Стратегия. Экспансия - Денисов Вадим Владимирович - Страница 41

— Ты клешнями-то пошевели, орел. Связь пошла.

— Принял, бегим.

— Как там?

— Много мяса и волос. На весь лагерь, еще и «крытке» хватит…

Вот и ладно.

Эх, зусул, зусул, почему ты такой ленивый, почему не идешь под пульки? Тут такие сюрпризы тебя ждут. Да и новый джип пригодился бы.

Камин уже притушили: жарко.

Гоблин сразу перешел в закрытый телефонный режим: слишком много говорить придется, чтобы радионормами манерничать. Что говорят с той стороны — не слышно, что говорит Гоблин — слушайте все. Они и слушают. Мы с Мишкой решили не прятаться. В открытую играем. Не знаю, насколько круто мы косячим с точки зрения дипломатии, но мы решили так. Если хочешь забрататься — делай все сразу с открытым сердцем: люди все видят, все чувствуют. Ну а если ошибаемся и на немцах обожжемся… Что же, это тоже экспириенс, как сказала примкнувшая к Эдгару не один раз перверсированная девица Лилит, наступив в лесу на ежа.

В общем, мы слышим только его речи.

Аречи гоблинские таковы, что и шифровать порой не надо. Хоть и старается, но в такие моменты это бесполезно, перейдет на сленг. Но я пересказываю бургомистру суть и настроения. Сидящая сбоку немка тоже еле заметно двигает губами.

— «Башня», нормальный сигнал? Юра, как я там у тебя?

— Ага… Ништяк. Значтак, инфа высшего порядка, все под запись и давай в рубку Главного!

Пш-шш…

— Да жду, жду…

Мишка повернулся к нам:

— Плоховато, но слышно. За президентом пошли, он там рядом.

Пш-шш…

Гоблин покрутил ручки.

— Главный? Наше вам с кистями. Короче, мы немцев нашли. Немцев, говорю! Елки, глухие… — Гоб зачем-то потряс трубкой.

— Поняли там? Ага. Восемьдесят пять километров по нашему берегу от Хребта… Что? Да чего повторять, что вы сразу запись не включили? Ну и записывайте тогда!

— Нет, там устье реки Шпрее. Ну да, Шпрее. Вверх километров пятнадцать от устья, южный берег. Не, это потом расскажу, мелочи…

— Давай я сразу самое горячее, а? У них вариант «один-ноль». Да сами опупели вдупляк!

Вариант «один-ноль». Мы давно уже протерли все возможные причины отказов «запуска селективок», еще когда о якобы пропавших украинцах активно размышляли. Даже коллегиально таблицу составили. Вариант «один-ноль» — смерть избранного на роль лидера в самом начале, причем ненасильственная.

Очухался немецкий кластер, походил-побродил по двору, подождал у моря погоды. Потом немцы самоорганизовались благодаря Ульфу Курцбаху, собрались в ратуше — и давай рядить, прикидывать… Послали группу добровольцев на обход и обыски, вот Эрих с другом этим и занимался. Добрались они до донжона, вошли в залу — а там мертвый человек. Медики у немцев были, посмотрели — сердечный приступ, инфаркт. Разволновался избранный, не сдюжил. На столе — три листа бумаги, сталкеры притащили их в ратушу, начали изучать коллективно.

И случился коллективный же шок.

Многие другие народы на месте немцев просто перестали бы быть одним народом. Эти справились. Научниками германцы не были обделены, с реалиями разобрались, правильные прикидки сделали. Прыг к пульту — мертв. Ничего не сделать, просто мертв: нет обратной связи. Ни запрос подать, ни «что ж вы делаете, сволочи!» крикнуть.

Вот такой старт…

— Покосило их нехило, восемьдесят девять человек в кластере… Не, не, они бойцами с судьбой расплатились. Ага… Тридцать два мужчины осталось. Что?

Пш-шш… Пш-шш…

— Громче говори! Громче! Вот так ништяк… Короче, «Дункан» пять часов назад к вам пошел, по мачту забит… Что? Нет, больные. Больные, говорю! Восемь детей, ты понял. Восемь, их срочно забирать нужно! Кроме них шесть женщин и два пацана постарше. Какие? Есть инфекция от ранений, простудные. Сердечников? Щас гляну.

Пауза.

Мишка посмотрел на листок бумаги, потом на нас.

— Шеф там реальный сходняк замутил, всех важных к трону гонят, — пояснил он персонально бургомистру.

Тот понятливо кивнул.

Пш-шш… Пш-шш…

— Двое конкретных сердечников, два — перелом конечности. Аппендицит один, вчера началось… Нет, женщина. Молодая.

Какое-то время он слушал указания.

— Теперь так, думаю, надо бы их встретить на реке, без байды! Но с оглядкой. Там на правом берегу Волги зафиксирован выход к реке сомалийских бригад. Правильно, правильно, сомалийцев… Е-мое, сомалических! Не шучу я! Ну а как ты думаешь, не гризетки же… Они там в рост стояли, давно стригут.

Опять пауза.

— На том же берегу их штаб-хавира, условное имя, ну не знаю, Тортуга… Нет, мы «дашкой» их под шконку загнали. Что? Почему без контакта, ничего я не хочу сказать, встретились и прямо пообщались, двоих торпед вальнули, одного болтуна «Дункан» к вам везет, на радость Руслану с шерифом.

Пш-шш…

— Так что встретить надо, посылай «Стерегущего», топлива побольше, потом чтобы к нам пришел. Как? Так «Дункан» же топлива на обратном закинет! Ага… Ага… Патронов, «семерки» длинной и короткой, гладких пулевых, на «спринг» чутка, нагановских. А! У Гриши вроде были для «кольта одиннадцатого»? Ну спроси, пожалуйста.

Пш-шш…

— Да реальная, и все четыре буквы заглавные! Зверя только что побили — людоедов полные окрестности, а у немцев одни луки. Да и зусул прет. Что? Да вот такой, зусулический, не помнишь, что ли, передачу? Вспомнил? Ха-ха! Так что… Что? Не ослышался, они и по нашему берегу бродят. Нет, эти с другой бригады.

Пш-шш…

— Остальное сообразите. Лучше бы Гонта сам прибыл, глядишь, мы тут замутим тему, хочу тот берег крепко шмальнуть… А потом и «военку» можно зарядить будет. А! Так мы ж две мотолодки взяли, с моторами! Но одну отдали немцам, что поменьше. Не, топлива вообще нет. И я думаю, что правильно сделали.

Тут он секунд двадцать просто кивал.

— Еще такая проблема, Александрович… Мы ить стволами поделились, реально так, по-братски… Ага. Ага. Ага… Ну не ошиблись, значит, в пахане. — Гоблин весело подмигнул мне. — Ток еще и «максимку» с буксира сняли, типа в аренду. Даже так? И ладно, зачет! Ну ты тогда защеми там Грише яйцо заранее, пусть с общака пулемет деду вкинет, — мы ведь с Кастетом мамой клялись, реально.

Пш-шш…

— Да вроде все. Подожди секунду, ум выжму. О! Товарищ Главнокомандующий, группа сталкеров поздравляет вас с резким увеличением военно-морских сил анклава! Ничего я не пугаю. Мы понтон нашли, сдвоенный, только движок сомалийцы сперли. Так его «Дункан» и тянет, скоро за скалы выйдет и в эфире проявится! Ну дык, йопть, что я и базарю за стрелку дальше Хребта, вдруг эти черти подшконочные сбоку вилы выставят? Не, пацаны отобьются влегкую, но все ж там бабы, малорослики, на хрен им пульки над головой, надо сразу блокировать.

Пш-шш…

— Хозяин зусулов неизвестен, пленного еще не было, немцы всего одного зарезали… Что? По понтону? Ну как большой… Да хэзэ что считать большим… Это Дугин там сбоку лезет? Ха-ха! Скажи ему, что чуть поменьше конторы в Ментовке.

Понимая, что разговор уже на излете, я встал и отошел к бойницам речной стороны.

Небо прояснилось, дождь отступил, ушел на восток, теперь будет зусулов поливать. Деревья заблестели, расправились. Тихая река несет в Волгу ветки, смытые вспухшими после дождя ручьями. Внизу пустой причал. А как «Дункан»-то провожали! Особенно когда героический дед по старой привычке завел «песню про пароход». Все оставшиеся тут немки плакали и махали платочками.

На берегу стоят две моторки.

Какую мы там с Мишкой выбирали? Сегодня же надо проверить, а как «Стерегущий» подойдет, так наверх по Шпрее смотаемся двумя бортами, а потом и на Волгу выскочим, пошмонаем по притокам, поищем сомалийские заначки.

Пш-шш… Щелк. И тишина.

— Короче, все нормуль. Главный сам сюда прикатит с «Дунканом»! Можно шнапс готовить, если есть.

Что говорить, все всё слышали.

И тут бургомистр выдал по-нашему:

— Шнапс мы найдем… Господа, в прошлом году я был на форуме в Санкт-Петербурге, и там мне запомнилась фраза, сказанная одним вашим промышленником. Как это… звучит…