Брат мой Каин - Перри Энн - Страница 14

– На что они ссылаются? – требовательно поинтересовалась Энид. – О каких оправданиях вообще может идти речь, если уже сейчас люди умирают десятками, а потом счет пойдет уже на сотни, прежде чем эпидемия кончится? Это чудовищно!

Эстер прослужила в армии медсестрой около двух лет и успела получить представление о том, как работают мысли у чиновников. По ее представлениям, никакие местные власти не могли быть хуже воинского командования – точнее, не могли быть более упрямыми или более закосневшими в собственной тупости. Покойный муж леди Дэвьет служил военным врачом, поэтому она тоже кое-что понимала в подобных вещах и знала, сколь упорной бывает приверженность прецедентам.

– Деньги, – проговорил Кристиан с отвращением в голосе, а потом удовлетворенным взглядом оценил результаты уборки на складе, по-прежнему остававшемся холодным и пустым, но ставшем, по крайней мере, чистым. – Чтобы проложить настоящие сточные канавы, к местному налогу потребуется прибавить еще один пенни, а этого никто не желает, – добавил он.

– Но неужели им непонятно… – начала леди Рэйвенсбрук.

– Всего лишь пенни… – возмутилась Калландра.

– Совет почти наполовину состоит из лавочников, – принялся объяснять Бек с каким-то изможденно-терпеливым видом. – Если они заплатят лишний пенни в налог, их дело может пойти прахом.

– Там столько торговцев? – Лицо мисс Лэттерли искривилось в гримасе. – Это просто смешно! Зачем туда избрали так много людей одной и той же профессии? Где строители, сапожники или булочники, где, наконец, обычные жители?

– На работе, – послышался простой ответ Кристиана. – В совете могут сидеть только те, у кого есть деньги и свободное время. Простым людям надо работать, они не могут позволить себе такую роскошь.

Эстер набрала в легкие воздуха, приготовившись спорить. Однако врач лишил ее всех аргументов.

– Даже в выборах в совет имеют право участвовать только те, чье имущество оценивается более чем в тысячу фунтов, – заметил он, – или чей годовой доход превосходит тысячу фунтов. Поэтому большинство мужчин, не говоря уже о женщинах, лишены права голоса.

– Выходит, в любом случае выборные должности могут занять только те, кто в этом заинтересован! – воскликнула медичка звенящим от негодования голосом.

– Совершенно верно, – согласился Кристиан. – Но это не значит, что мы можем расходовать энергию на то, что не в силах изменить. Гнев – это эмоциональная роскошь, на которую у нас нет лишнего времени.

– Тогда нам нужно это изменить! – Голос Калландры казался сдавленным, настолько она предалась охватившему ее отчаянному порыву. Обернувшись, женщина окинула взглядом пустой неуютный склад, напоминавший сарай, и к ее глазам подступили бессильные слезы. – Нам нельзя принимать в таком месте людей, которых мы не сумеем спасти только из-за того, что какие-то паршивые лавочники не желают заплатить лишний пенни, чтобы мы смогли убрать нечистоты с улиц!

Доктор Бек посмотрел на нее столь сострадательно, что стоящая между ними Эстер почувствовала себя лишней.

– Дорогая, – спокойно проговорил он, – все гораздо сложнее, чем тебе кажется. Начнем с того, что нам следует делать в первую очередь. Некоторые настаивают на сооружении водоотводной системы, но она должна куда-то выходить, и что тогда станет с рекой? Она превратится в огромную сточную канаву. Кроме того, существуют проблемы с водой. Если пойдут сильные дожди, ее уровень может подняться, и жилища людей наполнятся нечистотами.

Калландра вперилась в Кристиана пристальным взглядом. Казалось, охвативший ее порыв нашел отражение у него на лице: медик словно впитывал его глазами и ртом, продолжая думать о занимавшей его острой проблеме.

– Но летом помойки высыхают и заражают всю округу, – заявила Дэвьет. – Воздух прямо-таки наполняется превратившимся в пыль навозом и другими отбросами!

– Я знаю, – ответил Бек.

На лестнице послышался какой-то шум. Никто из присутствующих не заметил, как Мэри вернулась в сопровождении невысокого худощавого мужчины в блестящем цилиндре и в большом сюртуке, свисавшем с его узких плеч.

– Это мистер Стэбб, – представила она гостя. – Он одолжит нам две дюжины чайников и кастрюль за один пенни в день.

– За каждый чайник или кастрюлю, конечно, – поспешно добавил вновь прибывший. – Мне нужно кормить семью. Но моя мать умерла от холеры в сорок восьмом году, и я не желаю, чтобы со мною случилось то же самое.

Мисс Лэттерли набрала в грудь воздуха, решив поторговаться.

– Спасибо, – торопливо ответила Калландра, не позволив ей вмешаться в разговор. – Мы сразу заберем их у вас, и если кто-нибудь еще из ваших знакомых торговцев согласится нам помочь, пожалуйста, пришлите его сюда.

– Хорошо, – задумчиво согласился Стэбб. Выражение его лица говорило о том, что он производит в уме какие-то быстрые расчеты.

Дальнейшее обсуждение пришлось прекратить, потому что к складу подвезли несколько кип соломы вместе с брезентовыми полотнищами, старыми парусами и мешковиной. Все это годилось на то, чтобы соорудить более или менее сносные постели и застелить их самодельными одеялами.

Эстер отправилась на поиски топлива для двух пузатых черных печей, которые предстояло топить как можно больше, причем не только ради тепла, но еще и для того, чтобы кипятить воду и варить жидкую кашу или какую-нибудь другую еду, которую удастся раздобыть для тех, кто окажется в состоянии принимать пищу. Брюшной тиф поражает кишечник, и тем, кому удалось преодолеть кризис, необходимо восстанавливать силы. При этом самым важным являлось то, чтобы больные потребляли достаточное количество жидкости. От этого зачастую зависело, выживут они или умрут.

Мясо, молоко и фрукты оставались для местных обитателей недосягаемой роскошью, так же как и свежие овощи. Им крупно повезет, если они сумеют разжиться картофелем, хотя даже это представлялось весьма нелегкой задачей в такое время года. Вероятнее всего, им, как и остальным здешним жителям, придется довольствоваться хлебом, сушеным горохом и чаем; и, возможно, они сумеют раздобыть немного бекона. Впрочем, с этим нужно соблюдать особую осторожность, поскольку в этих кварталах нередко торговали мясом животных, павших от болезней, хотя даже его потребляли очень немногие из обитателей трущоб. В большинстве семей такую роскошь мог позволить себе лишь единственный работник, от поддержания физической силы которого зависела жизнь остальных ее членов.

Через несколько часов в импровизированную больницу стали поступать первые пациенты. Их привозили на склад в течение почти всей ночи, иногда по одному, а иногда – сразу по нескольку. Кристиан мог помочь им немногим: только тем, что содержал их в чистоте и размещал каждого с максимальным удобством, насколько позволяли ограниченные возможности, а также обмывал больных прохладной водой с уксусом, чтобы хотя бы немного уменьшить жар. У многих вскоре начался бред.

Ночью Эстер, Калландра и Энид с кувшинами с водой и полотенцами в руках обходили лежащих на соломенных постелях больных. Бек ушел в больницу, где он работал, а Мэри и еще одна помощница то и дело выходили из склада, чтобы вылить одолженные у торговца скобяным товаром ведра в выгребную яму и тут же вернуться назад. В половине второго, когда наступила короткая передышка, мисс Лэттерли решила воспользоваться ею, чтобы приготовить горячую кашу и промыть несколько тарелок и инструментов, потратив на это полбутылки джина.

В дверях послышался шум, и девушка, подняв глаза, увидела Мэри, идущую, прихрамывая, под тяжестью двух больших ведер с водой, которую она набрала из колодца на соседней улице. В отблесках пламени свечи она напоминала какую-то нарочито неопрятную молочницу с низко опущенными плечами и облепившими лицо мокрыми волосами, растрепанными бушевавшими снаружи ветром и дождем. Верхняя часть ее платья из простой шерстяной ткани успела вымокнуть, а подол юбок испачкался в грязи. Эта женщина жила неподалеку и приходила помогать, потому что среди больных находилась ее сестра. С невольным вздохом облегчения Мэри опустила ведра на пол, а потом улыбнулась Эстер.