Лезвие пустоты - Джордж Элизабет - Страница 25

– Пусть ищет, – сказала Хэйли. – Хотя я не понимаю…

Она передала помощнику шерифа свою сумочку.

– Оставьте ее в покое, – возмутился Сет. – Вы превышаете свои полномочия.

Офицер молча посмотрел на него. Его глаза за темными очками оставались неразличимыми, но рот походил на тонкую линию. Хэйли попыталась разрядить обстановку.

– Все нормально, Сет, – тихо сказала она. – Не говори ничего.

Офицер порылся в ее сумочке и не нашел того, что искал. У Хэйли не было мобильного телефона. В ее семье такие вещи считались непозволительной роскошью.

Помощник шерифа вернул ей сумочку и раздраженно сказал:

– Стойте здесь и никуда не уходите!

Он направился к машине «Скорой помощи». Из леса вышли медики. Следом за ними шагала миссис Кинсейл. Два фельдшера несли носилки, над которыми покачивалась стойка с закрепленной капельницей. Помощник шерифа встретил их на полпути. Они обменялись несколькими фразами.

Затем произошло нечто странное. Носилки с парнем загрузили в машину. Один из медиков забрался в фургон. Второй врач сел в кабину, но водитель почему-то не завел мотор. «Скорая помощь» никуда не поехала. Она вообще не тронулась с места. Это означало две возможности. Либо Деррик Мэтисон умер, и больше некуда было спешить, либо ранения парня оказались настолько серьезными, что врачи не рискнули перевозить его в Каупевилл, где находился госпиталь Уидби. Они решили вызвать вертолет.

– О мой бог! – прошептала Хэйли. – Неужели кто-то умер?

Сет почувствовал озноб по всему телу. Мертвец в лесу. Это было не к добру. Помощник шерифа побежал к парковке.

– Что случилось? – спросил его Сет. – В каком состоянии раненый парень?

Нашивка с именем говорила, что офицер был помощником шерифа Пикарелли. Очевидно, этот приземистый парень проводил много времени на фермерских рынках, где продавались пирожки домашней выпечки. Он бросил на Сета строгий взгляд, предупреждавший, что вопросы здесь могут задаваться только представителями власти – то есть им.

– Идите за мной, – сказал он. – Я проведу опрос свидетелей.

Он указал рукой на людей, которые собрались на лугу у кромки леса. Сет подчинился, хотя он не видел там ни одного из малолетних «торчков». Наркоманы спрятались в чащобе.

Пикарелли подозвал всех к патрульной машине и переговорил с кем-то по рации. Закрытые окна не позволили Сету понять, о чем шла речь. Закончив доклад, офицер опустил стекло и приступил к составлению списка свидетелей. Люди поочередно подходили к нему, и он спрашивал у них имена и фамилии. После этого офицер заносил информацию в лаптоп, закрепленный на приборной панели. Проверив данные, он важно кивал головой.

– Все в порядке. Вы можете идти. Мы будем в контакте.

Похоже, никто не знал, о каком контакте он говорил.

Когда очередь дошла до Сета, юноша назвал фамилию и имя. Он мог бы и не делать этого, потому что остров населяли десятки Дэрроу, и офицер был знаком с каждым из них. Дед Сета имел пятерых братьев, и все они жили на Уидби.

Помощник шерифа внес данные юноши в компьютер. Сет подтянул джинсы и приготовился уйти. Внезапно порядок действий изменился. Пикарелли вышел из машины и открыл заднюю дверь.

– Забирайся внутрь, – сказал он.

Его строгий тон не предполагал ничего хорошего.

Глава 13

Нужно было позаботиться о собаке. Сет окликнул Хэйли.

– Гус сидит в «Сэмми». Забери его пока к себе.

Как только он оказался на заднем сиденье «Лендкрузера», дверь захлопнулась. Юноша услышал крик девушки:

– Сет, что ты еще натворил?

Машина, проехав через луг и парковку, повернула на юг. Они помчались по Саратога-Роуд.

– Так вы скажете мне, что происходит? – спросил Сет.

– Распоряжение суда, сынок, – ответил Пикарелли. – Выдан ордер на твое задержание.

Распоряжение суда? Сет не был экспертом в юридических терминах, но он знал, что слово «ордер» означало предписание суда. Судья велел арестовать его. Но почему? Он не мог найти причины для такой строгой меры. Тем не менее Сет почувствовал небольшое облегчение – если бы его везли в муниципальную тюрьму, арест проходил бы другим образом.

Через полчаса они подъехали к офису шерифа, расположенному в центре Каупевилла. Сет подумал, что машина остановится перед зданием, но они направились к боковым воротам. Железные створки, словно пасть акулы, открылись перед ними, и автомобиль спустился по пологому пандусу на большую закрытую парковку. Помещение походило на подземный гараж, из которого имелся только один выход. Сбежать отсюда было невозможно.

Когда ворота с грохотом закрылись, атмосфера обреченности настолько напугала Сета, что он едва не выпрыгнул из штанов.

Он знал это место, хотя и не бывал здесь прежде. Оно было частью истории их острова. Прямо за толстой металлической дверью, на которую смотрел юноша, находилась небольшая комната, где на столе стоял спиртометр, определявший промилле выпитого алкоголя. Там проверяли водителей, заподозренных в употреблении спиртного. Однажды в той комнате парень – всего лишь на год старше Сета – вытащил из-за пояса пистолет и убил двух помощников шерифа.

Пикарелли вышел из машины и открыл дверь Сета. Крепко сжав руку юноши, он повел его к металлической двери. Сет ничего не понимал. Неужели помощник шерифа думал, что он водил машину в пьяном виде?

Ситуация немного прояснилась, когда они, пройдя мимо стола со спиртометром, вошли в отдел регистрации задержанных лиц. Здесь служащие мало улыбались посетителям и не приветствовали вновь поступавших правонарушителей. Но они по крайней мере делились информацией с теми людьми, на которых оформляли личные дела. Такое оформление начиналось с просьбы снять одежду. Затем проводился тщательный обыск. После этого у человека брали отпечатки пальцев. Чуть позже Сету указали, что он не оплатил два штрафа за превышение скорости. В одном случае он проехал по трассе № 525 на скорости семьдесят миль в час, в другом – по Лэнгли-Роуд на скорости шестьдесят три мили в час. Причина была одна и та же: он боялся опоздать на паром. Но на острове к подобным нарушениям относились очень серьезно. Представителям власти не нравилось превышение скорости, и им не нравились нарушители правил дорожного движения, которые не оплачивали выписанные штрафы.

Сет забыл о штрафных квитанциях.

– Я готов оплатить их хоть сейчас, – умолял он инспектора.

Это была наивная ложь, потому что в его бумажнике имелось лишь пять долларов и тридцать восемь центов. Инспектор вежливо сказал, что время для простых решений закончилось, и процесс перешел на другую стадию. Судья выписал ордер на его имя. Отныне залог составлял тысячу долларов. Если он не заплатит указанную сумму, его отправят на ночь в арестантскую камеру, а завтра судья из города Окхарбор свяжется с ним по видеосвязи и пояснит, что штрафы за превышение скорости являются обязательными для каждого гражданина Америки.

Слова «Извините, я просто забыл!» не помогли. Его отвели в комнату для допросов и предложили «подумать о возможных вариантах». Стены помещения были выкрашены в цвет грязных банановых шкурок. Обстановка включала в себя стол, табуретку, стул и большое окно, из которого можно было видеть дежурного офицера, сидевшего за стойкой с телевизионными мониторами. Похоже, он наблюдал за юношей, потому что помахал ему рукой, затем погрозил кулаком и покрутил указательным пальцем у шеи, намекая на повешение. Сет понял, что ему не удастся повеситься в комнате для допросов. Впрочем, он и не хотел лишать себя жизни. К тому же, оставаясь в трусах и носках, он не смог бы изготовить удавку.

Так как ему запретили прикасаться к стулу, он сел на табурет. Сложив руки на столе, Сет опустил на них голову и постарался представить себе, что случится с ним дальше. Естественно, его арест не понравится родителям.

Когда он объявил им, что бросает школу, они сначала не так его поняли. Родители подумали, что их сын решил перевестись в технический колледж, основанный в 1895 году в старом здании на углу Бейвью Корнер. Тогда он сказал им, что вообще не собирается учиться. К счастью, они не расстроились до такой меры, как это могли бы сделать другие родители. Они понимали диапазон его способностей. Они ценили его талант и увлечение гитарой. Родители Сета сами были артистами. Поэтому они усадили сына в гостиной и выдвинули условия для его новой жизни: репетитор для изучения пяти обязательных предметов общего образования, работа на полставки и постоянные репетиции в трио, с которым Сет уже четыре года играл цыганский джаз Джанго Рейнхардта. Пока ему удавалось выполнять лишь два условия. Он работал в «СтарСтор» и солировал в джазовом трио. Но первый пункт договора оставался нереализованным.