Стратегия. Колония - Денисов Вадим Владимирович - Страница 87

Настроение — зеро, молчали все.

Перед поездкой участники рейда столько всего передумали-переварили — и вот приехали, с надеждой и эйфорией… Теперь же все подавленно примолкли. Вокруг витала неприемлемая для души смесь прикосновения к какой-то великой тайне или к страшной трагедии противостояния космических сил. Одни сделали, другие порушили. Мистика, я это особо чувствую. Человек, живущий в диком краю, гораздо лучше сканирует присутствие опасности, чем люди, обыденно живущие среди людей, в так называемой комфортной среде. В дикой природе смерть караулит человека повсюду, только ошибись — здесь вечный закон естественного отбора работает четко и честно, он обязателен, как и для всех других живых существ. И человек со стажем проживания в таких условиях природные риски предчувствует загодя и надежно… Но бывают опасности иррациональные, мистические, о которых сложно говорить и спорить, зато легко думать и в них верить. Нет такого вольного странника, который хоть раз не замечал присутствия рядом чего-то чуждого. Он не рассказывает об этом журналистам, предпочитая не будить лихо. Он просто знает — что-то зловещее и страшное бродит рядом.

Физически же чувствую себя вполне нормально, только глаза зудят от постоянного напряжения. И несерьезное — поясница чешется.

— Парой работаем… Кастет, значтак, мы с тобой заныриваем между зданиями, Гоблин с Ленни стоят на улице, прикрывают нас, техники не покидать.

— Может, мы пока справа дома обшмонаем? Быстрее будет, — предложил Сомов.

— Нет, для начала так, не торопимся. — Я не клюнул. — Секите тут.

Строения немаленькие — метров тринадцать высоты на три всего этажа, комнаты должны быть просторными. Это пустые массивные коробки с беспорядочно разбросанными оконными проемами и входами, поднятыми, пожалуй, на метр от земли. Ни крылец нет, ни лестниц. Как и в форте, деревянные элементы отсутствуют. Фасады почернели от времени. Ближний слева дом вообще не имел входной двери, попасть внутрь можно было только через окна первого этажа, которые в нем располагались очень низко. Для кого вся эта каменная бутафория сделана? Кстати, не похоже ни на одну культуру.

Мы сначала пошли в правый. Я достал пистолет.

Стояла гнетущая тишина, в воздухе чувствовалось странное напряжение.

— Костя, ты — в «тепловик», я — живаком смотрю.

С очевидным чувством страха мы без энтузиазма полезли во входной проем, как нищие старики на помойку, от нужды: надо — значит, надо. Представляю, какие у нас рожи… Внутри дома было темно. Окна расположены так же неудачно, как и вся планировка комплекса, дневного света явно недостаточно.

— Чисто, тепловых пятен на полу не вижу.

Полы вымощены большими плитами, а наверху… ожидаемого потолка не было, ни единого межэтажного перекрытия, просто коробка. Не только остатков обстановки, убранств или имущества, по которым можно было бы что-то узнать о тех, кто тут проживал, — не было даже комнат! А вот деревянный ящик, вполне современный, имелся, стоял в углу. Я заволновался, но ожидания не оправдались — пустой.

Это заготовка, полуфабрикат, недострой. Под ногами лежал толстый слой пыли, только перед окнами ровная поверхность причудливо взрыхлена залетающими внутрь дождевыми каплями. И никаких следов — ни человеческих, ни звериных.

— Подо что такие затраты списаны, коллега?

— Нет версий, — ответил сталкер.

Свод каменной кровли эхом отражал нашу речь, искажая голоса, превращая их в гулкий страшноватый вой. «Валить отсюда надо!» — шептали стены.

Хорош давить, а! Нам валить никак нельзя! Признаю, что повод найти несложно. Как известно, любой человек с большим жизненным опытом очень хорошо умеет использовать универсальность этой приговорки для любого самооправдания. Но страх быстро пройдет. Походим, побродим, обвыкнемся — пройдет! Останутся азарт и интерес, и это тоже опыт. Опыт искателей, сталкеров.

Площадка за осмотренным зданием лежала полностью в развалинах, скрытых ранее высокой стеной. По контуру — остатки дома, разрушенного, возможно, каким-то землетрясением. В этом запустении не было ни травинки, ни кустика, ни какого-либо иного признака жизни. Земли вообще нет, лишь кучи камней: нечего ловить… А вот дальше по улице уже получше, несколько пташек летало над крышами. И зелень появляется. Сбоку тускло блеснул металл — мотоцикл брошенный! Разбитый и разграбленный.

— Нет аккумулятора: сняли, — с сожалением объявил Лунев. — Да, Федя… Чей-то визит сюда закончился печально. А вообще забрать бы надо.

— Пошли в следующее, — решил я.

Металлолом — это хорошо, но мы сюда приехали за более существенным.

Дом на другой стороне улицы, тот, что вообще без дверей, принес еще один сюрприз, куда более внушительный. Не успел я влезть в окно, как тут же уперся в глухую стену, чуть башку не разбил, — что за хрень! Я, скорчившись, стоял в тесной узкой лоджии, из которой внутрь входа не было. Каменная ниша. Оглядели остальные окна фасада — та же самая халтура, бутафория!

— Пошли с тыла глянем.

Почему ж так поясница зудит, укусил кто-то? Надо бы посмотреть, а то вцепится неведомый клещ, потом проблем не оберешься. Вернемся к машинам — попрошу Ленни глянуть… Задняя стена нас повергла в настоящий шок. Не было там дома и двора, представьте — сооружение было на всю высоту срезано наискось, словно ударом гигантской катаны. Или лазером боевого межгалактического звездолета. Ровный, на загляденье, каменный срез тянулся до самого верха, ни рукотворной щелочки, ни температурной трещинки. А обрезка-то и нет!

— Костя, да это монолит… бляха медная на яйцах.

— Психо, елки. Трахома, что за артхаус нам достался!

Черт, да кто меня, сука, цапн… И тут в башке утряслось! Тормозишь, Спасатель!

На поясе в разрезе бронежилета уже вовсю звенел и вибрировал шар-глобус!

Щелк.

— Всем сбор вокруг дома, у меня индикатор сработал, ищем приз! Гоблин, чешется?

— Откуда ты… Па-адла… А я-то думаю, жмякнула богатыря какая-то сявка! Идем!

— Смотрите начиная с фасада.

Я, до боли сжав вибрирующий шар в руке, медленно пошел вдоль срезанной задней стены этого огромного камня, в котором зачем-то вырубили муляжи окон. Костя поднял ствол к плечу. К дальнему торцу группы вышли одновременно и замерли в сюрреалистическом восторге. Из точно так же срезанной плоскости торца дома торчал наполовину вмурованный в камень открытый морской контейнер. Влитый.

— Чистый «тепловик», — машинально щелкнула Ленни.

— Чисто вокруг, — откликнулся Кастет.

Контейнер был совершенно пуст, если не считать набросанной в углу горы округлых камней. Каменный срез проходил прямо через металл, обалдеть. Шар тоненько звенел и дрожал как припадочный: приз здесь!

— Разбираем! — рявкнул я, и мы разом бросились к куче…

«Выручалочка» оказалась планшетом, типа десятидюймового, только толще и тяжелей.

Стекла как такового не было. Это мы уже знаем, там действительно не стекло, изображение проявляется прямо через неведомый синтетический материал. Хрен поцарапаешь, бывали прецеденты, Сотников даже чашку с кофе на него ронял. И как же она работает без основной панели, материализация в произвольно выбранном оператором пространстве? Вещь одноразовая, а значит… Значит, она должна после первого и последнего же сеанса умирать или уничтожаться! Второе вероятней: зачем оставлять кому попало такую аппаратуру, пусть и в нерабочем состоянии. А как самоуничтожаться? Да, тут надо быть готовым ко всему.

Чего я парюсь! Дисплей все напишет, инструкция прилагается.

Мы с нетерпением вышли на свежий воздух. Я нажал пальцем на середину экрана и привычно дернул в сторону — экран послушно загорелся синим. Вот у кого гуглисты среду Android подрезали… На дисплее белым светились две надписи:

Стоп! Я торопливо нажал на вторую: спи-ка ты, родной. Экран погас, а индикатор сразу перестал дрожать и звенеть: все, остальные опоздали, хозяин у вещички появился.