Чистилище. Охотник - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 6

– Команда один, – прозвучал голос из скрытого громкоговорителя подлодки, – приготовиться к десантированию.

Командирский перископ обратился на застроенную палубу баржи, куда сейчас высыпала вся команда, предвкушающая скорую высадку на берег.

– Стадо, – сказал капитан второго ранга Ларионов, отрываясь от окуляра перископа и осматривая собравшихся в рубке офицеров.

– Прошу прощения? – сказал, нахмурившись, лейтенант Соколов.

– Зараженные – стадо, – пояснил Ларионов. – Просто удивительно, как стремительно выродилась цивилизация.

– Не суди их строго, Николай Иванович, – сказал Соколов. – Чудо, что нам вообще удается ими управлять. Мало кто из них помнит, как всё начиналось.

– А ты, Олег, за них не заступайся! Там трое наших – тех, кто всё помнит. Если бы хотели, могли бы организовать из этой банды нормальное подразделение.

– Их было трое в начале похода. Возможно, сейчас ни одного не осталось.

– И поделом, если так, – сказал Ларионов и замолчал.

Те трое, о которых говорили офицеры, заразились недавно – несколько месяцев тому назад. До этого им долгие годы удавалось защищаться от инфекции, укрываясь в подземных бункерах и в переоборудованных, перестроенных подводных лодках Северного и Тихоокеанского флота, нашедших покой в одном из военных портов. Жесткая дисциплина, строгое следование правилам позволили выжить без малого тысяче человек, в основном, военным морякам. Уже не одно десятилетие им удавалось избегать заражения, превращающего людей в кровожадных мутантов. Однако случалось всякое: кто-то терял бдительность, кому-то просто не везло, а кое-кто уставал существовать в изоляции. С каждым годом число Чистых уменьшалось, и те, кто выживал после заражения, отправлялись в казармы. Капитан второго ранга Ларионов ненавидел этих людей, даже если до заражения они были его друзьями.

Он сам не понимал причин своей ненависти. Возможно, он боялся их – боялся того, что однажды такой вот беспечный раздолбай занесет инфекцию в стерильное убежище; боялся, видя в них свое возможное будущее.

А может быть, капитан Ларионов просто завидовал этим людям: завидовал тому, что им не нужно надевать герметичный костюм, чтобы выйти на улицу; тому, что они могут дышать свежим воздухом; тому, что у них появилась возможность зачать ребенка, стать отцом – пусть и ненадолго…

Войти в бухту получилось на удивление легко. Экипаж работал слаженно, и даже волочащаяся на тросах баржа почти не мешала.

Корабли встали на якоря где-то в ста кабельтовых от берега, в кабельтове друг от друга. На барже, кажется, уже вовсю праздновали окончание долгого перехода. А вот в утробе подводной лодки расслабляться никто не собирался – всё еще только начиналось.

– Открываю собрание, – объявил капитан Ларионов, когда двенадцать офицеров собрались в кают-компании.

Секретарь Додонов – бывший старший матрос, а теперь лицо неопределенного статуса – макнул перо в чернильницу и приготовился писать.

– Цель нашего похода – большое, кочующее по местным землям племя заров, – сказал капитан Ларионов, разворачивая карту и прикрепляя её магнитами к железной доске. – Миссия наша секретная, поэтому до настоящего момента все детали были известны лишь некоторым из вас…

Он обвел взглядом слушателей, выдержал паузу. Ему было больно смотреть на постаревших товарищей, на их обрюзгшие, нездорового цвета лица – он сам вдруг остро почувствовал свою старость и, подавив вздох, тяжело опустился на прикрученный к полу стул.

– Всё меняется, – тихо сказал он. – Командование пытается найти выход из складывающейся ситуации. Цепляется за любую возможность, какой бы фантастической она ни казалась. Поэтому нас сюда и направили. Мы ищем Коктейль.

– Что? – удивленно спросил капитан-лейтенант Зорянкин.

– Коктейль, – повторил громче Ларионов и, сделав над собой усилие, поднялся на ноги. – Племя, которое мы должны отыскать, разработало уникальную систему выживания. Командование поставило задачу выведать все их секреты. Особый интерес представляет Коктейль – неизвестная субстанция, которая, возможно, продлевает зараженным жизнь, дарит им дополнительно несколько лет до мутации.

– Ерунда какая-то, – возмутился Зорянкин. – Нам же всегда говорили, что лекарства не существует.

– Это не лекарство, – сказал Ларионов, недовольный тем, что его столь бесцеремонно перебили. – Это Коктейль.

– Откуда про него стало известно? – спросил Иосиф Сухалин. Он был в том же звании, что и Ларионов, а по возрасту старше лет на пятнадцать.

– Слухи ходили давно, – сказал Ларионов. – А полтора года тому назад наши разведчики наткнулись на одного представителя этого племени. Охотник по имени Нолей для перемещения по равнине и руслам замерзших рек использовал самодельный снежный буер. Вы представляете, что это такое? Дикари не могли создать подобную машину. Там парусное вооружение почти как на яхте – грот и стаксель! Руль! Ручной тормоз! И всем этим мог управлять один человек…

Ларионов покачал головой, вспоминая то чудо примитивной инженерии. Жаль, что восстановить разбитый буер не получилось – разведчики-зары оказались на это не способны; кое-что они потом все же притащили на базу, но значительная часть парусной машины так и осталась догнивать на речном берегу.

– Нолей преодолел шестьсот километров, прежде чем столкнулся с нашим отрядом. По его словам, он уходил и на тысячу километров от родного племени, отыскивая заброшенные деревни и собирая там то, что еще могло пригодиться… Знаете, какую добычу нашли в кормовом рундуке буера?

Ларионов оглядел товарищей, видя неподдельный интерес в их глазах. Объявил, торжествуя:

– Книги! Учебники по математике и физике. Определитель растений. И «Таинственный остров» Жюля Верна! Дикарь умел читать!

– Сколько ему лет? – спросил лейтенант Соколов.

– Двадцать четыре года. Или около того. Он точно не помнит. Но у них есть человек, которому исполнилось тридцать пять лет. И – внимание! – именно он варит Коктейль! Какое подозрительное совпадение, вы не находите?..

Капитан второго ранга Ларионов замолчал минут на пять, давая товарищам возможность осознать услышанное. Потом продолжил:

– Нам давно известно об этом племени. Это большое сообщество было организовано в том числе и военнослужащими. Один мичман довольно долго возглавлял его. А основные принципы выживания разработал капитан из неизвестной нам части особого назначения. Кажется, он был радиоразведчик. Кое-кто из нашего командования связывался с ним напрямую – когда мир только начал рушиться. Тогда эти люди предлагали нам присоединиться. Но планы изменились, и мы построили свое общество.

– Почему мы слышим об этом впервые? – спросил Зорянкин.

– Мы считали, что племя вымерло или одичало, как большинство заров. Но буер, книги… – Ларионов покачал головой. – Нолей рассказал нам много интересного, прежде чем понял, что подвергает опасности своих товарищей. Он замолчал, когда догадался, что мы собираемся навестить его племя. У них строгое табу на внешние контакты. Они закрылись от внешнего мира, забрались в глушь.

– Командование хочет, чтобы мы стали жить так же? – спросил Иосиф Сухалин. – Да лучше я прямо здесь сейчас же повешусь!

– Командование ищет новые способы выживать, – сухо сказал Ларионов. – Вы и без меня знаете, что с каждым годом нам все сложней поддерживать системы жизнеобеспечения на Базе. Да что там говорить! Много лет тому назад нам удалось ценой неимоверных усилий перезарядить реактор этого судна – но срок выходит, и второй раз сменить топливо мы уже, скорей всего, не сумеем. Техника ломается. Людей становится всё меньше. Еда достается нам трудней и трудней… Надо что-то менять, пока есть возможность… А Коктейль… Возможно, это то, что спасет нас.

– Я не верю, – шепнул Зорянкин.

– Мы должны проверить!

9

Провожать охотников вышла вся деревня – от мала до велика. Самые упорные тащились за отрядами километров пять, пока Максим Шуманов не наорал на них, велев возвращаться домой. А у Лосиного озера, болотистые берега которого густо поросли карликовыми березками, команды смазали обувь вонючей походной мазью и разделились: «северные» продолжили путь в сторону моря, а «западные» повернули к Зеленым скалам.