Идущие следом - Негатин Игорь - Страница 37

– Что будем делать, Жак? – тихо спросил Григориус. – Ещё одну ночь он не переживёт.

– Он выздоровеет, – твёрдо сказал я.

– Вы уверены?

– Уверен, – кивнул я и сжал руку в кулак. Хрустнул маленький крестик, и ладонь словно обожгло дьявольским огнём, подтверждающим эту безумную сделку.

Понимаю, вам совершенно нет дела до моих чувств, но тем не менее должен объясниться. Я не наёмный убийца из портовых кварталов и не палач, который приводит в исполнение чужие приговоры, но иного способа спасти Орландо де Брега не видел. Был готов принять этот грех на душу. Ваше право осуждать меня или прощать, но я обещал быть искренним в своих повествованиях…

Я пришёл к монастырю за несколько часов до полуночи. В полночь просыпались монахи, дабы начать новый день с полунощной мессы, и мне совсем не хотелось попадаться им на глаза. Оружие оставил дома, взяв лишь кинжал, с которым некогда прибыл в Баксвэр, и надел изорванную сутану послушника, каким-то образом завалявшуюся среди скромных пожитков. Поверх, дабы не привлекать внимания припозднившихся прохожих, набросил плащ.

Увы, но потайная дверь оказалась закрытой, и как ни старался её открыть, мои попытки были тщетны – секретный замок, известный Орландо де Брегу, так и не обнаружил. Мне оставался лишь один способ – рискованный, но, насколько я знал привычки привратника, имеющий шансы на успех. Оставив плащ в кустах, опустил монашеский капюшон на голову, дабы скрыть лицо, и постучал в дверь Святой обители.

Через некоторое время открылось окошко, и простуженный голос привратника, помянув святых угодников, спросил, чего это шляюсь в столь неурочное для монаха время? Отвечать было бы довольно неразумно, а посему просто показал монетку и совершенно не удивился, когда спустя несколько мгновений услышал лязг засова. Привратник забрал подношение, запер дверь и с ворчанием удалился в свою каморку.

Окна в доме отца настоятеля были освещены зыбким пламенем свечи. Приблизившись, я услышал отца настоятеля, который разговаривал с кем-то из монастырских братьев. Судя по едва различимым словам, аббат чувствовал себя не лучшим образом:

– Мир… Мир на грани войны. Войны столь ужасной, что все битвы, которые случались до сих пор, покажутся вам мелкими дрязгами…

– Благослови Господь! Отче, что вы такое говорите?!

– Молчи, брат… – хрипел аббат. – Сейчас они сжигают ведьм, но пройдут века и станут уничтожать людей, кои восстанут против лживой правды. Зачем? Дабы никто не ослушался их воли! Золото… Вот хозяин, повелевающий умами этих выродков. Выродков, отрицающих и смысл, и саму правду бытия. Сначала они испоганят бессмертные души, а потом начнут пожирать ваши тела! Кусок за куском, пока не подавятся, а вы, подчиняясь их замыслам, будете поступать так же, предавая своих родных и близких…

Не знаю, сколько продолжалась эта беседа, но спустя некоторое время услышал обрывки фраз о грядущей осаде Баксвэра и монастырских тайниках. Увы, но шёпот настоятеля был слишком неразборчив.

Чуть позже раздался стук входной двери, и я увидел человеческую тень, скользнувшую в сторону монастырских келий. Подождав некоторое время, я вздохнул и сделал шаг вперёд.

На столике, стоявшем подле кровати отца настоятеля, теплился огонёк свечи. Не успел сделать и нескольких шагов, как – будь проклята глупая неловкость – звякнул шпорой.

– Орландо, это ты? – прошептал отец Хьюго.

– Да, святой отец… – ужасаясь собственной наглости, сказал я.

– Ты всё же пришёл… – с облегчением произнёс священник. – Мне мало осталось. Скоро Всевышний призовёт меня к себе. Не хотелось бы оставлять незавершённых дел, но так уж сложилась судьба. У меня… У меня есть одна просьба. Поклянись, что исполнишь!

– Слушаю, святой отец.

– Орландо, вы… Вы доставили из Буасси ещё два гобелена. Это правда?

– Да.

– Они сейчас в Святом Трибунале?

– Да.

– Вот как… – захрипел настоятель. – Эх, Арно… Он совсем выжил из ума. Не удивляйся! Он заслужил моё презрение своей мерзкой натурой и преступлениями, кои вершил на своих землях… Шевалье, сын мой… Это ведь вы убили шевалье Дампьера?

– Господь с вами, святой отец!

– Не признаётесь? Пожалуй, это правильно. Никому и никогда не верьте! Орландо, если первый гобелен ещё в ваших руках, – шептал аббат, – ни в коем случае не отдавайте его отцу Раймонду. Он недостоин тайны. Лучше уничтожьте… – Голос священника звучал всё глуше, и мне пришлось наклониться, дабы разобрать его бессвязную речь.

– Что за тайну скрывает этот гобелен? – спросил я.

– Тайну… Не дай вам Бог оказаться среди посвящённых! Вы будете терзаться до самой смерти…

– За что вы убили Альбертину де Вердан? – неожиданно спросил я, и сие стало роковой ошибкой. Как бы темно ни было в комнате, но священник меня узнал! Глаза отца Хьюго вспыхнули такой ненавистью, что я чуть не отшатнулся.

– Жак, дьявольское отродье! Ты?!! – Глаза аббата налились дурной кровью! Он вцепился в рукав моей сутаны, но вдруг захрипел, будто ему не хватало воздуха, а потом завалился на подушки и затих. Клянусь, я не причинял ему зла! Да, пришёл, чтобы убить этого человека, но мои руки не обагрились его кровью! Не знаю, что послужило тому причиной – ненависть или ужасный страх, но сердце аббата перестало биться. Он умер.

Не помню, как я выбрался из обители. Единственное, что меня спасло, так это потайной ход. Был готов забиться в любую дыру, лишь бы спрятаться, но на двери, которую не смог открыть снаружи, изнутри был простой засов, управляемый некой потайной пружиной. Мне удалось его поднять и выбраться за пределы Святой обители. Едва дверь защёлкнулась, как я услышал удар колокола, который призывал монахов на полунощную мессу…

Глава 29

Увы, но моё возвращение домой оказалось куда более неприятным, чем проникновение в Святую обитель. Едва вошёл во двор, как в ноги бросилась испуганная Магда.

– Господь Всемогущий! – Она упала на колени и схватила меня за руки. – Сударь, в доме поселилась нечистая сила!

– Что ты такое говоришь, глупая! Откуда ей здесь взяться?

– Клянусь, что я не лгу! – причитала она. – Силы небесные! Если бы не вы, сударь, я бы и четверти часа здесь не осталась! Страх-то какой!

– Перестань причитать и скажи толком, что здесь произошло!

– Клянусь, это Пьер!

– Какой Пьер, дура! – Я попытался выдрать свои руки, но заплаканная хозяйка вцепилась в них намертво. – Он погиб далеко отсюда! Убит и похоронен!

– Это его грешная душа! Пьер вернулся, дабы покарать меня за ругань и придирки, коими я награждала этого пройдоху и бездельника! – Она спохватилась, прикрыла губы ладонями и захлопала глазами. – Ой, что я говорю! Пьер был таким хорошим, ласковым, а уж валял меня так, что…

– Ты мне ещё поговори! – не выдержал я. – Мигом отправлю на покаяние!

– Простите, сударь! – опять запричитала она. – Что же мне делать?!

– Замолчи! Замолчи и поведай, что здесь произошло!

Надо сказать, что рассказ испуганной хозяйки, призывающей в свидетели всех святых угодников, преизрядно меня озадачил. По её словам, когда она вернулась от своей товарки, то обнаружила, что утварь, находящаяся в моём доме, была разбросана по полу, а мебель – к слову, весьма крепкая – разломана в щепки. Самое удивительное, что никакого шума не было. Согласитесь, что трудно учинить беспорядок, не разбудив половину квартала, а товарка моей служанки, у которой она и была в гостях, жила в соседнем доме. Когда хозяйка успокоилась, хоть и отказалась подходить к дому, я был вынужден отправиться туда сам, чтобы убедиться в правдивости рассказов. Магда оказалась права. Если и возможно разнести жильё вдребезги, то беспорядок, царивший в комнатах, служил прекрасным доказательством. Это нельзя приписать визиту лихих людей, кои пожелали поживиться за мой счёт. Тем паче что тайник, в котором я хранил сбережения, оказался в целости и сохранности. Мне ничего не оставалось, как взять некоторые вещи и выйти во двор, где увидел Магду с узелком своих пожитков.