Нортэнгерское аббатство - Остин Джейн - Страница 7

– К церковному двору.

– Что ж, я потрясающе рада, что от них избавилась! Давай сходим в Эдгарз-билдингз, я покажу тебе мою новую шляпку? Ты же говорила, что хочешь взглянуть.

Кэтрин охотно согласилась.

– Вот только, – прибавила она, – мы, наверное, догоним этих молодых людей.

– Ой, да не переживай. Мы их тут же обгоним, если поспешим, а мне до смерти хочется показать тебе шляпку.

– Но нам вовсе не грозит встреча с ними, если обождем всего несколько минут.

– Я не окажу им такой любезности, уверяю тебя. Я совершенно не желаю выказывать мужчинам подобное уваженье. Так их только избалуешь.

На сии резоны Кэтрин нечего было возразить; и посему, дабы явить независимость юной г-жи Торп и ее решимость унизить сильный пол, девы тотчас со всей возможной быстротою устремились вослед двум молодым людям.

Глава VII

За полминуты они одолели двор бювета и приблизились к арке против Юнион-пэссидж; здесь, однако, движенье их застопорилось. Всякий, кто знаком с Батом, припомнит, сколь затруднительно пересечь здесь Чип-стрит; воистину, улица сия обладает до того дерзкой натурою и столь неудачным манером примыкает к большим дорогам на Лондон и Оксфорд, а равно к центральному постоялому двору города, что и дня не проходит, когда собранья дам – сколь важные дела ни гнали бы их вперед: поиски ли сдобы, модистки или же (как в нынешнем случае) молодых людей, – не бывали задержаны на той или же иной стороне экипажами, наездниками либо телегами. Злосчастье сие переживалось и оплакивалось Изабеллой по меньшей мере трижды на дню с самого прибытия в Бат; и ныне она обречена была переживать и оплакивать сие вновь, ибо едва дамы появились против Юнион-пэссидж и узрели двух джентльменов, кои лавировали в толпе и пробирались по канавам занимательного сего переулка, дорогу перегородила подъехавшая двуколка, по разбитой дороге ведомая на редкость умелым, по виду судя, возницей со всею страстью, коя способна весьма успешно подвергнуть опасности жизнь его самого, его спутника, а равно его жеребца.

– Ах, эти гнусные двуколки! – молвила Изабелла, вздернув голову. – Как я их ненавижу. – Впрочем, столь праведная сия неприязнь прожила недолго, ибо Изабелла вгляделась и воскликнула: – Какая прелесть! Господин Морлэнд и мой брат!

– Батюшки! Это же Джеймс! – одновременно с нею молвила Кэтрин; и, едва девы поймали взгляд молодых людей, жеребец был тотчас остановлен с яростью, коя чуть не усадила животное на круп, – и вот уже мчится слуга, джентльмены выскакивают, и экипаж препоручается лакейским заботам.

Кэтрин, коя подобного столкновенья никак не ждала, приветствовала брата с живейшим удовольствием; он же, обладая весьма приятным нравом и будучи искренне привязан к сестре, явил все возможные доказательства равного удовлетворенья, какие только успевал, ибо ясные глаза юной г-жи Торп беспрестанно притягивали его вниманье; оной деве долг вежливости был уплачен споро, со смесью радости и смущенья, кои сообщили бы Кэтрин – будь она опытнее в чужих сердечных делах и не столь увлечена собственными, – что брат полагает Изабеллу столь же красивой, сколь ее почитает сама Кэтрин.

Джон Торп, распоряжавшийся тем временем касательно жеребца, вскоре приблизился, и от него Кэтрин получила все, что ей причиталось; ибо он, хотя всего лишь небрежно и легонько коснулся руки Изабеллы, подругу сестры удостоил полным расшаркиваньем и половиной кивка. Был он полноватым молодым человеком среднего роста, лицом невзрачен, силуэтом неизящен и будто страшился, что покажется чрезмерно красивым, если не нарядится конюхом, и чрезмерно благородным, если не явит непринужденность, когда положенье требует любезности, и дерзость – когда ему дозволена непринужденность. Он извлек часы:

– Как полагаете, сколько мы ехали из Тетбери, госпожа Морлэнд?

– Я не знаю расстоянья.

Брат сообщил Кэтрин, что до Тетбери – двадцать три мили.

– Двадцать три мили! – вскричал Торп. – Двадцать пять, и ни дюймом меньше. – Морлэнд возразил, сослался на авторитет путевого справочника, дорожных вех и придорожных трактирщиков; однако друг все их отверг; у него имелось мерило понадежнее. – Я знаю, что наверняка двадцать пять, – рек он, – ибо сужу по времени, кое мы потратили. Сейчас половина второго; мы отбыли с постоялого двора в Тетбери, когда городские часы пробили одиннадцать; и я готов бросить вызов любому в Англии, кто скажет, будто жеребец мой бежит в упряжи менее десяти миль в час; таким образом, выходит ровно двадцать пять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Вы недосчитались часа, – возразил Морлэнд. – Из Тетбери мы выехали всего лишь в десять.

– Десять! Одиннадцать, клянусь! Я счел каждый удар. Этот ваш брат, госпожа Морлэнд, такой спорщик – с ума сойдешь; но взгляните на жеребца; это животное создано для скорости – видали ль вы подобных? – (Слуга, забравшись в экипаж, как раз отъезжал.) – Чистокровнейшая животина! Три с половиной часа – и покрыть всего двадцать три мили! Взгляните на сие созданье и допустите подобное, если можете.

– Он и впрямь взмылен.

– Взмылен! Он до Уолкотской церкви домчался глазом не моргнув; но взгляните на его грудь; взгляните на ляжки; вы только посмотрите, как он движется; этот конь не может покрывать меньше десяти миль в час; свяжите ему ноги, и он помчится себе дальше. Что скажете о моей двуколке, госпожа Морлэнд? Отличная, а? Отличная посадка, в Лондоне строили; и месяца не прошло, как я ее купил. Ее соорудили для одного господина из Крайстчёрча[23], друга моего, очень славного парня; гонял двуколку несколько недель, а затем, я так понял, ему пришла пора от нее избавляться. По случайности я тогда и сам искал нечто подобное, эдакую легкую штучку, хотя я, надо заметить, вполне остановился уже на кюррикеле; но встретил этого друга на мосту Магдалины – парень в Оксфорд ехал, в прошлом семестре это было. «О, Торп, – говорит, – а такую штучку ты случайно не хочешь? Превосходнейший экипаж, но я от него до смерти устал». – «Ох ты ч…! – говорю. – С дорогой душою. Сколько просишь?» И сколько, по-вашему, он запросил, госпожа Морлэнд?

– У меня не имеется ни малейших догадок.

– Посадка, точно у кюррикеля, видите; сиденье, багаж, ящик для тростей, щитки, фонари, посеребренная отделка – все на месте, изволите ли узреть; рама как новенькая или даже лучше. Он запросил пятьдесят гиней; я с ним тотчас уговорился, раскошелился – и экипаж мой.

– Ну, – сказала Кэтрин, – я столь мало разумею в подобных вещах, что и сказать не могу, дешево это или же наоборот.

– Ни то ни другое; я так думаю, можно было бы и подешевле его заполучить; но торговаться я ненавижу, а бедняге Фримэну занадобилась наличность.

– Очень добрый поступок с вашей стороны, – с немалым удовольствием заметила Кэтрин.

– Ох, ч…! Я жмотничать не буду, коли имеются средства поступить по-доброму.

Далее последовали расспросы о дальнейших перемещеньях юных дев; и, выяснив, куда те направляются, джентльмены решили сопроводить их в Эдгарз-билдингз и навестить г-жу Торп. Джеймс и Изабелла зашагали первыми; и столь довольна была последняя своим жребием, столь ублаготворенно старалась одарить приятной прогулкою того, кто обладал двойными козырями, будучи другом ее брата и братом ее подруги, столь чисты и бесхитростны были ее чувства, что, хотя на Милсом-стрит они нагнали и миновали двух возмутительных молодых людей, она была крайне далека от желанья привлечь их внимание и оглянулась всего трижды.

Джон Торп, разумеется, шел с Кэтрин и спустя несколько безгласных минут вернулся к рассужденьям о своей двуколке.

– Да будет вам, впрочем, известно, госпожа Морлэнд, что некоторые бы сочли, будто это дешево, ибо назавтра я мог продать ее с наваром в десять гиней; Джексон из Ориэла[24] мигом предложил мне шестьдесят; Морлэнд сам слыхал.

– Да, – согласился Морлэнд, сие уловивший, – но вы забываете, что он имел в виду приобрести и вашего жеребца.