах и изнывая от желания.

Он скинул ботинки, оставляя вмятины на тумбочке, спеша избавиться от одежды, и резко дернул молнию джинсов. Бренд не носил нижнего белья, поэтому, как только стянул джинсы, член сразу оказался на свободе, но едва ли это ослабило боль. Бренд почти снял с петель стеклянную дверь душевой. Оказавшись внутри, он включил холодную воду, струи которой ударили по телу, забирая весь воздух из легких. Он стоял в душе, стойко выдерживая ледяные брызги, но это и вполовину не уменьшило вожделения.