Стратегия. Спасатель - Денисов Вадим Владимирович - Страница 12

Руки беречь надо. Про ноги часто вспоминают в иллюстрированных книжках, про руки — тишина. Писатели все такие.

Пила — зверь, я ею десятисантиметровую березку аккуратненько перепилю быстрей, чем вы любым ножиком малого или среднего размера срубите.

Вот если бы у меня избенка инструментом была укомплектована… Не укомплектована.

В «чампе» часовая отверточка есть. А у меня нет, не могу найденные часики вскрыть. Найду что-то техногенное — так ни открутить, ни отрезать: нет отверток, пилы по металлу и кусачек. Шила тоже нет, разве что гвоздь варварски вытянуть из стены гостеприимной хижины… При этом я отлично понимаю: вот сделаю «виксом» то, что мне надо, и тут же успокоюсь, пойду анекдоты про него сочинять, — так уж человек устроен.

Добытый ствол я почистил.

Гильзы спрятал в рюкзак — кто знает, что там дальше будет с припасом. Раскислять засохший застарелый нагар, кроме как любимой зольной водичкой, мне нечем. Потом маслицем протер, подумал. Надо бы проверить пушку. А как ее проверишь без расхода патронов? Последних — всего двадцать штук в погребах. Решил я потратить два пулевых: дробь сберегу. Пули Бреннеке, убойные, хоть на медведя. А я их в воздух…

Отдача приличная, руку толкает будь здоров, но терпимо, ожидал худшего. Дальше пятнадцати метров стрелять не рекомендуется. Выхватывается, после тренировки, гладко, легко. Дурь ситуации заключается в том, что мне приходится таскать все три ствола, точнее — три недоствола. Хотя жаловаться мне грех, кто его знает — может быть и так, что в этом мире огнестрел вообще в жутком дефиците, и я на фоне остальных — реально вооружен до зубов.

Семь вечера, уже темнеет.

В ночное я взял маленький рюкзачок, трофейный — модный девайс для куршевелей, серо-черного цвета с ядовито-желтой надписью «Salomon». Внутрь положил патроны, немного еды, флягу, наполненную еще горячим чаем, и основную куртку: вдруг похолодает. Остальное распихал по карманам и вышел на улицу. Дверь закрыл на засов. Нет у меня замка, поставлю примитивную «секретку»-индикатор. Двери закрываются как влитые, ни щелочки, петли не проседают, толкать-колотить не надо. Сделано образцово, как и все в этом чудном доме, — ох и нравится он мне!

Просеку прошел быстро. Вообще все расстояния мне теперь кажутся плевыми: сказывается узнавание местности. Моя теперь местность. Хорошее это ощущение, хозяйское, его и зверь, и человек почувствует, только меру, Федя, знай, не зазнавайся. Как я заметил еще днем, возвращаясь назад, на просеку все-таки есть возможность проезда. Траектория хитрая — в виде знака, похожего на цифру «5», где верхняя перекладина — грунтовая дорога. С трассы ничего не видно, въезд надежно скрыт кустами.

На дороге никого.

Никакого движения не наблюдается — похоже, не очень-то любят здешние люди вечерами дефилировать по магистрали, где ездят стреляющие машины охотников за «дошираком». Тем не менее я немного постоял на «своей» стороне, послушал. Перешнуровал ботинки, подтянул все на себе да и полез по уже знакомому маршруту.

Погода поставленной задаче наблюдения и изучения способствует, небо чистое, ветер если и есть, то на высоте, внизу — тишь. Звезды уже начинают поочередно проявляться в темнеющей синеве, голоса птиц стихают. В ясную погоду вечерние панорамы на короткое время становятся особо контрастными, но не пошло-сочными, а такими… пряными — оранжевый закатный оттенок придает местности романтический, открыточный вид. Отличное время для рекламной фотосессии. В мирное время. Здесь и сейчас для меня время не мирное, тревожное.

На этот раз я решил особо тщательно осмотреть площадку на предмет былых посещений и склоны — на предмет удобства подъема; вполне вероятно, что на вершине сидеть придется долго. Да еще в темноте, так что сюрпризы мне не нужны. Ни в виде злонамеренного лазутчика, ни в виде дикого зверя. Кто его знает, может, тут и барсы есть. Как выяснилось, доступный для восхождения склон всего один, по нему и поднимался. Очень хорошо: не придется крутить головой и в темноте вниз заглядывать по всем сторонам. Следов праздного пребывания людей я не обнаружил, никто не разжигал на вершине костра, не вытоптал тропинок или площадок отдыха. Не развит туризм в этом мире, не развит.

Но люди тут все-таки бывали, и забирались они на гору со специальным интересом.

С обратной стороны самой крайней к восточному склону сосны висела длинная медная проволока в темно-синей оболочке. Нижний конец ее был заботливо обмотан вокруг дерева, чтобы не болтался под ветром, верхний закреплен на самой вершине дерева. Не поленился кто-то, вскарабкался по почти голому стволу — непростое это занятие, скажу вам. Я смогу подняться по такому дереву, но нужен специальный ремень, да и обувку желательно бы другую, лучше с триконями. А вот в обхват, по-обезьяньи, как это делают юркие таежные мальчишки, не по силам — вес уже не тот… Смелые ребята тут работали, даже безбашенные. Сама сосна — метров пятнадцать ввысь, так она еще и над обрывом нависает. Жутковато. Но выбор мне понятен — ствол, годный для подъема.

Назначение подвешенной проволоки сомнений не вызывало — здесь кто-то проводил сеансы радиосвязи, что вполне здраво: на этой горке самое удобное для подобной задачи место в округе. Хорошая находка. От жадности я сперва захотел сдернуть столь полезный предмет, но передумал. Воспользуюсь случаем, послушаю ночью эфир. Сейчас, стоя на вершине, светиться не стоит — уж слишком буду заметен, особенно при перемещениях.

Выбрав ровное и гладкое место в самом центре поляны-вершины, я положил на землю основную куртку, вытащенную из «сала», а потом и сам рюкзачок. Сел — нормально. А если лечь? Ой, как же хорошо… рюкзачок под голову… Вот так меня ниоткуда не видно. Ну так и полежим с наслаждением, послушаем, посмотрим в небеса, вдруг все-таки пролетит надо мной долгожданный летательный аппарат. Или хотя бы НЛО захудалое.

Кстати, насчет «послушаем»!

Я вытащил радиоприемник «соньку», прикрутил к ней свою проволочку, растянул ее в сторону. Если кто не знает, для ловли ближних FM-станций с любимой музычкой найденную проволочку, если уж вы ее колхозным образом прикрутили к штатной антенне, лучше тянуть параллельно земле, а не забрасывать, подпрыгивая Тарзаном, на ветку. После чего побродить с одним концом, отыскивая сильный сигнал. Ну воткнул я «соньку», попробовал-поманеврировал — один тихий шелест в эфире, нет поблизости FM’ok. Поэтому попробуем ночью и на средних волнах. Там разные чудеса случаются.

Сигналы диапазона средних волн распространяются в дневное и ночное время поверхностной волной, ночью — еще и волной ионосферной. Эти волны, будучи отражены, возвращаются к Земле на удалении от передающей станции в 80—1600 километров. В реале дальность может превышать и несколько тысяч километров из-за многократных отражений от земли и ионосферы. На средних проявляются и нелинейные свойства ионосферы. В 1924 году, когда начала работу первая мощная радиостанция в городе Горьком, ныне Нижнем Новгороде, оказалось, что передачи этой станции прослушиваются даже тогда, когда радиоприемник настроен на рабочую частоту другой средневолновой станции, причем частота горьковской станции не попадала в полосу пропускания радиоприемника! В этом случае сигнал менее мощной средневолновой станции являлся промодулированным сигналом горьковской.

Так что ночью есть шансы, буду пробовать пробивать эфир. Сначала полюбуюсь ночными окрестностями своих владений, а потом тактично воспользуюсь столь любезно предоставленным мне «оборудованием».

Наметив такой стройный план, я успокоился, вновь прилег и незаметно уснул. Вырубился в прохладе, как в анабиоз рухнул…

Проснувшись паническим рывком, я сразу же окунулся в озноб липкого страха.

Нормальный ты конспиратор, Потапов! Замочил на боевом посту! Тебе знамя от избы доверили, паспорт дали, а ты… Сердце бешено колотилось, и даже звенящая ночная тишина не могла унять этих гулких ударов в груди. Как же это я? Вот так и просвистели чапаевскую дивизию! А если бы кто-нибудь влез, пока ты щеки мял? Понемногу успокаиваясь, я сел. Фу-ты… Вот уж действительно пронесло…