Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

День «Д». 6 июня 1944 г. - Амброз Стивен - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

Неразбериха в командовании сохранялась до самых последних дней перед вторжением. Например, предполагалось, что при приближении союзнического флота к побережью вся береговая артиллерия будет оставаться в распоряжении военно-морских сил. Но с началом высадки береговые батареи должны были перейти под командование вермахта.

Хуже того, Роммель не знал: ему или Рундштедту предстояло возглавить сражение. Похоже, Гитлер хотел взять все командование на себя. Бронетанковые дивизии подчинялись только фюреру и могли быть задействованы лишь по его команде, в то время как верховная ставка находилась за тысячу километров от места предстоящих боев. Но именно на эти дивизии Роммель мог больше всего полагаться в первый день контрнаступления.

У Эйзенхауэра не было таких проблем. Его командование отличалось ясностью и определенностью. Генерал потребовал, чтобы ему передали союзническую бомбардировочную авиацию (американскую 8-ю воздушную армию, британское бомбардировочное соединение). Вначале он получил отказ. Но после того как Эйзенхауэр пригрозил уйти в отставку, если ему не предоставят возможности распоряжаться бомбардировщиками по своему усмотрению, Объединенный комитет начальников штабов его требование выполнил. После этого каждый солдат, пилот, моряк, каждое подразделение в Соединенном Королевстве руководствовались только приказами Эйзенхауэра.

Четкая командная структура способствовала созданию атмосферы единодушия в Верховной ставке Союзнических экспедиционных сил, что резко контрастировало с ситуацией в немецком генеральном штабе Западного фронта и в группе армий «Б». Разительно отличались и взаимоотношения Эйзенхауэра и Роммеля со своими непосредственными подчиненными. С большинством офицеров американский генерал служил вместе на Средиземноморье и из их числа назначал командующих армиями, корпусами и дивизиями. В то же время Роммель был едва знаком с командующими своими армиями, корпусами и дивизиями.

Это вовсе не значит, что Эйзенхауэру нравились (или его устраивали) абсолютно все, кто находился под его началом. Он, например, не симпатизироват генералу Монтгомери и опасался, что тот во время боя будет проявлять излишнюю осторожность. Но Эйзенхауэр знал, что Монти, единственному на данный момент британскому герою войны, нужно отвести главную роль, и он решил добиваться от него такого же взаимодействия, как во время кампаний на Средиземноморье. Эйзенхауэр считал слишком осмотрительным и пессимистичным командующего тактическими военно-воздушными силами вице-маршала авиации сэра Трэффорда Ли-Маллори и тем не менее также настроил себя на самое тесное сотрудничество с британцем. Эйзенхауэр высоко ценил способности своего заместителя, маршала авиации Теддера, и главкома военно-морскими силами, адмирала Бертрама Рамсея. С обоими его связывала боевая дружба, завязавшаяся в ходе сражений на Средиземноморье.

Главнокомандующий сухопутными войсками генерал Омар Н. Брэдли был однокашником Эйзенхауэра по Уэст-Пойнту, давним и близким другом, суждениям которого он чрезвычайно доверял. Начальник штаба генерал Уолтер Б. Смит служил с Эйзенхауэром с середины 1942 г. и получил от него такую характеристику: «Идеальный штабной генерал. Надежная опора. Я хотел бы, чтобы у меня были десятки таких генералов. Тогда мне не оставалось бы ничего другого, как купить удочку, ловить рыбу и писать каждую неделю домой о блестящих военных победах».

Роммелю никогда не доводилось служить вместе со своими командующими: генералом Гансом фон Зальмутом (15-я армия) и генералом Фридрихом Долльманном (7-я). С Зальмутом его ссоры доходили до крика. Долльманн не имел достаточного боевого опыта, отличался слабым здоровьем и почему-то не терпел Роммеля. Ни Зальмут, ни Долльманн не были ревностными нацистами. Бронетанковой группой на Западе командовал генерал барон Лео Гейр фон Швеппенбург. Ветерана Восточного фронта Швеппенбурга приводило в ужас предложение Роммеля использовать танки на ближних позициях: по его мнению, это означало, что танки подменят стационарные артиллерийские орудия. Их разногласия так и не были разрешены, хотя это вряд ли имело какое-либо значение, поскольку в любом случае бронетанковая группа не входила в подчинение Роммеля.

Роммель снял с должности своего первого начальника штаба и поставил на его место генерала Ганса Шпейделя, шваба из Вюртемберга, которого знал еще со времен Первой мировой войны. Шпейдель был активным участником заговора против Гитлера и политически более искушен и подкован, чем его шеф. Конечно, ему удалось привлечь Роммеля на сторону заговорщиков.

Подходы Роммеля и Эйзенхауэра к предстоящему сражению существенно различались. Американский генерал всем сердцем верил в правоту дела, за которое боролся. Для него вторжение на север Франции имело целью не только освободить Европу от нацистской оккупации, но и навсегда покончить с фашистской чумой. Эйзенхауэр ненавидел нацизм и все, что было с ним связано.

Роммель считал себя патриотом, но не нацистом, хотя иногда и подхалимничал перед Гитлером. Для Роммеля предстоящее сражение означало битву с врагом, которого он и ненавидел, и уважал. Он готовился к схватке скорее как профессионал, чем как борец за идею.