Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Пепел на ветру - Мурашова Екатерина Вадимовна - Страница 46
– Металлический? – удивленно улыбнулась Глэдис. – Ах да, ты права, это в моем рассказе. А зимние голые поля в наших местах похожи на серое листовое железо…
– Вот видишь! – воскликнула Люша. – Ты родилась в прекрасном краю и я тоже – у меня там зимой в лесу было столько самоцветов! Ты – Большая Металлическая Глэдис, очень сильная!
– А ты – Самоцветная Крошка Люша, очень хитрая!
Обе согласно рассмеялись. Когда Глэдис смеялась, у нее высоко поднималась губа и над зубами были видны ярко-розовые десны. Так же когда-то смеялась Голубка, лошадь Ляли и Люши. От этого случайного совпадения Люше стало еще веселее.
На спиртовке сварился кофе. Розовая фарфоровая лампа на высокой ножке освещала стол, кусок темно-зеленой плюшевой скатерти с кистями, тарелку с баранками, изголовье кровати с подушкой в голубоватой, туго накрахмаленной наволочке.
Комнатка под крышей была тесная, только повернуться, но очень уютная. Потолок заметно скошен, окно низкое, широкое, на обширном подоконнике – много цветов.
«Зачем мне больше места? – говорила Глэдис. – Я сюда не плясать прихожу. Плясок мне и на работе хватает».
На стенах – несколько ярких афиш с текстом на английском и на русском языках. Фотография молодой Глэдис в умопомрачительной огромной шляпе, похожей на витрину колониальной лавки, – с перьями, птицами, цветами и фруктами.
– Еще я скучаю по нашей американской публике… – сказала Глэдис. – Ведь я же артистка. Ваша публика по сравнению с нашей похожа на сырую штукатурку.
– Тетя Глэдис, а моя мама хорошо танцевала?
Глэдис Макдауэлл рассказала Люше, что Ляля Розанова когда-то называла ее «сестра». «Стало быть, тебе я получаюсь тетей», – объяснила она девочке. Люша охотно согласилась называть ее «тетя Глэдис».
По-русски Глэдис говорила хорошо и почти без акцента, знала и любила русские поговорки, но как только начинала волноваться, часто вставляла в речь английские слова.
Иногда Люша, пробуя себя, отвечала ей по-английски. Глэдис радостно светила деснами, ей было приятно услышать хоть и несовершенный, но родной язык. Некоторое время говорили на английском, потом снова возвращались к русскому. Речь девочки была вполне грамотной и местами даже ярко образной, но американка не могла отделаться от ощущения, что в чем-то для собеседницы одинаково затруднителен разговор на обоих языках. Объяснения этому она пока не находила.
– Ляля-то? Да нет, пожалуй. Танцевала, конечно, гнулась, плечами водила, но как все ее племя – не более того. Вот пела она действительно редкостно. Голос – как темный бархат. Или точнее – как черный омут у старой мельницы, под поверхностью которого бурлят водовороты и вихри первобытных страстей… Это не я сама придумала, это корреспондент в газете так про ее пение написал. Ляля раз десять просила меня заметку вслух прочесть, я и запомнила. Сама-то она неграмотная была… А тебя вообще чему-нибудь учили? И откуда, кстати, ты понимаешь и даже говоришь по-английски?
– Меня учили. О да… – улыбнулась Люша и задумалась, вспоминая.
Никак нельзя сказать, что моему обучению и развитию не уделяли должного внимания. Напротив. Когда выяснилось, что я не развиваюсь, как положено нормальному ребенку, мое развитие пытались стимулировать самыми разными средствами и методами. Причем в течение нескольких лет после заключения калужского психиатрического светила отец, все еще на что-то надеясь, хватался буквально за соломинку. Иногда даже мой свободный от всяческих рамок ум склонен был считать применявшиеся методы экзотическими (хотя, разумеется, самого этого слова я тогда не знала). Например, несколько месяцев жил в усадьбе здоровенный краснолицый немец по имени Фридрих Берггольц, который пытался обучить меня математике и немецкому языку следующим способом: в самый неожиданный момент на голову мне выливалось ведро холодной воды, а бравый Фридрих в это время громовым голосом выкрикивал немецкие артикли, времена глаголов и основные правила арифметики. Согласно передовой мысли Фридриха, такая сильная стимуляция способствует запоминанию у умственно отсталых детей. В отличие от большинства других своих «учителей» Берггольца я побаивалась, тратила множество умственных усилий на попытки разгадать его очередной коварный замысел и, в общем-то, уже неплохо разбирала его лающую немецкую речь и даже иногда, собрав волю в кулак, «отгавкивалась» ему в ответ, когда нянюшка Пелагея наконец возмутилась и буквально тряпкой выгнала из усадьбы «измывавшегося над несчастным дитем» германца. Напрасно Фридрих пытался объяснить отцу, что в моем состоянии наметился явный прогресс, что я уже практически говорю по-немецки целыми фразами и легко решаю несложные арифметические задачи, выбрасывая в окно именно то количество яблок, которое должно получиться в ответе… Отец встал на сторону нянюшки, а я проводила покидающего Синие Ключи Берггольца целым яблочным залпом из окна кладовки и воплем:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})– Werden entfernt von hier aus, das schmutzige deutsche Schwein Sie![15]
С грустью приходится признать, что другие нанятые отцом учителя преуспели в моем обучении и того меньше. В присутствии отца Даниила, которого пригласили преподать мне основы грамоты, я, видимо в знак понимания его основной миссии (спасителя душ своей паствы), с неизменной настойчивостью изображала чертенка, изобретательно используя для этого все подручные средства. Обнаруживая по приходе на урок свою ученицу с хвостом (пояс от платья), рогами (настоящие, от сдохшей козы), копытами (перепиленные пополам мои собственные туфли, поднятые на деревянные колобашки), вымазанную каминной сажей, издающую леденящие кровь вопли и рисующую на стенах классной комнаты геенну с огромными сковородками (уроки его собственной дочери), отец Даниил довольно быстро и закономерно сдался. Кроме него, я отчетливо помню английскую старую деву, имя которой, впрочем, совершенно выветрилось из моей памяти. Она что-то говорила мне тихим голосом, вязала крючком и дарила мне забавных кукол без лиц, которым я должна была сама придумывать пол, физиономии, наряд и занятие. Еще мы куда-то по-разному пересыпали разную крупу, и это нравилось мне больше – я сыпала с походом, изображая неловкость, и огромное количество почти ручных забавных мышей с бархатными ушками поселилось в наших комнатах в это время. Удивительно, но англичанка мышей совершенно не боялась и лишь с тихой улыбкой расставляла по углам какие-то специальные английские мышеловки. Во всем этом, кажется, тоже была какая-то особая метода развития, но я так и не сумела понять, в чем ее суть. Закончив занятия, англичанка выпивала свой чай с бисквитом и мирно и крепко засыпала. Было очень весело пришивать ее платье к креслу, а потом будить ее хлопком ладоней перед носом. Поскольку никаких результатов от наших занятий, кроме просыпанной крупы и мышей, никому не было заметно, то англичанку к весне рассчитали. Я сшила ей в подарок куклу, сделала из мочала волосы и нарисовала лицо, в котором даже Пелагея опознала саму англичанку. Думая, что это доставит ей удовольствие, я, прощаясь с англичанкой, впервые сделала книксен и пробормотала, глядя в пол:
– Farewell, madam, I wish you pupils better than I![16]
– Let the god will keep you during tests, my child![17] – ничуть не удивившись, молвило кроткое создание и удалилось, сопровождаемое Тимофеем, который нес ее саквояж, чтобы погрузить его в бричку, уже дожидавшуюся во дворе.
Отец и сам пытался учить меня. Но в его присутствии и в его кабинете я по большей части впадала в тупую апатию и молчала столь упорно, что ему было трудно поверить Пелагее, утверждавшей, что наверху, со Степкой и в службах я уже давно и довольно бойко разговариваю. Иногда, если отец слишком давил на меня, пытаясь добиться хоть какой-нибудь реакции, я, наоборот, начинала бушевать и все крушить, разбрызгивала чернила, рвала бумагу, швыряла книги об стены. Тогда звали Тимофея, завертывали меня в одеяло и несли наверх. Там одеяло меняли на мокрую простыню – это считалось полезным для усмирения безумцев.
- Предыдущая
- 46/50
- Следующая