Немного волшебства - Бэлоу Мэри - Страница 8

– Ты лежал в постели больше недели, – напомнила она племяннику. – Надо окрепнуть, иначе, когда ты выйдешь на свежий воздух, твои ноги превратятся в желе.

Мэри отказалась от прогулки, заявив, что у нее снова появилась сыпь.

Ближе к вечеру Элис спустилась в гостиную, намереваясь выпить чаю с Фебой, и, увидев невестку, мысленно упрекнула себя за недобрые мысли. Феба явно не притворялась – ее лицо горело, веки были тяжелыми, а голос звучал глуше обычного.

– Чертовски плохо, – ответила Феба, когда золовка осведомилась о ее самочувствии.

– У тебя лихорадка, дорогая. Может, ляжешь в постель?

– Не могу. – Феба вытерла лоб носовым платком. – Сегодня вечером состоится бал у Партитонов. Аманда не должна его пропустить. Это самое грандиозное событие нынешнего сезона.

– Но вы каждый день выезжаете на вечеринки, – возразила Элис, беря с подноса чайник. – Ничего страшного не случится, если один вечер вы посидите дома. Я уверена, что Аманда тебя поймет.

– Это исключено, – отрезала Феба, откидывая голову на спинку дивана и закрывая глаза.

– У тебя болит голова?

– Все пройдет, как только я выпью чаю.

– А горло?

Невестка промолчала.

Элис нахмурилась и налила себе чай.

– Ты когда-нибудь болела корью? – спросила она.

Феба с трудом открыла глаза.

– Наверное. Все дети болеют корью, верно? Аманда и Джарвис тоже перенесли эту болезнь, когда были маленькими.

– Я помню, ты писала. Вам с Брюсом пришлось тогда уехать от твоей тетки раньше, чем вы планировали, и вернуться к детям.

– Да, – тихо подтвердила Феба.

– Я думаю, они были уже незаразными, когда вы приехали домой. – Элис поставила чайник на стол. – Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, ты заразилась.

– Вздор! Сорокалетние дамы не болеют корью.

Но после чая Феба все же согласилась лечь в постель, надеясь отдохнуть до бала. Однако к обеду стало ясно, что ей не под силу даже спуститься по лестнице на первый этаж.

Брюс был мрачнее тучи. Дело в том, что Аманда, всего час назад вернувшаяся от подруги, попросила его проводить ее на бал вместо матери.

– Это исключено, – заявил он. – Меня ждут в «Бруксе» <"Брукс" – фешенебельный лондонский клуб. Здесь далее примеч. пер.>. Если мама больна, тебя поведет тетя.

– Тетя Элис! – Аманда с мольбой уставилась на нее. – Ты поедешь со мной? Ну, пожалуйста!

Полчаса спустя Элис уже мчалась в карете Брюса на Кавендиш-сквер, чтобы переодеться. Не далее как вчера вечером она дала себе слово больше не посещать никакие светские мероприятия в Лондоне, и вот теперь ей предстоит явиться на шикарный бал! Они с Уэбом редко выезжали в город и никогда не бывали на подобных многолюдных сборищах. Конечно, она предстанет там в роли компаньонки, но это не уменьшало ее волнения. Кстати, еще неизвестно, есть ли у нее платье, подходящее для такого торжественного случая.

* * *

Мистер Уэстхейвен стоял в бальном зале особняка Партитонов, держа в руке бокал вина и оглядывая окружавшую его толпу. Выбор невесты был чем-то похож на игру, и эта игра, увлекательная и веселая, требовала от мужчины определенных навыков и мастерства. Однако здесь имелась немалая доля риска. Неопытный или небрежный игрок рисковал раньше времени распроститься с холостяцкой свободой.

Допускалось смотреть, даже с помощью лорнета, на предмет своего интереса, улыбаться, беседовать, танцевать и разгуливать по залу под ручку с юной красавицей. Но все это позволялось делать с разными дамами. Не дай Бог отдать предпочтение какой-то одной!

На прошлом балу Уэстхейвен танцевал первый танец с леди Шарлотт Мэддингли, а второй – с мисс Амандой Карпентер. Позавчера он возил в парк мисс Брид, а за два дня до этого – досточтимую мисс Уиллоу. На прошлой неделе он сопровождал мисс Помфрет в оперу, а вчера развлекался в театре с мисс Кассандрой Борден.

Все вышеназванные девицы были чрезвычайно милы. Все годились на роль невесты. И все готовы были вылезти из кожи вон, чтобы стать следующей леди Берринджер. Во всяком случае, у каждой из них была любящая мамочка, которая мечтала видеть дочь замужем за столь респектабельным джентльменом, как мистер Уэстхейвен. Однако в подобного рода делах требовалось соблюдать целый кодекс неписаных правил.

Пирс с веселым удивлением замечал, что сейчас, в возрасте тридцати шести лет, ему по-прежнему достаточно вскинуть бровь, щелкнуть пальцами или приставить к глазу лорнет, чтобы вызвать у женщин надежду и яркий румянец на щеках. Это тешило его самолюбие. Причем если мистер Пирс Уэстхейвен из Уэстхейвен-Парка никогда не жаловался на отсутствие женского общества, то мистер Пирс Уэстхейвен, наследник лорда Берринджера из Бингамен-Холла, просто не знал, куда деваться от избытка дамского внимания.

И все же следует быть осторожным. Очень осторожным! Ибо он рискует нарушить хрупкое равновесие, перейти некую невидимую грань. Вчера вечером он сопровождал мисс Борден в театр, а сегодня ему предстояло танцевать с ней первый танец – конечно, при условии, что она и ее мать не опоздают на бал. Светские сплетники быстро пронюхают, что он выказывает к данной особе повышенный интерес.

Накануне вечером, после того как Пирс благополучно доставил дам домой, Босли пригласил его на рюмочку бренди. Уэстхейвен не смог отказать себе в удовольствии провести еще часок в разговоре с этим незаурядным человеком.

И он не разочаровался. Мистер Босли долго и увлекательно повествовал о важности взяток и маленького шантажа для бизнесмена, который желает сколотить немаленькое состояние. Пирс догадывался о грандиозном богатстве собеседника и предполагал, что мистер Босли держит в своей власти половину населения Лондона. Потрясающий тип! Каким-то непостижимым образом Босли перешел от рассказа про свой бизнес к разговору о своей племяннице. Он сообщил, что ему удалось получить приглашение для Касси на завтрашний бал к Партитонам. Сейчас, мысленно вернувшись к этой беседе, мистер Уэстхейвен понял, что здесь есть прямая связь. Разумеется, на бал девушка явится в сопровождении матери, но будет обидно, если никто не пригласит такую хорошенькую робкую особу на первый танец. Босли хотел, чтобы все увидели, как хороша собой его племянница и как грациозно она танцует.

– Даже не знаю, что делать, сэр, – сокрушался он. – Моя сестра не знакома ни с кем из представителей местного светского общества. Она не сможет представить малышку Касси гостям!

Мистер Уэстхейвен вытянул губы трубочкой и дернул себя за ухо. Он понял намек, но не хотел торопиться с ответом. Пусть Босли выскажется яснее.

– Хозяйка бала наверняка проследит за тем, чтобы никто из дам не остался без кавалера, – заверил Пирс. – Это ее обязанность.

– Да, конечно, сэр. Только Касси будет прятаться по углам, она такая робкая! Боюсь, что хозяйка не сразу ее заметит.

Мистер Уэстхейвен поднял брови.

– Разве ваша сестра не позаботится о том, чтобы этого не случилось? – спросил он.

Мистер Босли вздохнул.

– Вы правы, сэр. Просто я слишком люблю свою племянницу и хочу, чтобы она вышла замуж за достойного человека, которому я смог бы передать перед смертью свое богатство.

– Перед смертью? – удивился мистер Уэстхейвен. – Вы больны? По вашему цветущему виду этого не скажешь.

Мистер Босли от души расхохотался и хотел сменить тему, но мистер Уэстхейвен неожиданно сказал, что почтет за честь быть партнером мисс Борден в первом танце на балу у Партитонов. Он сделал вид, что принял это решение сам, без давления мистера Босли.

И вот теперь он стоял в толпе гостей и отвешивал дамам поклоны, думая о том, что ему следует опасаться мистера Босли. В течение ближайшей недели он не станет уделять мисс Борден много внимания.

Разумеется, при условии, что он не намерен сделать эту милую крошку своей женой. Хотя вчера вечером она слишком ясно дала понять, что не желает выходить за него замуж.

Сама мысль о том, чтобы уложить в постель эту невинную девочку, казалась безнравственной. Как можно спать с ребенком, пусть и хорошеньким?