Немного грешный - Бэлоу Мэри - Страница 19

— Я думала, вы заснули, — сказала она, внимательно взглянув на него.

— Правда? — отозвался он. — Идите-ка сюда, мисс Йорк, и расскажите, что вы задумали.

Она послушно подошла к постели и села на стоящий рядом стул.

— Ради всего святого, почему вы не сказали мне, что… никогда не делали этого раньше? Зачем притворялись девушкой легкого поведения? Я чем-то испугал вас? Дал вам повод думать, что у вас нет выбора?

Рейчел вспыхнула, закусила нижнюю губу, сомкнула пальцы на коленях и ничего не ответила.

Черт, наверное, не стоило вновь, упоминать о ремесле девушек, живущих в этом доме. В конце концов, нельзя забывать, что все они спасли ему жизнь, и он не имеет права оскорблять их.

— Вы же понимаете, мистер Смит, — наконец заговорила Рейчел, — что когда-то у каждой девушки бывает «первый раз».

— Да, но у приличной девушки — леди — этот «первый раз» должен случиться в супружеской постели! Я же не могу предложить вам руку и сердце, возможно, я уже женат. Вы хоть понимаете это?

Рейчел вновь закусила губу. Вид у нее сейчас был удрученным.

— Я бы не вышла за вас замуж, даже если бы вы были свободны, как птица. Даже если бы умоляли меня стать вашей женой, даже если бы опустились передо мной на одно колено и произнесли пламенную речь о том, что не представляете себе без меня жизни. Я не такая дура, мистер Смит, хоть и девственница. Ну… была девственницей до сегодняшней ночи. Я согласилась по той же причине, что и вы: я хотела близости с вами. Вы мне очень понравились. Не надо портить впечатление этой глупой вспышкой гнева. Отчего вы злитесь? Неужели я так сильно вас разочаровала? Так знайте, что и я от вас не в восторге!

Он не мог оторвать от нее глаз, а уголки губ уже потревожила невольная, едва заметная улыбка.

— Вы это серьезно? Что ж, я признаю, что вел себя как мальчишка. Но вы застали меня врасплох.

Рейчел продолжала упрямо хмуриться.

— Я не могу дождаться, мисс Йорк, когда вы все же объясните мне, что привело невинную леди в дом терпимости. Я только понимаю, что вы наговорили на себя, пытаясь не показаться выше остальных девушек, я прав? Как давно вы здесь?

— С пятнадцатого июня, — ответила она. — Со дня битвы у Ватерлоо.

— То есть мы попали в этот дом одновременно? — Аллен пристально посмотрел на нее.

— Я приехала за день до вашего появления. Но мы бодрствовали всю ночь, пытаясь решить свою проблему, поэтому я даже ни разу не спала в этой комнате, хотя девушки и отдали ее мне сразу, как только я приехала.

Аллен попытался устроиться на постели поудобнее, чтобы нога болела не так сильно. Все равно ему сейчас не заснуть, лучше попытаться узнать, какими судьбами девушка оказалась в этом грешном месте.

— Что привело вас сюда? — спросил он. — Могу я узнать?

Она опустила глаза.

— Моя мать умерла, когда мне было шесть лет, — начала она издалека. — Отец тогда нанял для меня няню. Бриджит Клоувер. Она стала для меня второй матерью, хотя, как я сейчас понимаю, тогда она сама еще была молоденькой девушкой. Но я очень привязалась к ней. Я тогда мало общалась с посторонними, среди соседских ребятишек друзей у меня тоже не было. Мы жили в Лондоне, отец редко бывал дома. Когда мне исполнилось двенадцать лет, отец сказал, что Бриджит должна уйти. Мне очень ее не хватало! Отец сказал, что я уже взрослая и мне больше не нужна няня, но я понимала, что это только отговорка. Дело было в том, что отец — заядлый картежник — в очередной раз проигрался в пух и прах, и ему нечем было платить ей жалованье. А десять лет спустя я случайно встретила Бриджит на улице здесь, в Брюсселе…

— Для вас, должно быть, было шоком узнать, чем она занимается?

— Ну… Сразу-то я не поняла. Да, она выглядела немного вульгарно: ярко-рыжие волосы, слишком откровенный вырез на платье… Но косметики тогда на ней не было, да и потом… Я как-то особенно не задумывалась, я просто увидела свою любимую Бриджит и очень обрадовалась.

Аллен заметил, как нервно она сплетает пальцы: руки беспокойно теребили платье на коленях.

— Знаете, — продолжала Рейчел, — когда вы всей душой кого-нибудь любите, вы не замечаете в этом человеке деталей, пускай даже не всегда приятных. Когда человек любит, он все воспринимает сердцем, а не умом. Я, конечно, немного удивилась, почему Бриджит в разговоре со мной старательно избегает вопросов о том, чем она сейчас занимается. Я не понимала, почему она так тревожно озирается по сторонам, как будто хочет сбежать от меня. Но это сильно меня задело.

— Однако вы ведь так просто не отступили?

— Да, — вздохнула Рейчел. — Хотя для Бриджит и остальных девочек было бы лучше, если бы я тогда просто попрощалась и пошла своей дорогой. Конечно, скоро я поняла, в чем тут дело, но Бриджит позволила мне навестить ее только узнав, что после смерти отца я тоже вынуждена работать. Я тогда была компаньонкой леди Флэтли. И к тому же я была бедна как церковная мышь: отец оставил мне только карточные долги.

— Значит, вы все-таки добились приглашения в… бордель? Боже, какая святая наивность! Да, вы храбрая девочка, ничего не скажешь!

— Да, — кивнула Рейчел и тут же улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. — Девушки встретили меня в гостиной, вели себя подчеркнуто вежливо и были одеты, наверное, в самые скромные свои наряды. И еще они были… Я даже не знаю, как это лучше сказать, какое слово правильнее употребить… Пожалуй, они были очень искренни. А я так отвыкла от искренних людей, работая в доме леди Флэтли!

Аллен молча подождал, когда она решится продолжить и расскажет, что же так сдружило ее с продажными женщинами.

— Еще когда я работала у леди Флэтли, — после долгой паузы заговорила Рейчел, — я познакомилась с преподобным Найджелом Кроли. Он часто навещал леди Флэтли, иногда один, иногда вместе со своей сестрой. Этот человек был само обаяние. Он очаровал меня. Да, впрочем, не одну меня, все дамы были в полном восторге от преподобного Кроли. В Англии у него не было собственного прихода, а он, по его словам, мечтал о независимости. Он рассказывал, что приехал в Брюссель, чтобы утешать здесь солдат, столкнувшихся лицом к лицу со смертью.

— Для этого есть полковые священники, — заметил Аллен.

— Я знаю. Но он говорил, что они в основном уделяют внимание офицерскому составу, а о простых солдатах никто не думает.

— Полагаю, — сухо заметил Аллен, — вы сразу же влюбились в него. Он был красив?

— О да! Высокий блондин с чарующей улыбкой. Но он сначала не обращал на меня никакого внимания, ведь кем я была — простой служанкой.

«Да нет, — цинично подумал Аллен, — вначале он не обратил на тебя внимания, потому что у тебя нечем было поживиться».

— Чую что-то недоброе, — вздохнул он. Рейчел нахмурилась:

— Когда он все же заметил меня, то стал часто разговаривать со мной, и я уже не могла сопротивляться его обаянию. Даже не потому, что он был красавцем, нет! Просто это был такой открытый, добросердечный человек — меня восхищало его отношение к людям, увлеченность своим благородным делом. У меня не было никакого опыта в общении с мужчинами. Я просто потеряла голову. Да и с его сестрой я тоже очень подружилась.

— Определенно, мерзкий тип… Но вероятно, его привлекла ваша внешность? Ведь у вас же не было ни гроша за душой?

Аллен заметил, как она покраснела и вновь опустила глаза.

— Он разговаривал со мной каждый раз, когда наносил визит леди Флэтли. Когда у меня было свободное время, он сопровождал меня на прогулках. Мисс Кроли приглашала меня на чай. Боже, как я тогда была наивна! Когда он сделал мне предложение, я тотчас же согласилась. Что меня особенно подкупило, так это то, что когда я рассказала ему про Бриджит, он тут же высказал желание познакомиться со всеми девушками. Я подумала, что он делает это ради меня. Прекрасный человек широкой души. Когда девушки пригласили нас к себе на чай…

Рейчел несколько раз тяжело сглотнула, прежде чем продолжить. Аллен понял, что каждое слово дается ей с огромным трудом, что воспоминания об этом чаепитии до сих пор причиняют девушке боль. Самого его по-прежнему мучила боль в ноге, он пытался лечь как-нибудь поудобнее, но ничего не помогало.