Немного грешный - Бэлоу Мэри - Страница 12

— Да, я понимаю, — кивнула девушка, — мы тоже слышали выстрелы, даже сюда они доносились. А почему вы решили, что у вас нос, как у Веллингтона?

Он удивленно взглянул на нее.

— А что, это не так?

— Джеральдина сказала, что у вас нос аристократа.

Он не отрываясь следил, как девушка поднялась на ноги, пересекла комнату и подошла к шкафу. У нее была удивительно женственная фигура, с мягкими изгибами и прелестными округлостями, что придавало ей особенную притягательность.

Девушка открыла дверцу шкафа, достала небольшое зеркальце и принесла его раненому. Он нервно закусил губы, когда она передавала ему эту такую опасную для него сейчас вещицу.

— Не смотрите, если вам тяжело, — предупредила его она.

— Нет, я должен посмотреть. — Он взял зеркальце у нее из рук. Господи, а если он не сможет вспомнить даже своего лица? Это ведь еще страшнее, чем не помнить своего имени!

Он взглянул на свое отражение. Лицо — бледное, узкое, изможденное. На этом лице нос действительно выглядел довольно большим. Волосы — растрепанные, свалявшиеся, грязные. Темная щетина на подбородке уже вполне могла сойти за бороду. Глаза сильно покраснели. Под глазами — темные круги. Он выглядел ужасно, но ощущения, что смотришь в лицо незнакомцу, не возникло. Это его лицо. Он облегченно вздохнул. И в то же время при взгляде в зеркало он ничего про себя не вспомнил. В глазах — пугающая пустота неизвестности. Он знал это лицо и не знал его.

— Удивляюсь, как вы не кричите от ужаса, глядя на такого уродца, — проговорил он, возвращая зеркало. Он заметил, что у его ангела-хранителя осанка и манеры настоящей леди. Она сидела очень прямо, не касаясь спинки стула. — Я выгляжу как разбойник или бродяга.

— Еще скажите, что вам не хватает ножа или пистолета, — чуть наклоняя голову и одаривая его насмешливым взглядом, проговорила девушка. — Слава небесам, в доме нет никакого оружия, так что вам не удастся проявить темную сторону своей натуры. Кухонные ножи Филлис никому не доверяет. Так что вам сказало зеркало?

— Ничего определенного. Думаю, что в обычной ситуации я выглядел бы слегка привлекательнее, но для меня это по-прежнему безымянное лицо. Так что пусть будет так, как вы сказали. Джонатан Смит, к вашим услугам. Мистер Джонатан Смит.

— Ну что ж, мистер Смит, — улыбнулась девушка, — рада представиться: Рейчел Йорк.

— Мисс Йорк. — Он вежливо кивнул, но тут же пожалел о стремлении следовать хорошим манерам: приступ головной боли будто рассек его надвое. — Весьма рад нашему знакомству.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом, к его удивлению, Рейчел села рядом с ним на кровать и нежно коснулась волос. Ее близость привела его в невероятное возбуждение. Он смотрел на мягкую линию шеи, тщательно прикрытую кружевом платья грудь. Он вдыхал сладкий аромат — мыла, одеколона, духов? — такой манящий, кружащий голову. От всего этого просто перехватывало дыхание.

И потом она не просто была красива, нет. В ней не было отстраненной строгой красоты. При взгляде на нее возникали картины ложа страсти со смятыми простынями, разбросанными подушками, сплетенными в танце любви телами. Ну и послал же ему Бог испытание — оказаться в борделе без гроша в кармане!

— Ваша рана быстро заживает. — Она провела пальцами по волосам рядом с раной. — Отек определенно спадает. — Он, замерев, наслаждался каждым легким прикосновением. А потом девушка вдруг взглянула прямо ему в глаза и нежно улыбнулась. — Вам надо немного отдохнуть, — сказала она. — Память вернется к вам, я обещаю.

Было абсурдным обещать что-то от нее совершенно не зависящее. Но, как это ни странно, после этих слов он почувствовал спокойствие и уверенность в собственных силах. А потом… потом она, не отрывая от него взгляда, медленно облизнула губы кончиком языка и, вспыхнув, тут же отскочила от кровати.

На какое-то мгновение раненый решил, что у него вновь начался бред.

Сомнений не оставалось, она хочет обольстить его. Конечно, ее манера обольщения резко отличалась от тех способов, что использовали ее более грубые подружки. И все же она явно флиртовала. Конечно, он тяжело ранен и с трудом может пошевелиться, каждое движение доставляет страшную боль, но ведь не мертвец же он! То, что он не может удовлетворить свою страсть, не означает, что он не может ее испытывать. И она не такая дурочка, чтобы не понимать этого.

Да уж, кто угодно, только не дурочка.

— Я пока оставлю вас, отдохните, — пробормотала она, не глядя ему в глаза. — Постараюсь заглянуть попозже, когда выпадет свободная минутка. Кто-нибудь принесет вам обед, вы, наверное, проголодались.

Когда она вышла, юноша закрыл глаза. Сон никак не шел к нему. Он чувствовал себя грязным, усталым, больным, голодным и еще…

Да, черт побери, можно сказать, что и возбужденным. Так, надо помыться и побриться. Но у него не было ни бритвы, ни расчески! Отсутствие таких вещей, которым он раньше даже не придавал значения, окончательно выбило его из колеи. Самое ужасное, что у него не было ни пенни, чтобы купить самое необходимое.

И что же делать, если память так и не вернется? Бродить голым по улицам Брюсселя, пока кто-нибудь не узнает его? Добраться до какого-нибудь войска в надежде, что, может, там кто-то сможет сказать ему, кто он такой? Должно быть, сотни людей пропали без вести в этом сражении… Что же делать? Может, обратиться в британское посольство? Спросить, не разыскивает ли какая-нибудь благородная семья сына или брата, скорее всего младшего по рождению?.. А есть ли вообще в Брюсселе такое посольство? Почему-то при слове «посольство» в его голове всплыло название города «Гаага», но как он ни пытался вспомнить, дальше этого дело не пошло.

«Ладно, подумаем о Рейчел Йорк. Она обещала зайти попозже, если будет не слишком много работы, как я понимаю», — продолжил раненый свой внутренний монолог. Эта мысль вызвала у него гримасу отвращения. Интересно, где она теперь «трудится», после того как он занял ее «рабочее место»? Он приказал себе перестать думать об этом. В конце концов, это не его дело. И чем занимается Рейчел, его тоже не касается.

Однако он обязан ей жизнью. И надо как-то оплатить долг. Вот только он понятия не имел, как именно. Пока он только дерзил ей, отвечая грубостью на ее сердечную доброту.

С завтрашнего дня все изменится. Он больше не будет мучить себя сомнениями и вопросами, каждая минута его жизни будет направлена на скорейшее выздоровление. Может быть, завтра он вспомнит, кто он такой. Должен вспомнить.

Глава 5

В этот день Рейчел больше не возвращалась в комнату раненого юноши. Она никак не могла прийти в себя от осознания той тайной власти, которой она обладает над мужчинами.

Конечно, она и раньше знала, что красива, хотя для нее самой достаточно было бы просто быть хорошенькой. Рейчел прекрасно понимала, что очень нравится мужчинам. Но ей никогда и в голову не приходило, что этой властью можно пользоваться. Она всегда старалась держаться как можно скромнее. Несмотря на то что детство и раннюю юность Рейчел провела в вечной опасности оказаться нищей после очередного крупного проигрыша отца за карточным столом, воспитывали ее все-таки как настоящую леди. А леди не должна кичиться своей красотой. Да и потом раньше ей как-то не встречались мужчины, с которыми хотелось бы напропалую флиртовать.

После того как отец умер и ей пришлось пойти в компаньонки к леди Флэтли, Рейчел тщательно следила за тем, чтобы ее внешний вид строго соответствовал жестким рамкам приличия, принятым в среде пожилых обеспеченных леди. Может, и в Найджеле Кроли ей особенно понравилось то, что он никогда не делал ей комплиментов относительно внешности или фигуры. Он всегда подчеркивал, что восхищается ею прежде всего как личностью.

И уж конечно, она не собиралась привлекать особое внимание раненого юноши. Ей всего лишь хотелось быть с ним милой и добросердечной, ободрить его, утешить. Но сегодня у нее не осталось сомнений — юноша питает к ней отнюдь не платонические чувства.