Темные (сборник) - Гелприн Майк - Страница 3

– Чтоб тебе Шугуб под хвост засадил, кто ты? – с трудом выговорил Бурт. На его лысом черепе, должно быть, выросла огромная шишка. Но то, что не прикончили сразу, обнадеживало.

– Меня зовут Ахмаро, если это тебе о чем-либо говорит, воин, – изрек незнакомец бархатным голосом, и Бурту стало ясно, что перед ним женщина. Ониксовые глаза с интересом рассматривали пленника.

– Собачья шлюха… Зачем меня схватили?

– Затем же, зачем и всех остальных. – Ахмаро улыбнулась. У нее были красивые ровные зубы, сверкающие на темном лице, как бриллиантовые бирюльки на черной ткани – как-то Бурт подарил такой камушек своей Залеб, после одного из особо удачных походов.

Солдат напряг за спиной мышцы рук, пробуя путы на крепость. В тепле веревки, кажется, немного размякли, но не настолько, чтобы можно было освободиться сию же секунду.

– Ты не корваштанка, – сказал он, надеясь, что потянуть время у него получится лучше, чем растянуть веревки на запястьях. – Отчего же ты так не любишь легионеров? Не припомню, чтоб гвардия Карсы воевала с людьми твоего племени. А уж я бы запомнил… Я помню каждую свою женщину и походных шлюх тоже.

– Неправильно рассуждаешь. Наоборот, я очень люблю и уважаю представителей вашей почетной профессии, – усмешка темноликой ведьмы стала шире. – Вы, наемники, отличаетесь большим здоровьем. Сильные, крепкие особи с неиспорченной, чистой кровью. Как ты сам говорил, воин, у вас храбрые души и сердца.

Меня зовут Ахмаро, – повторила она после паузы. – И я – посол Императрицы Тамантской здесь, в Корваштане. Ученый, странница и, отчасти, маг. Ты, как простой солдат, можешь не знать, что я прибыла в столицу недавно – лишь пару месяцев назад. Но память подскажет тебе, что с той поры и начали пропадать гвардейцы Карсы. И ты будешь прав, связав два этих события между собой. Хотя не думаю, что кто-либо еще в этом славном городе догадывается о моей причастности к происходящему.

– Но почему?!. Шугубу в пасть, почему меня не убили сразу? Для чего я и мои братья тебе понадобились, бесова подстилка?!

– Не оскорбляй моего бога, воин… Пта велик! Он дарует нам жизнь вечную во смерти… Но нам этого мало. Мои люди, выследившие тебя, рассказали про твою болтливость, но, поверь, сквернословить сейчас бесполезно. И не волнуйся – ты мне и правда нужен живым, но совсем ненадолго. Потом ты умрешь, как и все остальные.

Ахмаро трижды хлопнула в ладоши. Заскрипела натужно обитая железом дверь, по каменным ступеням в темницу спустились двое слуг. Бурт без труда узнал их: это они напали на него в аллее, их же приметил он еще в кабаке – за пару столиков от него эта парочка вроде бы пила эль, а на самом деле, получается, выслеживала добычу.

«Мерзкие соглядатаи. Доберусь я до вас!» – подумал солдат с ненавистью.

Еще он задумался, куда же ведет дверь из темницы. Живет ли посланница богомерзкого Пта во дворце Карсы? Это вряд ли – не настолько же ведьма нагла, чтоб скрывать плененных гвардейцев в царских хоромах! Значит, у тамантийки свой дом. Большой ли? И сколько здесь верных колдунье людей?

Слуги в плащах принесли с собой оружие. Тот, что пониже, тащил большой нож с кривым, как у иджийской сабли, лезвием. Здоровяк нес Меч. Вид любимого клинка в чужих руках разозлил Бурта, придавая сил, но воин старался ничем не выдать вскипающий внутри кровавой пеной боевой гнев. Ярость берсеркера.

– Знатный клинок, – заметила Ахмаро, не без удовольствия принимая из рук слуги оружие Бурта. – По всему видно, над лезвием поработала рука Мастера! А руки другого мастера, в свою очередь, давали работу клинку. Он займет достойное место в моей коллекции. Освободить! – приказала колдунья. – Негоже солдату умирать, как зверю, сидя в клетке. Да и мне неудобно так… Пусть примет смерть стоя, дабы сладкая кровь быстрее бежала по жилам!

– Я знаю, что ты надумала, шугубова сука! – прорычал Бурт в ярости.

– Думаешь?.. Вряд ли, – Ахмаро с нарочитой осторожностью и благоговением отложила меч в сторону и взяла нож.

Пока «серые» щелкали запорами клетки, ведьма отошла к особому месту в темнице. Там был устроен своеобразный алтарь или некое подобие алтаря. Горели свечи из черного воска, в прямоугольной каменной плите было сделано лунообразное углубление. Рядом стояла блестевшая жемчугами чаша.

Волшебница продолжала говорить, хотя в спокойном прежде голосе теперь слышались нервные нотки – темноликая томилась ожиданием:

– Никому прежде не рассказывала эту историю… Но почему нет? Уж тебе-то я могу доверять. Время не терпит, да и мое терпение иссякает, потому буду краткой. Доводилось ли тебе, гвардеец, слыхать о Проклятом Городе, Лильдаде?..

Раньше, когда я увлекалась учеными изысканиями больше, чем политическими интригами, я побывала там. Мне даже удалось поймать одного из жителей тех мест, змееподобную тварь с горящими в ночной мгле глазами и волчьими клыками. Из тех, что сосут кровь животных и людей… Держите его крепче! – напомнила колдунья слугам, выволакивающим Бурта из клетки. С ножом в руках Ахмаро встала перед алтарем, расправила плечи – и накидка вместе с плащом алой волной стекли к длинным стройным ногам. У старого солдата поднялись даже усы: столь совершенного женского тела он за всю жизнь не видел. – Ведите сюда! Хорошо… – Прислужники ведьмы бросили пленника на камни перед алтарем, под ноги хозяйке. – После нескольких опытов мне удалось сделать потрясающее открытие: эти кровососы бессмертны. Да, старые легенды не лгали… Вот отчего ни одна армия не могла изничтожить проклятый народ. И что же дарует им вечную жизнь?..

– Кр-р-ровь, – зарычал Бурт, осознав все в один миг.

И тотчас руки его высвободились. Одним движением он резко вырвал скользкие потные кисти из пут, ободрав кожу и, похоже, здорово вывихнув большой палец на левой ладони. Но даже эта, легкая по сравнению с тем, что ему доводилось испытывать прежде, боль не могла омрачить яростную радость бойца, северного великана, очеловеченного медведя.

– Моей крови тебе не пить, колдунья! – вскочил Бурт. Отшвырнул легко, как соломенную куклу, маленького серого соглядатая. Другого, высокого, от души пнул ногой в живот и, уже окончательно освободившись, развернулся к Ахмаро.

Та стояла без движения не дольше, чем капля падает с худого потолка на пол, а потом кинулась на него с ножом.

Гвардеец увернулся и ударил сам. На сей раз уже Ахмаро оказалась проворнее: могучий кулак встретил кривое лезвие, сталь погрузилась в плоть и, пронзив ладонь насквозь, терзая сухожилия, вышла с тыльной стороны.

Недолго думая, Бурт крепче стиснул в раненом кулаке жертвенный нож и, потянув на себя, вырвал его из руки женщины. Подхватил свободной рукой с пола меч – свой Меч! – и сразу почувствовал вибрацию стали. Клинок жаждал боя не меньше, чем сам солдат.

– Хейййо! – воскликнул великан. Теперь ему ничто не было страшно, праведный гнев просил выхода.

Бурт с размаху рубанул поднимавшегося с пола слугу ведьмы и атаковал Ахмаро, пока другой служка с воплем ужаса бежал к выходу. Меч проткнул Ахмаро плечо. Темное лицо тамантийки стало серым. Она припала на колени. Налитые, подобные наполненным чашам, груди с торчащими сосцами качнулись, из раны на плече текла почти черная в свете факелов кровь.

Бурт был суров.

– Время читать заклятия прошло, ведьма.

– Я всего лишь ученая, грезившая о жизни вечной… – Тамантийка нашла в себе силы улыбнуться, глядя на торжествующего варвара снизу вверх. – Тебе ли, достойный воин, гордиться победой над слабой женщиной?..

– Скольких моих соратников ты убила?! – Бурт выдернул меч из раны Ахмаро и вновь угрожающе занес его над головою окровавленной колдуньи.

– Я не прошу пощады…

Что-то адское блеснуло в черных глазах наемника.

– Слушай меня, ведьма. Если бессмертие и возможно, то я бы не хотел получить его. Ведь рано или поздно погибель все равно найдет каждого, и ты сама в этом убедилась. Молния, сталь ли добротно кованная – неважно. Но… в глазах твоих нет страха, и ты умна – мне не понять и половину из тех слов, что ты говорила, клянусь кудрями красавицы Майаны!