Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сочини что-нибудь - Паланик Чак - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

Голос – само совершенство. Самый лучший… Мы упиваемся им, он заполняет наши души, вытесняя страх. Мы становимся единым целым.

Правда, это еще не конец. Я на экранах всех телевизоров, насквозь пропотевший; электрод отлепился и сползает по щеке.

Это, конечно, не тот счастливый конец, на который рассчитывал я, но если вспомнить, с чего началось – с Гриффина Уилсона в медпункте, зажавшего в зубах на манер каппы бумажник… Не такое уж и плохое получается начало.

Лошара[11]

Шоу не изменилось. Оно такое же, как тогда, когда ты с температурой осталась дома и весь день провела у телевизора. Это не «Заключим сделку», не «Колесо фортуны», и ведущий – не «Монти-Холл», ведущий – Пэт Сейджак[12]. Здесь громкий голос вызывает тебя по имени и говорит: «Выходите, вы следующий участник». Если угадаешь, сколько стоит рис с макаронами, то выиграешь кругосветное путешествие и недельный отпуск в Париже.

Это шоу – из тех, где в качестве приза не дадут ничего полезного типа, скажем, одежды, дисков с музыкой или пива. Награждают, как правило, пылесосом, стиралкой – предметом, которому рада домохозяйка.

Настала Горячая неделя[13], и все, кто дал обет верности «Зета-дельте», грузятся в большой школьный автобус, едут на телестудию. Правила обязывают членов «Зета-дельты» носить одинаковые красные футболки с черной шелкографией в виде греческих букв зета, дельта и омега. Сперва надо закинуться марочкой «Хелло, Китти». Маленькой, может, даже половинкой. С виду обычная марка с рисунком «Хелло, Китти», которую нужно лизнуть перед тем, как наклеить. Разве что на самом деле это марочка с ЛСД.

«Зета-дельта» кучно садятся в середине зрительного зала и громко кричат – лишь бы попасть в объектив телекамеры. «Зета-дельта» это вам не «Гамма-жопо-лап» и не «Лямбда-сразу-дать». Все хотят попасть в «Зета-дельту».

Как подействует кислота, заранее тебе не сказали. Хотя можешь слететь с катушек и убить себя или съесть человека живьем.

Традиция есть традиция.

С тех пор как ты впервые посмотрела шоу, оно не изменилось. Из зала громким голосом вызывают морпеха в форме с медными пуговицами, чью-то бабушку в толстовке, иммигранта (поди разбери, что лопочет) и ракетчика, у которого из кармана торчит набор ручек. Стандартная компания.

Все как раньше, только сейчас ты выросла, и «Зета-дельта» орут на тебя. Орут так громко, что прямо жмурятся от натуги. Ты видишь только красные футболки и раскрытые рты. Множество рук толкает тебя, выпихивает в проход. Громкий голос назвал твое имя. Просит спуститься. Ты – очередная участница.

Марочка на вкус как розовая жвачка. «Хелло, Китти», они популярные. Не клубничные и не шоколадные, вроде тех, что бодяжит по ночам чей-нибудь брат в корпусе естествознания, где подрабатывает уборщиком. Марочка застревает в горле, не дай бог закашляться в студии, на глазах у людей – ведь такой тебя и запишут, пленка сохранится навечно.

Под взглядами толпы, спотыкаясь, спускаешься по проходу на сцену. Люди бешено аплодируют. На тебя направлены объективы телекамер, тебя берут крупным планом. Софиты высвечивают на сцене все до мельчайшей детали. Как это происходит, ты видела сто пятьсот раз на экране, но вживую – ни разу. И вот ты на сцене, машинально проходишь к свободной стойке рядом с морпехом.

Ведущий – не Алекс Требек[14] – машет рукой, и часть сцены приходит в движение. Это не катаклизм, просто стена проворачивается на невидимых колесиках. Всюду мерцают огни, да так быстро, что даже моргать не успеваешь. Стена позади сцены отъезжает в сторону, и к зрителям выходит модель высоченного роста, в обтягивающем сверкающем платье. Взмахом длинной костлявой руки она указывает на стол с восемью стульями, какой накрывают на День благодарения: крупная индейка, бататы и все такое. Талия у модели – не шире твоей шеи, зато груди – размером с твою голову. Кругом огни, как в Лас-Вегасе. Громкий голос перечисляет: кто сделал стол, из какого он дерева. Называет примерную розничную цену.

Ведущий, словно фокусник, поднимает крышку деревянного ларчика, а под ней… хлеб. Целая… как ее там? В общем, это хлеб в первозданном виде, пока из него не сделали нечто съедобное вроде сэндвича или тоста. Хлеб, каким его мама, наверное, покупает на ферме или еще где-то, где хлеб растет.

Стол вместе со стульями – твой. От и до. Всего-то надо назвать цену хлеба.

У тебя за спиной члены «Зета-дельты» сбиваются в кучу. В одинаковых красных футболках они смотрятся как большая красная складка. Даже на тебя не глядят; соединив головы, образуют волосатый узелок в центре. Проходит, кажется, вечность, и тут тебе звонят на сотовый: кто-то из компании подсказывает ответ.

Хлеб лежит себе на столе, покрытый коричневой корочкой. Громкий голос сообщает, что в нем десять основных витаминов и минералов.

Старик-ведущий смотрит на тебя таким взглядом, будто никогда телефона не видел.

– Ваш ответ?.. – торопит он.

Отвечаешь:

– Восемь баксов?

У бабули такое лицо, что ей впору вызывать врача – вот-вот сердечный приступ случится. Из рукава у нее торчит уголок мятой салфетки, точно кусочек набивки – из дыры в залюбленном вусмерть плюшевом мишке.

Морпех, падла такой, просек твою фишку и говорит:

– Девять долларов.

Тут же ученый спешит обломать его:

– Десять. Десять долларов.

Вопрос, должно быть, с подвохом, потому что бабуля говорит:

– Доллар девяносто девять.

Гремит музыка, сверкают огни. Ведущий забрасывает бабулю на сцену, где она, плача, играет в игру: нужно метать теннисный мячик – ради призов (дивана и бильярдного стола). Лицо у бабули точь-в-точь как и торчащая из рукава салфетка: сморщенное. Громкий голос вызывает новую бабулю на ее место, и шоу продолжается.

Раунд второй. Нужно угадать, сколько стоит несколько картофелин, но картофелин живых, натуральных – еще не превращенных в еду. Они в форме тех самых штук, какие добывают шахтеры в Ирландии или в Айдохо или еще в каком месте, начинающемся на И или Ай. Это даже не чипсы, не фри.

Приз за правильный ответ – здоровенные часы внутри деревянного ящика, вроде гроба Дракулы. Он стоит на торце, и внутри у него бьют церковные колокола. Звонит мама и подсказывает: это «напольные часы». Наводишь на них камеру сотика и показываешь маме; она говорит: дешевка.

Ты на сцене, в свете софитов и под прицелом камер. «Зета-дельта» висят на другой линии, а ты, прижав сотовый к груди, произносишь:

– Мама просила узнать: нет ли у вас приза получше?

Наводишь камеру сотика на картошку, и мама спрашивает: старик-ведущий купил ее в «Эй-н-Пи» или «Сейфуэй»?

Набираешь папу, и он спрашивает про сумму налога к выплате.

Похоже, кислота наконец торкнула: циферблат в гробу Дракулы смотрит на тебя сердитым взглядом. Открылись потайные глаза, обнажились зубы. Внутри ящика носится, шурша лапками, миллион-миллиард больших тараканов. Кожа у моделей из воска, на пустых лицах застыли улыбки.

Мама называет цену, и ты повторяешь ее для ведущего. Морпех называет цену долларом выше, ракетчик прибавляет еще доллар, и на сей раз ты их побиваешь.

Картофелины открывают маленькие глазки.

Дальше надо угадать цену коровьего молока в упаковке (в таком виде оно попадает к тебе в холодильник), цену сухого завтрака в коробке (в таком виде он попадает в кухонный шкаф), а потом – кучи соли (в том виде, в каком она приходит из океана) в круглом контейнере. Однако соли в банке больше, чем можно съесть за всю жизнь. Ею можно присыпать кромки миллион-миллиарда бокалов «маргариты».

«Зета-дельта» бешено строчат тебе эсэмэски. Папка «Входящие» переполняется.

Дальше – угадай цену яиц. В том виде, в каком ты их видишь на Пасху. Только они чистые, белые, в специальной картонной коробочке.