Немного опасный - Бэлоу Мэри - Страница 39

Но еще целая неделя в городе? Еще неделя светской жизни? Просто ужасающая перспектива. С другой стороны, это всего лишь неделя, каких-то семь дней. Тем более что еще в Скофилде поговаривали, будто герцог Бьюкасл не слишком любит посещать светские мероприятия. Говорила же леди Сара Бакан, что ни разу не видела его за всю весну, хотя это был ее первый сезон и она наверняка присутствовала везде, где собиралось много народу. В самом деле, за семь лет замужества Кристина ни одного раза не встречалась с этим человеком в свете.

— Если ты хочешь остаться, Мелани, — проговорила она, — то я, конечно, должна согласиться.

Мелани похлопала подругу по руке и снова принялась за кофе.

— Это не ответ, — заявила она, — ты ничего не должна. Если ты предпочитаешь немедленно отправиться домой, то мы вырвем Берти из его клубов и поедем. Но мы пропустим суаре у леди Джосселин, а она моя близкая подруга и будет удручена, если мы не дождемся этого мероприятия. А еще мы пропустим…

— Мелани, — Кристина наклонилась над столом и посмотрела в глаза подруге, — я с удовольствием воспользуюсь твоим гостеприимством и проведу в Лондоне еще неделю.

— Я знала, что ты согласишься. — Мелани просияла и радостно хлопнула в ладоши. — Берти, любовь моя, ты сможешь ходить в клубы и в «Таттерсоллз». А еще сможешь поиграть в карты у леди Джосселин, где ставки всегда достаточно высоки для такого опытного игрока, как ты.

Берти, который уже наполовину расправился с бифштексом, снова издал нечленораздельный рык.

Ну вот, мрачно думала Кристина, теперь ей придется не только сидеть в Лондоне, но и посещать все светские мероприятия, на которые захочет пойти Мелани. Очень скоро выяснилось, что таких мероприятий великое множество, несмотря на то, что сезон еще не начался. В планах у баронессы Ринейбл было несколько чаепитий, частный концерт и ужин, ну и, разумеется, суаре у леди Джосселин.

В тот вечер на Кристине был один из ее новых туалетов — кружевное платье глубокого синего цвета на бархатном чехле, которое особенно нравилось ей, поскольку выглядело красиво и элегантно, но без всякой претенциозности. Она чувствовала, что это платье подходит и к ее возрасту, и к цвету волос и глаз. По настоянию Мелани она одолжила у подруги жемчужное ожерелье, и это было единственное ее украшение, за исключением белых вечерних перчаток и веера с ручкой из слоновой кости, который Бэзил с Гермионой как-то раз подарили ей на день рождения.

Ослепительно улыбаясь, Кристина вошла в гостиную дома леди Джосселин. В длинной анфиладе комнат двери были широко распахнуты для удобства передвижения гостей. И первый, кого она увидела, был, разумеется, герцог Бьюкасл, строгий, элегантный и высокомерный, стоявший на другом конце комнаты и погруженный в беседу с красивой темноволосой женщиной, которая сидела на диване, потягивая вино. Это была леди Фальконбридж, вдова маркиза, которую Кристина уже встречала раньше.

Если бы можно было немедленно уйти и вернуться в Ринейбл-Хаус, а лучше прямиком в коттедж «Гиацинт», Кристина так бы и поступила. Но Мелани взяла ее под руку, так что ей ничего не оставалось, как только двигаться вперед.

«Проклятие, проклятие, проклятие», — думала Кристина, совершенно не к месту отмечая про себя элегантную прическу леди Фальконбридж: высоко уложенные локоны, украшенные великолепными перьями. Она в который раз почувствовала себя деревенской простушкой.

В гостиной была по меньшей мере дюжина знакомых Мелани и столько же в следующей комнате, но баронесса просияла при виде только одного человека. Вскинув одновременно подбородок и лорнет, она решительно направилась к нему через всю комнату, таща за собой Кристину с таким видом, что Элеонора умерла бы от хохота, доведись ей увидеть такое. Берти уже исчез из виду, очевидно, отправившись в салон для игры в карты.

— Бьюкасл! — воскликнула баронесса, легонько ударяя герцога по руке лорнетом. — Вас не часто можно встретить на подобного рода мероприятиях!

Герцог обернулся, вскинул брови, и его взгляд встретился со взглядом Кристины еще раньше, чем он посмотрел на Мелани. Затем он заметно наклонил голову в знак приветствия:

— Леди Ринейбл, миссис Деррик.

Кристина забыла, какими холодными могут быть эти серые глаза, как этот серебристый взгляд умеет пронзать насквозь.

— Ваша светлость, — пробормотала она.

От внимания Кристины не укрылось, что он не удостоил Мелани объяснением, почему оказался в гостях у леди Джосселин. Да и зачем ему это?

Герцог погладил кончиками пальцев ручку монокля, а леди Фальконбридж нетерпеливо постучала ножкой по полу.

— Мы задержались в Лондоне еще на неделю, — сообщила Мелани, — потому что не хотели пропускать столь блестящие светские мероприятия, которых в этом году устраивается очень много. Кроме того, суаре у Лилиан всегда стоят того, чтобы на них присутствовать.

Его светлость снова кивнул.

— Мелани, — вмешалась Кристина, — в соседней комнате я заметила Джастина. Может, пойдем?

Глаза герцога на секунду задержались на ней, его монокль уже поднялся до уровня груди. Кристина молча ждала, пока он поднесет монокль к глазам.

— В таком случае не смею вас задерживать, — сказал Бьюкасл, отворачиваясь к леди Фальконбридж.

В следующей комнате располагался музыкальный салон, и за фортепиано сидела леди Сара Бакан. Кристина радостно улыбнулась Джастину, который подошел и взял ее за руку, в то время как Мелани приблизилась к кружку дам, которые, посторонившись, чтобы впустить ее, снова сомкнули ряды.

— Я видел, как вы с Мел отдавали честь Бьюкаслу, — с улыбкой проговорил Джастин.

— Я никогда бы не приехала сюда, — заверила его Кристина, — если бы знала, что он тоже собирается присутствовать.

Джастин усмехнулся:

— Для дамы, которая в прошлом году утверждала, что герцог вежливый и галантный джентльмен, ты что-то уж слишком остро реагируешь. Однако в этом году тебе нечего бояться его. Он вовсю преследует леди Фальконбридж, а поскольку она точно так же вовсю преследует его, то все ждут, что через несколько дней они сумеют прийти к обоюдному согласию. Уверен, что в некоторых клубных книгах уже записаны ставки на то, какого числа они объявят о своей помолвке.

— Дорогой Джастин, — сказала Кристина, ослепительно улыбаясь, — всегда готов рассказать о том, чего мне знать не положено.

И чего она вовсе не хотела знать.

— Ничего, ты ведь неболтлива, Крисси. — Джастин рассмеялся и подвел спутницу поближе к фортепиано.

Однако Кристине не удалось долго наслаждаться покоем. Вскоре к ним присоединился граф Китредж и объявил Кристине, что она никогда не видела знаменитого полотна Рембрандта, которое висело в салоне, располагавшемся за комнатой для коктейлей. Затем он предложил ей руку, чтобы проводить ее.

Салон был слабо освещен, так как, по-видимому, в нем не предполагалось присутствие гостей этим вечером. Честно простояв перед картиной в течение целых пяти минут, Кристина хотела уже возвратиться, но граф решительно взял ее за руку и подвел к скамье в дальнем конце салона. Кристина села, а граф встал перед ней, заложив руки за спину. Она подозревала, что корсет мешает ему последовать ее примеру, и втайне была благодарна этому обстоятельству.

— Миссис Деррик, — начал Китредж, прочистив горло, — вы, должно быть, еще прошлым летом заметили глубину моего восхищения вами…

— Это большая честь для меня, милорд, — вздрогнув от неожиданности, пролепетала Кристина, — давайте…

— А в этом году, — продолжал граф, — я чувствую себя обязанным открыто признаться в том, насколько неумолимо меня влечет к вам.

Неужели она в самом деле кокетка, подумала Кристина. Оскар так считал, да и Бэзил с Гермионой в конце концов пришли к такому же выводу. Но если она и правда была кокеткой, то не по своей воле. Она никогда ничего не говорила и не делала, чтобы возбудить в графе неумолимое, как он выразился, или хотя бы малейшее влечение к себе, никогда не пыталась никого привлечь, за исключением Оскара десять лет назад.