Маг с изъяном - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 13

Ванна злобно подпрыгивала, и, если бы не мощные перекрытия, на которых держался пол второго этажа гостиницы, весь этаж сотрясался бы, как от землетрясения. Впрочем, и так, того и гляди, в дверь постучат работники гостиницы осведомиться у постояльца: с какой стати он, идиот проклятый, затеял посреди ночи пляски и прыжки?

Нужно было что-то делать! И новоиспеченный маг сделал то, что единственно мог сделать: поочередно применил все заклинания, которые знал. Точнее, те, которые еще не применил, – двадцать одно заклинание.

Вначале пошло заклинание избавления от вшей – оно окрасило лед в ванне в зеленый цвет.

Потом заклинание озноба – в ванне ничего не изменилось, но повизгивать она стала в ритме песни «Моряки Унборна».

Зажечь свечу! Ванна начала кружиться на месте и напевать «Птичку с желтым клювом», отчего Илар пришел в ярость и попытался пнуть вредную емкость, свесив ногу с кровати. Это чуть не лишило его ноги, потому что ванна перестала петь и атаковала ногу, стараясь прижать ее к дереву кровати.

Отпрыгнув назад, похолодевший Илар стал лихорадочно соображать, чем же заглушить злобную одушевленную тварь, которая, как собака, кидалась на своего благодетеля. И тут его осенило! Заклинание от злых собак!

Илар выпустил искомое заклинание, в глубине души сомневаясь, что оно даст какой-то эффект. Вернее, что даст нужный эффект. Вообще, в нынешних обстоятельствах было неясно, как подействует какое-либо заклинание, – выпускаешь заклинание от блох, а вдруг вместо искоренения кусачих гадов оно раскроет портал и вызовет демонов из иного мира?

Вопреки ожиданию, ванна вдруг вздрогнула, пару раз подпрыгнула на месте, громыхнув всеми четырьмя ножками, потом припала к полу, согнув передние ноги, и тихо завизжала, как собака, извиняющаяся за свое преступное деяние. Илар перевел дух, осторожно спустил ногу с кровати и поболтал ею в воздухе – нет, нападения не последовало. Ванна осторожно подошла к ноге, «понюхала» ее, потерлась передней стенкой и встала рядом с кроватью, издавая звуки, похожие на сопение.

Илар осмелел, спустился с кровати, встав над ванной, уперев руки в бока, посмотрел на медное «существо» и нерешительно скомандовал:

– В угол! Туда! Иди в угол! Туда иди! Быстро!

Ванна послушалась: топоча, побежала в противоположный угол комнаты и встала там, нетерпеливо перебирая ножками.

– Стой там и не выходи! – продолжал командовать Илар и, убедившись, что команда исполнена, сел на край кровати, схватившись руками за голову.

На удивление, несмотря на топот одушевленного корыта, никто не пришел проверить, что тут делает Илар, и появилась надежда на то, что все обойдется. Вопрос только в том, сколько действует заклинание – час, два, пять часов? Да кто знает… только не Илар, это точно. И теперь оставалось рассчитывать лишь на удачу – если до утра действие заклинания одушевления прекратится, все пройдет тихо. Если нет… об этом Илар думать не хотел. Пойдет пешком – что еще поделаешь? Вряд ли караванщик отправится в путешествие с черным колдуном.

Решив на сегодня закончить с заклинаниями, Илар захлопнул книгу, уложил ее в вещмешок, сбросил куртку, штаны, рубаху и с разгону, слегка дрожа от холода и возбуждения, запрыгнул в кровать и юркнул под одеяло. Фонарь гасить не стал. Илару хотелось света, жутковато оставаться в темноте наедине с ванной, скребущейся где-то в углу. Илар искоса следил за этим «существом» – вдруг подкрадется, вдруг что-то сделает?

«Вот это я влип! Проклятый старикашка… С чего это у меня получается непонятно что? Ну почему, почему выходит такая ерунда?! Ведь так вначале все чинно, обыкновенно, по правилам – заклинание запоминается, потом выстреливается, но… получается невесть что?!

Ладно, давай подумаем. Итак, насколько я помню, волшебство связано с сутью человека, с его способностью управлять Силой. Для этого мозг каким-то образом, с помощью заклинаний, управляет процессами. И вот эти самые процессы у меня нарушены! Те заклинания, которые у других колдунов вызывают определенные действия, у меня совершают совсем другое, отличное от того, что следует ожидать! Почему?

Давай рассуждать: главное тут мозг. Когда старикашка запустил в меня Силу, та перестроила мой мозг под себя. И вот тут-то вся закавыка! Мозг перестроился не так, как надо!

И чем я отличаюсь от других людей? Это вопрос. А если… Точно. Понял! Перед тем как старик начал запускать в меня Силу, мне разбили башку! Вот! У меня был поврежден мозг! И Сила перестроила раненный после удара дубиной по макушке мозг. То-то меня тошнило, то-то у меня такая шишка была! Возможно, череп треснул. Эти гады, похоже, хотели меня убить, да не вышло. Спасибо, папа, за крепкий череп. И мама. Если бы не толщина черепа, гнил бы я сейчас там, на берегу речки. Ели бы меня черви и мухи…. бррр…»

Илар закрыл глаза, на него снова навалился сон, и от объятий бога сна не смогли уберечь даже поскребывания и повизгивания мятежной ванны, булькающей зеленой жижей, получившейся от тающего в ней льда.

Через минуту незадачливый волшебник уже спал, страдальчески скривив физиономию и дергая веками, когда ему снились сны.

А снился ему худой высохший старик, который грозил в его сторону кулаком, снился однорог, гнавшийся за ним по лесной тропе и норовивший загнать рог в зад колдуну до самого основания.

А позже приснилась живая ванна: Илар сидел в ней обнаженный, с обнаженной женой караванщика. Женщина обнимала парня за плечи, ванна неслась по улице городка лесорубов, а сзади с криками и руганью бежал сам Юстан, держа в руке здоровенную дубинку. Следом толпа охранников, которые кричали: «Ты нас обманул, проклятый колдун! Повесить его за…»

Та часть тела, за которую его хотели повесить, еще очень пригодится жене караванщика и самому Илару – он это знал точно, потому маг поторапливал ванну, требуя бежать во весь опор, и нахлестывал ее плеткой-треххвосткой. Ванна неслась, как скаковая лошадь, но на повороте не удержалась и на всем скаку с грохотом врезалась в забор, окружающий постоялый двор. Илар вывалился из ванны прямо на караванщицу, и тут его настиг Биргаз, занося над ним дубинку с криком: «А-а-а! Илар! А-а-а!»

Илар, проснувшись, чуть не закричал от ужаса. Секунды три не мог сообразить, где находится и откуда идет голос Биргаза, потом сообразил – из-за двери!

– Иссар, вставай! Э-э-а-ай! Караван через полчаса отправляется! Надо еще позавтракать!

– Иду! – крикнул Илар, вскочил с кровати, радуясь, что это был сон. И тут увидел в углу ванну, вспомнив все, что происходило ночью. С замиранием в сердце он заглянул в ванну – лед почти растаял, но цвет вода так и не сменила – зеленая, как море.

Ванна уже не подавала признаков жизни – одушевление, слава богам, прошло.

Илар схватил вещи, натянул их на себя, сгреб монеты, так и лежавшие на столе, сложил в объемистый кошель старика, покрепче привязал к поясу, накинул на плечи вещмешок и далир, отодвинул засов двери и вышел в коридор.

Его немного волновало, как отреагирует прислуга, увидев в ванне зеленую воду, но решил – будь что будет. Может, у него прихоть такая – подкрашивать воду специальной краской? Кому какое дело? Может, это такая соль для ванны – мать иногда применяла ароматические соли, подкрашивающие воду в разные цвета. Отец говорил, что любит, когда от нее пахнет цветами. Вот, может, и он, Илар, такой избалованный парень!

Спустившись вниз, в зал трактира, Илар поздоровался со своими новыми товарищами, нашел место с краю стола, схватил кусок лепешки, намазал его маслом и стал есть, запивая налитым из кувшина горячим фруктовым отваром. В разговоры он не вступал.

Есть не хотелось, но мама всегда говорила, что завтрак для здоровья важнее всей еды. Хочешь быть здоровым и веселым – ешь утром, а вот ужин есть не стоит, если не хочешь потолстеть и заболеть. Впрочем, Илар ее не особенно-то и слушал, наедаясь в любое время суток, и при этом не толстел совершенно – на зависть матери.

Через полчаса Илар уже сидел в фургоне, опершись на стенку, и дремал, покачиваясь в такт колебаниям повозки. Спать хотелось ужасно – ночью удалось поспать всего часа два или чуть больше, потому бог сна так и не отпустил юного мага из своих объятий.