Княгиня Ничего-Не-Знаю (Княгиня Вера-Вики Оболенская) - Арсеньева Елена - Страница 5

Николай мог бы гордиться собой. Но его мучило беспокойство за Вики, которая оставалась в Париже. Он тревожился не зря, потому что именно в это время над О.С.М. загремели раскаты грома.

Первыми жертвами стали Борис Вильде и Анатолий Левицкий, сотрудники Музея человека в Париже, выпускавшие газету «Resistance» и подрывные листовки. Кроме пропаганды, они занимались сбором разведданных и помогали беглым военнопленным переправляться за границу, где формировались части французской освободительной армии. Вильде и Левицкий, к несчастью, не имели никакого понятия о конспирации, недооценивали жестокость врага, на борьбу с которым так пламенно призывали: они были арестованы и расстреляны у стены форта Мон-Валерьян, на одном из семи холмов, на которых расположен Париж. Раскинутой гестаповцами сетью зацепило и нескольких человек из О.С.М. Самое трагичное, что был арестован Жак Артюис (он погибнет в 43-м году в концлагере), но не выдал ни единого человека, и его арест не имел катастрофических последствий для О.С.М. На счастье, гестапо не тронуло Ивонн, очевидно, посчитав, что эта хрупкая, слабенькая женщина совершенно не может принадлежать к Сопротивлению. В то время гестаповцы еще тешили себя иллюзиями такого рода.

С помощью Ивонн удалось восстановить нити, перерезанные арестом Артюиса. Теперь начальником О.С.М. стал Альфред Туни. Штаб-квартира Туни находилась в дивном местечке – на улице генерала Лангуа. Рядом, через дом, располагалась штаб-квартира гестапо… Поблизости очень удачно находился овощной рынок, и Вики, постукивая деревянными подошвами туфель (это был истинный le cri de la mode в военном Париже, где предметы одежды и обуви стали острейшим дефицитом!), прибегала туда с кошелкой, из которой торчали морковные зеленые хвосты, а под овощами лежали очередные тайные донесения.

Ее личная «штаб-квартира» находилась близ аббатства Сен-Жермен-де-Прэ, на рю Кассет. На первом этаже этого дома находилась типография апелляционного суда, там постоянно толклись люди, и это было очень удобно: посетители Вики никак не обращали на себя внимание. Она сняла квартиру в третьем этаже, а во втором квартира пустовала, и когда возникала угроза обыска или появления подозрительных лиц, Вики спускала компрометирующие документы на тонкой бечевке из своего кухонного окна к кухонному окну пустой квартиры так, что они попадали прямиком в «случайно» открытый наружный кухонный шкаф нижнего этажа и увидеть их было практически невозможно.

Если кто-то из резистантов приносил донесения в отсутствие Вики, он прятал их в аптечке, висевшей в коридоре, в старой большой пудренице. Другой «почтовый ящик» находился в коридоре бывшего французского военного министерства на бульваре Сен-Жермен. Здание не было занято немцами, и там находилось несколько разного рода контор, так что теперь это был сущий проходной двор. В коридоре громоздились ящики с архивными материалами, до которых никому не было дела. Можно было легко спрятать между ними бумаги и так же легко их достать. Этот бесподобный и безопасный почтовый ящик придумала Вики.

Что и говорить, находчивости ей было не занимать! Однажды Вики попала в метро в облаву – их часто проводили в Париже. У нее в руках был чемоданчик с секретными донесениями, готовыми для передачи радисту. Ее остановил полицейский – на счастье, француз, проверил удостоверение личности, спросил, что в чемодане.

Вики улыбнулась так, как умела улыбаться, наверное, только она одна:

– Небольшая бомба, месье!

Полицейский оценил юмор красотки, засмеялся в ответ и пропустил ее, так и не потребовав открыть чемодан.

Когда Вики рассказала об этом Мишелю Пасто, тот почему-то вдруг начал ужасно кричать на нее:

– Дурацкие шутки! Что за бравада! Вы должны помнить, что поставили под удар не только себя, но и всю организацию! Разве можно так рисковать?! Будь я на его месте, я бы обязательно проверил чемодан!

Вики представила себе, что тогда произошло бы, и ее проняла дрожь запоздалого страха. Она стояла перед Мишелем, стиснув на груди руки, и тряслась как осиновый лист. Он посмотрел на нее сердитыми глазами, отошел к столу, яростно стукнул по нему кулаком, потом вернулся к Вики и… вдруг схватил ее в объятия и принялся целовать.

Она вырвалась, отскочила. Как? Неужели и этот влюблен?

– Мишель, вы… – пробормотала, запинаясь, – вы, наверное, переволновались… Спасибо, конечно, но…

Но! Мишель Пасто спрятал за спину руки, которые так и тянулись к ней.

– Извините, – проговорил невнятно. – Да, я переволновался. Извините.

Но!.. Будь проклято это ее вечное «но», на которое натыкались все мужчины, пытавшиеся приблизиться к Вики, и которое звалось «Николай Оболенский»! Да что ж было поделать, коли именно с ним нитью тонкою связала ее судьба!

Между тем в октябре 43-го это самое «но» вернулось в Париж, оставив на строительстве укреплений среди русских пленных несколько активных групп и связав их с местными организациями Сопротивления. 21 октября он встретился в ресторанчике неподалеку от рю Кассет с Роланом Фаржоном и отчитался о своей работе. Ролан был в каком-то лихорадочном, возбужденном, необычайно приподнятом состоянии. Ну что ж, бывает, что судьба милосердно затуманивает голову обреченным…

Спустя два дня Ролан практически случайно был арестован. Он бы, наверное, вывернулся… однако в кармане у него была найдена квитанция на уплату телефонных переговоров с адресом его конспиративной квартиры в Латинском квартале. При обыске были обнаружены оружие, амуниция, а главное – адреса тайников, почтовых ящиков в Париже, Лилле и других городах, планы схем военных и разведывательных единиц О.С.М., имена их участников, список назначенных встреч с людьми, причем некоторые были названы своими именами, а некоторые псевдонимами… И хотя подпольный псевдоним генерального секретаря О.С.М., лейтенанта военных сил Сопротивления Веры Оболенской был Катрин, в заметках Ролана она значилась как Вики.

О том, что Фаржон попался, его руководству стало известно не сразу. Верхушка О.С.М. была в те дни озабочена арестом радиста Тильдена. Он работал на полковника Реми, комиссара де Голля, однако вопреки категорическому приказу не вести передач из Парижа, где передатчик легко запеленговать, Тильден не захотел расставаться со своей любовницей и установил рацию у нее в квартире. И случилось то, что и должно было случиться: он был пойман, что называется, на месте преступления и доставлен в резиденцию Руди фон Мерода, а точнее, коллаборациониста, убежденного сторонника нацистов и предателя Фредерика Мартэна.

Тильден выдержал побои, но сломался, когда дело дошло до «бани» – это была самая жестокая пытка: раздев человека, его по многу раз погружали с головой в ледяную ванну – до потери сознания. Тильден выдал адрес штаб-квартиры группы «Нотр-Дам», назвал многих ее участников. Сам полковник Реми, к счастью, находился в это время в Лондоне, но вся его создававшаяся в течение трех лет группа была практически уничтожена. Более того: Тильдена заставили вести двойную игру.

Кто-то ему поверил, но не Вики. Она интуитивно почуяла неладное, не пожелала повидаться с ним сама и не пустила на встречу Туни.

И тут грянуло известие о провале Фаржона…

Даниэль Галлуа, адъютант полковника Туни, в тот же вечер встретился с Вики за Дворцом инвалидов, и они долго бродили по тихим улицам, решая, что теперь делать, как быть. Вики была сдержанна, деловита, хладнокровна. Однако, когда они вошли в метро, Галлуа поразило ее лицо: бледное, с тенями под глазами, с дрожащими губами.

– Не делайте такой грустной мины, Катрин, – шепнул он, изо всех сил стараясь улыбнуться. – Вы привлекаете внимание! Давайте о чем-нибудь другом поговорим. Приободритесь!

Втиснулись в переполненный вагон.

– Да, – небрежно сказал Галлуа, – я был на генеральной репетиции в Консерватории. Какая прекрасная программа…

– А мы, – перебила Вики, – мы ходили в цирк! Это так забавно!

У нее был до того веселый голос, что Галлуа стало страшно…