Прости, любимая - Бэлоу Мэри - Страница 40

И тут он понял, что Арабелла проснулась. Она открыла глаза и уставилась на мужа. Окно, сквозь которое пробивался слабый свет, находилось позади виконта и Арабелла не могла видеть, что он бодрствует.

– Привет, соня!., – промолвил виконт. Арабелла не пошевелилась.

– Я спала? – с удивлением пробормотала она.

– А вы не собирались спать? Потому что я должен был прийти?

– Да.

– Арабелла, – прошептал виконт. Он убрал руки из-за головы, перевернулся на бок, вглядываясь в лицо жены. – Вы же знаете, я не злодей. Я мужчина, тот же самый, которому еще несколько недель назад вы доверяли. Единственное различие заключается в том, что тогда я изменял вам, а сейчас не изменяю. – Он слегка коснулся пальцами щеки жены.

Неожиданно она накрыла ладонью его пальцы, прижала их к своей щеке, а потом пощекотала губами его ладонь.

– Арабелла… – Виконт поцеловал ее в висок, затем в щеку и, когда она повернула голову, в губы. – Позвольте мне любить вас. Не будьте холодны со мной, не думайте, что это просто ваш долг. Любите меня. Прошу вас, Арабелла.

Он стал покрывать поцелуями щеки Арабеллы, а потом она, обхватив ладонями его лицо, сама подставила губы для поцелуя. И не смогла сдержать тихий стон, когда виконт ответил ей страстным поцелуем. Он сунул руку под подушку и привлек к себе ее теплое, маленькое тело. Виконт принялся легонько покусывать губы Арабеллы, пока она не позволила его языку проникнуть в ее рот.

Арабелла растерялась. Виконт застал ее врасплох, сонной и совершенно беззащитной. А теперь она уже просто не могла сопротивляться, у нее не мелькнуло даже мысли о том, чтобы положить конец тому, что началось между ними. Руки мужа обнимали ее и прижимали к его горячему телу, их губы слились в поцелуе, а его язык своими ласками вызывал сладкую истому и желание, заставлявшее забыть обо всем на свете. Она хотела его каждой клеточкой своего существа. И нельзя было больше терпеть эту сладостную пытку.

– Да, да, – задыхаясь, вымолвила Арабелла, когда губы виконта соскользнули с ее губ па шею. Она запустила пальцы в его волосы. – Да. Любите меня. Ах, умоляю вас, возьмите меня!..

Она помогала мужу расстегивать свою ночную рубашку, но от нетерпения больше мешала ему. И чуть не задохнулась, когда его ладони, спустив с ее плеч ночную рубашку, захватили в плен ее груди. Виконт принялся нежно играть с се сосками, и, не в силах больше сдерживаться, Арабелла издала крик, полный желания.

– Арабелла… – Виконт уложил жену на спину и лег сверху, осыпая легкими поцелуями ее глаза, губы, шею, груди. – Любовь моя. О, как это прекрасно!

Внезапно они оба оказались совершенно обнаженными. Гладя ладонями грудь, плечи и руки мужа, Арабелла с удовольствием ощущала пальцами крепкие мускулы. И, почувствовав, что виконт вот-вот войдет в нее, чуть не обезумела от вожделения.

– Любите меня! – взмолилась Арабелла. –

Прошу вас, прошу!

Но когда виконт вошел в нее, она испытала необычайную потребность ощутить его еще глубже в себе.

Виконт приподнялся на локтях, чтобы не раздавить ее. Но Арабелла подалась ему навстречу с такой страстью, которую он и не подозревал в ней. Теперь каждое его движение было расчетливым, направленным на то, чтобы она почувствовала силу его любви, испытала блаженство, ощутила себя счастливой в его объятиях. Удовлетворение собственного желания сейчас не имело для виконта значения. Лишь бы хорошо было Арабелле. В этот миг он отдавал всю свою любовь, чего никогда не делал раньше. Отдавал Арабелле самого себя.

И вот она – награда за любовь, которую можно осознать только сердцем… Виконта накрыли приливные волны страсти. Он понял, что сейчас они сольются в благословенном экстазе.

И когда это произошло, виконт, сплетя пальцы с пальцами Арабеллы, прижал к кровати раскинутые в стороны руки жены, уткнувшись лицом в ее курчавые волосы.

– Джеффри?! – удивленно прошептала Арабелла. Она сжала его пальцы, с криком припала к его груди и задрожала всем телом.

Тяжело дыша, виконт рухнул рядом с женой, и они оба прокалились в темную бездну, которая находилась за пределами страсти, за пределами чувств и почти за пределами сознания.

На следующее утро Арабелла проснулась с таким чувством, что уже очень поздно – гораздо позже того времени, в которое она намеревалась встать. А встать она собиралась рано, чтобы погулять с Георгом, пока никто не видит. Однако явно проспала.

Внезапно на нее нахлынули воспоминания, и она резко повернула голову. Мужа около не было. Должно быть, она уснула очень крепко, раз уж пропустила тот момент, когда он встал и оделся. Потянувшись и почувствовав, что она совершенно голая, Арабелла густо покраснела.

Господи, как она могла! Пошла на поводу у плотского желания, совсем забыв о здравом смысле и морали. Как она теперь сможет убедить мужа или даже себя, что их связывают только узы закона, церкви и долга? И как будет бороться с новым горем, когда наскучит его сиятельству, и он снова прибегнет к услугам опытных куртизанок?

Но в своем поведении прошлой ночью ей следовало обвинять не мужа, а самое себя. Да, он дотронулся до нее тогда, когда она еще полностью не проснулась. А уж когда проснулась, то физическое желание близости было настолько велико, что она просто не смогла сопротивляться своему влечению.

Однако второй за ночь близости уже не могло быть никакого оправдания. Потому что она лежала, разглядывая мужа, изучая его мужественный и красивый профиль в слабом свете первых лучей рассвета. И гладила его грудь задолго до того, как он открыл глаза и сонно улыбнулся ей. Она сама прижалась к нему всем телом и подставила губы для поцелуя.

И уж на сей раз Арабелла отдавала отчет своим поступкам. Она позволила мужу возбудить себя ласками, позволила уложить себя сверху на него. И пока он мощными толчками входил в нее, она, приподнявшись и упершись ладонями ему в плечи, пристально смотрела в его глаза. А потом опустила голову ему на грудь, и они снова одновременно вознеслись к вершине блаженства.

Она понимала, что это Джеффри, ее неверный муж, но в ту минуту ее это не волновало. Какой страстью был наполнен каждый его поцелуй! Но немного погодя Арабелле захотелось плакать от осознания того, что она сама сделала себя уязвимой, сама дала мужу в руки власть над собой, пользуясь которой, он сможет и в дальнейшем причинять ей боль своими изменами. Она позволила себе полюбить его, отдала ему себя всю, без остатка – тело, сердце и душу. И теперь ей уже нипочем не убедить себя в том, что ей безразлично поведение мужа, что она сможет независимо от него жить полнокровной жизнью.

Арабелла отвернулась от мужа, стараясь изо всех сил не расплакаться. Она напряглась, как струна, когда виконт придвинулся ближе и принялся нежно гладить ее волосы.

– Ну, теперь мы друзья, Арабелла? – спросил он. – Я прощен?

Арабелла была просто не в состоянии ответить ему.

– В чем дело? – Ладонь виконта скользнула ниже, он ощутил, как напряжено ее тело. – Вы плачете?

Арабелла прикусила губу и сдержала рыдания, которые рвались у нее из груди.

– Значит, я по-прежнему неверный муж, который должен валяться у вас в ногах? Но даже и в этом случае вы меня не простите, не так ли? Вы больше никогда не будете доверять мне. И не позволите забыть о своей ошибке.

Виконт отодвинулся, но, даже продолжая бороться со слезами, Арабелла почувствовала, что он не спит. Она подумала, что ей лучше сейчас встать и пойти гулять с Георгом, пока не поднялись слуги. Ведь уснуть она все равно не сможет.

Но она уснула. И уснула крепко. А теперь лежала и горько сожалела о том, что прошедшей ночью пренебрегла моралью в угоду страсти.

Отбросив одеяло, Арабелла снова покраснела от созерцания собственной наготы. И прежде чем позвонить служанке, она надела ночную рубашку.

Утром лорд Астор отправился на верховую прогулку с лордом Фарради и еще несколькими джентльменами. Они осмотрели недавно осушенный участок поместья, который впервые засеяли этой весной.