Тиселе - Авербух Наталья Владимировна - Страница 15

Залемран обидится, грустно подумала Тиселе. Он наверняка скажет, что я должна была прийти к нему. Но он бы не одобрил моего плана. Как же, как же! Где это видано!

«Я не могу позволить такой молодой девушке работать телохранителем! Это невозможно!»

Но скоро лето, каникулы и отпуска. Надо освоить новую профессию… да и не вечно же ей сидеть в Главных Утилизаторах, тоже, нашла занятие!

Освоить новую профессию и пуститься странствовать. Дороги ведут на север, на запад и на восток, ей закрыт только юг, это же так немного! Может, она увидит море, а, может, горы… Не восточные горы, где живут угрюмые стражи, которые не боятся даже Заклятых, а другие. Должны же быть еще горы на свете…

Весь мир будет открыт перед ней. Никто не подарит ей драгоценности и наряды, она все возьмет сама. Сама прославит свое имя, никого не станет бояться… К чему сидеть и плакать — она еще так молода, а жизнь такая большая и длинная!

— Л-ле… Тиселе! Вы чего?

Бывшая ведьма согнала с лица мечтательное выражение.

— Где будем заниматься? — деловито спросила она. — Надо, чтобы об этом никто не знал.

Глава 8

За окном танцевала вьюга. Из тускло освещенного зала было плохо видно. Но бывшая ведьма знала, там, снаружи, ветер закручивает белые хлопья в тугую спираль. Тиселе хотелось оказаться на улице, там, где свирепствовала погода. Раскинуть руки, подняться в воздух, танцевать с ветром и снегом. Городским магам этого не понять. Городские маги с трудом осваивают левитацию — так они называют полет без крыльев. Некоторые вообще не осваивают. Не высший уровень мастерства, конечно, но далеко не начальный. А Заклятые сразу после посвящения могут кружиться в воздухе — или поднять в воздух любой предмет, животное, человека или духа — как только пожелают. Зато Заклятые почти не знают иллюзий или учебных чар — у них всегда все всерьез, хоть ни один городской маг не смеется так часто, как Заклятые.

— Хей! — крикнула девушка, бросая свое послушное тело в сторону, чтобы поймать и съесть заклинание ледяного покоя.

Они занимались в Зале для Упражнений — к удивлению Тиселе, речь шла об упражнениях не Силы, а тела.

Занятия бывшей ведьмы и будущих магов планировали без спешки: сначала мальчики просто посмотрят, как она поглощает Силу — до тех пор пока не поймут принцип… или пока не «сдадут старому козлу Брану все долги». Тиселе никуда не торопилась, ей было все равно, какие заклинания на ней отрабатывают. Почему бы ребятам ни потренироваться в боевой магии, если это никому не причинит вреда?

Когда сообразят — подготовят и опробуют заклинание связи. Если с почерком прошло (Тиселе рассказала ребятам часть своих приключений), то и с людьми получится.

Во время тренировки Тиселе не пришлось изображать из себя мишень. Будущие светила магической науки швырялись смертоносными заклинаниями в разные стороны, чудом не задевая друг друга. Отлученной Заклятой очень пригодились свешивающиеся с потолка турники и канаты, прислоненные к стенам лестницы и щиты для скалолазания. Зачем магам скалолазать, Тиселе не поняла, но изображать из себя сумасшедшую белку в таких условиях гораздо легче, чем в учебных комнатах с их голыми стенами. Нетрудно было понять, что основная проблема этих неглупых ребят заключалась в неумении сосредотачиваться… ничего страшного, было бы время и терпеливый наставник… Заклятые и не таких выучивали, да только почтенный профессор Бран терпением не отличался, а на практические занятия смотрел как на возможность расквитаться с наглецами, которые осмеливались засыпать его вопросами на лекции.

— Хей-хо! — снова закричала Тиселе, оттолкнулась от стены, сделала три кувырка в воздухе, ухватилась за канат, который тут же качнулся, влекомый движением хрупкого тела, скользнула по нему вниз… и все-таки дотянулась до заклинания знойного удушья, неотвратимо летевшего в грудь Паса. Бывшая ведьма сама не знала, зачем вытворяет все эти фокусы. Ее движения могли быть другими. Точными. Молниеносными. Неуловимыми. Но она так устала весь день сидеть, а в зимней одежде по стенам не полазишь. На тренировки бывшая ведьма надевала свою безрукавку со шнуровкой на спине и короткие штаны. Все кульбиты давались легко, девушка не запыхалась, смуглая кожа не блестела. Это, а еще раскованность поведения и невероятно открытая одежда (даже магички одевались строже) в первое занятие заставляло юношей больше следить за девушкой, а не за заклинаниями. Потом стало полегче.

— Куда смотришь, разиня! — крикнула бывшая ведьма оплошавшему Тефу. — Ты ж его убить мог, на опросе меня не будет!

Отдышавшийся Пас расхохотался.

— Давай еще, Тис! Сейчас моя очередь!

— Мальчишки! — фыркнула Тиселе. — Вам все хиханьки… Сколько раз повторять — жизнь — не игра и магия — не игрушка! О, проклятье! — забыв о воспитательном пафосе, девушка метнулась в сторону, на перехват разящей молнии.

Вернувшись к себе, Тиселе устало рухнула на кровать. Хорошо вернуться в теплую комнату из плохо отопленного зала! Вообще-то все дома магов, в том числе принадлежащие Коллегии, нагревались магически… только как девушка не старалась сдерживаться, она «надкусила» и без того ослабленное заклинание Зала для Упражнений. Ладно там, не останься Тиселе после тренировки «поболтать», и не заметила бы, какая в зале царит холодрыга. А вот что здесь к утру будет твориться!

Во сне бывшая ведьма совсем не контролировала свои способности и поглощала всю магию, до которой дотягивалась. И более того, еще и стягивала к себе все окрестные чары. Каждый день, перед отправкой на работу, ей приходилось хлопать перед комендантом общежития ресницами и просить, чтобы кто-нибудь восстановил отопительную магию. И вообще, неужели сложно поставить сюда заклинание помощнее — или печку, на крайний случай!

Печка коменданта приводила в ужас — он боялся пожаров. Магией огня не владел никто во всем Карвийне, а приезд пожарной команды мог и затянуться.

Тиселе, кстати, так и не поняла, в чем проблема. Она сильно подозревала, что все, не связанное с магией, в этом городе делали спустя рукава, если не сказать хуже. В общем, комендант установил негласное дежурство и теперь, засыпая, Тиселе гадала, какой маг на этот раз будет насыщать ее Силой, пытаясь удержать заклинание тепла в нужном состоянии.

Странные дела с этими огненными магами, подумала Тиселе, забираясь под одеяло. Как объяснил Залемран, огонь — единственная стихия, не подвластная большинству волшебников. Почему так — никто не знает, хотя Залемран и высказывал крамольные предположения, что такое состояние поддерживается искусственно, государственной безопасности ради. Карвийн — вольный город, а Коллегии не может приказать и сам король, но… но каждый год приезжают угрюмые рыцари Ордена Огня, и ищут у детей «пиротехнические способности». «Счастливцев, отмеченных огненным богом» забирают далеко на север, в замок Ордена… единственного ордена, чьи кавалеры носят звание «мастер» наравне с рыцарским. Мастерами они называют себя, только приезжая в Город Магов, Карвийн, или при встречах с коллегами — взрослым рыцарям не возбраняется ездить по свету и обмениваться опытом. Но они же обязаны служить только короне, во имя чести Ордена и блага государства. Незаконное огнетворчество строго карается законом.

Еще Залемран рассказал, что до недавнего времени все рыцари Ордена приносили обет безбрачия, но новые веянья достигли и севера. Теперь в Орден принимаются и мужчины, и женщины, и все они могут вступать в брак с кем пожелают. Ассистент высказывал предположение, что целибат связан с попыткой контроля над появлением одаренных детей… и был снят, как только количество самородков приблизилось к критически малому. А девушек начали принимать, когда «огненных ведьм» стало невозможно блокировать силами престарелых консерваторов.

Рассказ про Варус и хлопушки не удивил ассистента. Оказывается, некоторые дети скрывают свои способности от строгой комиссии, сбегают по дороге или просто обучаются у наставников вне Коллегии, к ним инспекция Ордена не доходит. Такие маги могут применять свои способности во вред, не будучи связанными строгими правилами и клятвами Ордена. И их гораздо больше, чем утверждает официальная статистика. Долг каждого мага — сообщать о незаконных огнетворцах официальным властям: как бы ни была жестока политика короны, она вызвана заботой о безопасности королевства.