Чистилище. Исход - Пронин Игорь Евгеньевич - Страница 37

Майор мешком рухнул на пол, и на фоне крыши автобуса тут же появилось озабоченное лицо врача. «Если спросит, как мое самочувствие, попытаюсь его убить», – словно в бреду подумал майор и отключился. Доктор вколол ему обезболивающего и озабоченно осмотрел укусы.

– Как он? – первым сунулся Спец.

– Боюсь за кости и внутренние повреждения. На вид – жить будет, хотя шрамы останутся страшные. Ну и еще мизинца и безымянного на левой руке нет, – показал врач. – С этим живут.

– Да это – пустяки! – согласился Спец и очередью отправил на асфальт мутанта, который с крыши даже не лез, а просто заглядывал в салон, вцепившись в решетку. – Кажись, последний. Кажись, прорвались.

– Еще посмотрим, как там второй! – буркнул Новосиб и, неуважительно перешагнув через тело майора, пошагал в конец салона. – Поддержать стрельбой, вижу двух на крыше у второго!

Весь пол был просто завален гильзами и опустевшими магазинами. Дрон притащил к водительской кабине новый «цинк» и доверительно сообщил, что это последний. Толик и Максим, переглянувшись, уселись и стали забивать патроны в рожки. Оба время от времени поглядывали на Белоглазова, но Максим не забывал иногда привставать и пытаться хоть что-то разглядеть во втором автобусе. Пока он видел одно: «соседи» нормально едут следом, и оба их огнемета, пусть уже и наполовину вобранные в салон, на месте.

– Ну, теперь по прямой почти! – Папа Миша шумно отдувался в промежутках между словами. – Эх, говорил я: лучше после полудня, они тогда от жары вяленькие становятся. А он, ити его мать: а если дождь, а если дождь? Если бы да кабы… Теперь по прямой, а на Магистральных тихо, там только самый тупой мутант будет жратву искать!

– Улица Магистральная? – переспросил Максим. – Там ваша база?

– Много будешь знать, скоро состаришься! – тут же сменил благодушный тон Папа Миша. – Лешка! Лешка!! Поди, покажись!

Никто не отозвался. Максим и сам уже заметил, что Лехи, сына Папы Миши, не было на привычном месте. Дрон, который о чем-то заболтался с одним из стрелков, глазами показал на труп, лежавший в проходе. Восстановив ход событий, во время которых мало что соображал, Максим вспомнил, как после потери огнемета Новосиб требовал занять чье-то место. Так вот, значит, кому разбила голову труба, прежде чем исчезнуть за окном. Папа Миша позвал снова. Дрон поспешил в хвост, и вскоре оттуда пришел хмурый Новосиб.

– Все, Нефедов, без вариантов? – зачем-то спросил он у врача, заканчивавшего осмотр Белоглазова.

– Боюсь ошибиться, но вроде легко отделался!

– Да я не про него, я про… – Новосиб указал на труп Лехи.

– Конечно. – Врач растерялся. – Открытая черепно-мозговая, но пульс сразу пропал – я думаю, шея. Под неудачным углом удар пришелся, вот и не выдержали позвонки. А там…

– Я знаю, что там, в шее. – Новосиб подошел к напрягшемуся Папе Мише, положил руку ему на плечо. – Один двухсотый у нас, Михаил. Не уберегли твоего парня. Подменить тебя?

– Подмени себе… – Папа Миша прервался и, кажется, всхлипнул. – Не надо.

Новосиб оставил его. Прокашлявшись, он жестами показал, что Леху надо перенести в хвост салона, туда, где почти все сиденья сняли, чтобы разместить ящики с припасами. Белоглазов, придя в себя, с удивленным выражением разглядывал забинтованную кисть, на которой, вроде бы, чего-то не хватало. Лошадиная доза обезболивающего – в таких вещах доктор Нефедов не церемонился – будто пьянила и немного мешала соображать.

– Ноги чуешь? – спросил Новосиб.

– Да. – Майор чуть согнул ноги в коленях. – Ребра только болят. Но я думал, вообще не вернусь.

– А чего тогда полез? – Новосиб присел. – Воды принесите майору кто-нибудь! Только что ж ты за офицер такой, если постоянно без приказа что-то делаешь?

– Инициативу проявляю. – Белоглазову было трудно сосредоточиться, он морщил лоб. – В критических ситуациях, когда нужно действовать безотлагательно.

– Понятно. До меня тут дошло, что ты майором ВДВ представлялся. Не знаю, Юра, сколько у тебя было прыжков и так далее. Верю, если что, верю. Но мысли твои все время уносит куда-то в аналитику, в рассуждения о том, что происходит… – Новосиб задумчиво смотрел в окно, на пролетающий мимо городской пейзаж: безжизненный, полный мусора и разбитых машин, кое-где украшенный пожарами. – Так вот, аналитик: если у тебя хоть какие-то дельные мысли есть относительно сути происходящего, хоть какая-то, пусть, возможно, не относящаяся к делу информация, ты не должен голову в пекло совать. Ни за что. Я бойцов найду, вон девки – знаешь, что творят? Первый раз в жизни автомат в руках держит, только показали, как стрелять и заряжать, а она уже готова не отступать, прикрывать товарищей, выполнять приказ. Не все, конечно, далеко не все, но… Бойцов я найду. И командиров даже найду толковых, хотя это куда труднее. Еще труднее со специалистами… – Он подмигнул Спецу, наклонившемуся над Белоглазовым со стаканчиком воды. – Но проблему надо решать в целом, и как можно быстрее. Нельзя забывать, что спасение жизни, или даже целого отряда вроде нашего – не самоцель. Самоцель собирать информацию, анализировать и искать выход. И найти его, самое главное! Здесь самое ценное не люди, а вот те чемоданы биологические, или как их назвать, которые Сергей все же вытащил с объекта. Даже если в них ничего толкового нет и ничем они не помогут, все равно они – самое ценное.

– Я знаю, вот и полез. – Майор отказался пить из рук и взял стаканчик сам.

– Нет, ты полез людей спасать, нас. Хочу, чтобы ты четко это для себя разделил и действовал соответственно: все как в шахматах. Ради офицера жертвуй пешками, ради королевы – офицерами, но цель игры – мат. Иначе мат будет нам. Итак, ты чувствуешь себя носителем некой информации, которая хоть теоретически может помочь разобраться с проблемой? Не важно, что ты сам думаешь, ты скажи: может такое быть, что кому-то твоя информация поможет понять что-то важное?

– Возможно… – выдавил из себя Белоглазов.

– Возможно – это «да» в нашей ситуации. Так я понял твой ответ. Подробнее поговорим на базе. Это уже скоро, пока приходи в себя.

Снаружи раздался автомобильный гудок, и все вздрогнули, так необычно он прозвучал в умирающем городе. Разминувшись с их короткой колонной, прошел автобус, похожий на их, и два пустых грузовика, а замыкал колонну колесный броневичок с полицейской разметкой, но Максиму таких видеть не приходилось. Он догадался, что это «свои» и знакомый водила посигналил приятелю. Но Папа Миша не ответил. Теперь он остался один из семьи, как и все остальные. В памяти тут же начали всплывать родные лица, но Максим прикусил губу и крепко зажмурился. Это помогало блокировать воспоминания. Так легче жить. Ведь все равно ничего не исправишь, и даже мстить – некому. Вирус, или бактерия, или еще какая-то гадость не разбирали, кого убивать, а кого превращать в монстра.

– Вас двоих, – палец Новосиба по очереди ткнул в Максима и Толика, – зачисляю в мою группу бойцами. На базе, кто бы вам что ни сказал, ваш ответ: мы бойцы Новосиба, и приказы нам можно отдавать только через него. И точка, и пошли все к чертям. В мое отсутствие ваши командиры Папа Миша и, если его нет рядом, Степаныч. Ты, парень, – теперь он обращался к Спецу, – насколько я понимаю, больше нужен руками и сметкой-соображалкой. Ты нужен будешь в другом месте.

– А Юрий Семенович? – Спец никак не показал, что согласен подчиниться. – Что с нашим командиром?

– А ваш бывший, – с нажимом произнес Новосиб и повторил: – Бывший командир Белоглазов поступает в распоряжение Ставки, так сказать. Эту войну с автоматом наперевес не выиграешь. Кстати сказать, когда немного отдохнете, поедете туда вместе, так что не ерепенься раньше времени. Хватит с меня на этот рейд споров.

Глава двенадцатая

Две базы Новосиба

В районе магистральных улиц и правда было тихо. Кое-где из окон высовывались красные флажки или даже целые полотнища. По торчащим оттуда дулам автоматов Максим без вопросов догадался, что это какие-то опорные или просто наблюдательные пункты Сопротивления. Впрочем, Новосиб недовольно качал головой.