Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - де Жур Бель - Страница 42

Среда, 2 марта

Как утомительно! Я понимаю, что Этот Парень впервые едет за границу без своего семейства и с иными целями, чем горные лыжи (и, развивая логику, подогретые глинтвейном оргии с безмозглыми телками), поэтому его необходимо держать за ручку. С другой стороны, я также знаю, что эта поездка совершается вместо той, что не удалась у него с Сюзи (в Таиланд), так что меня не настолько восторгает эта перспектива, насколько, по его мнению, должна.

Четверг, 3 марта

Неожиданный конверт в почте. Этот Парень нарисовал мне открытку! Я проверила штемпель: отослано десять дней назад.

Это маленький комикс, в ролях – две кошки. Первый кот блохастый и тощий, над ним он написал: Я– сыт по горло, измотан и вообще в полной заднице.

Потом другая кошка – комок вставшей дыбом шерсти, с тысячью когтистых лап, мелькающих в воздухе, как колючий шар. Ты: одинокая, ворчливая и вся – сплошной шип.

Потом последний рисунок, удивительно похожий на мою здешнюю комнату: двое котов свернулись вместе на постели, отдернуты белые занавески, и в окно льется солнце. Мы: блаженствуем и снова вместе.

Это все мило и чудесно, он действительно мастерски владеет карандашом. Но отсутствие уверенности в том, что он изначально рисовал это для меня, вгоняет в великую печаль.

Пятница, 4 марта

Как провести отпуск. Советы от Бель

Часть 3: злачные местечки

Есть ли что-либо более постыдное, чем так называемые туристические злачные места? Я имею в виду, кроме передачи «В пятницу вечером» на ВВС, конечно.

Когда попадаешь в незнакомый город в «высокий» сезон, есть одна вещь, в которой можно быть уверенной на все сто: все клубы будут полны англоговорящими бездельниками. А еще – непременно опоздаешь на «живое» выступление команды, зато вот-вот начнется конкурс мокрых футболок, и группа пьяных американских подростков непременно номинирует на приз тебя.

Туристические «горячие точки» – это мясные рынки, по сравнению с которыми Смитфилд[92] выглядит как «Теско Метро». Можно время сверять по хмельным мужчинам, которые, спотыкаясь, тащатся мимо и предлагают тебе выпивку или танец примерно раз в каждые четыре минуты.

Выбор ограничен: прими предложение – подпишешься на воспоминания такого рода, которые заставляют людей уходить в монахи по возвращении в добрую старую Англию, откажись – заработаешь обвинение в лесбиянстве.

Право, очень жаль, что мужчины так и не усвоили утонченные дресс-коды туристических клубов. Джентльмены, женщины в футболках и шортах не интересуются вашими авансами! Интересуются женщины, одетые в квадратный корень из дюйма лайкры. Если сомневаетесь, проверьте наличие в нижней части спины вызывающей татушки, или, как моя подруга Л. называет такие штуки, «проститутского клейма». Есть? Считайте, что вы уже там.

Недавно ко мне подъехал один джентльмен и не желал смиряться с отказом.

– Извини, – сказала я, – но мне не нужна компания. Почему бы тебе не попытать счастья с кем-нибудь другим?

– Потому что в тебе есть что-то такое, а ты об этом даже не знаешь, – бормочет он.

О, можешь не сомневаться, я в курсе. Три сотни за час не назначишь, если не испытываешь уверенности, что в тебе есть по крайней мере немного этого самого «чего-то такого». И все же на мне было больше одежды, чем на всех остальных, вместе взятых, леди в этом месте, а ведь я была даже не в брюках. Когда я обратила на это его внимание, он обвинил меня в сапфических наклонностях и улизнул.

Зато когда приглушают свет и начинается дискотека – вот тогда обстановка из просто жуткой превращается в истинное чистилище. Пьяные девушки, извиваясь, трутся о случайные ширинки под сдавленные вопли «Pussycat Dolls». Ничего не могу поделать, меня от этого просто выворачивает. Не поймите меня неправильно. Я люблю танцы. Я люблю секс. Я люблю стриптиз. Мне нравится то, что я по своему выбору могу заниматься чем угодно из перечисленного.

Что я ненавижу – это «культуру пития», которая заставляет нас вести себя за границей подобно скотам. Что я ненавижу – это скользких ублюдков в шмотье от «Фреда Перри», трахающих ослепших от водки девиц в шмотье из Topshop, прижав их к стене в общественном месте в Сан-Педро. Что я ненавижу – так это уверенность в том, что через две недели эти же самые люди уедут домой с солнечными ожогами, саронгами и недиагностированными половыми недугами, которыми предстоит заняться национальной системе здравоохранения. И когда Эмили будет признаваться своему будущему мужу в том, сколько у нее было любовников, она не станет считать эти отпускные перепихоны. Она не станет свидетельствовать о своих собственных прегрешениях. Она станет осуждать меня и мне подобных, потому что мы получаем деньги за то, что она делает бесплатно.

Суббота, 5 марта

– Ну, а как насчет тебя? – спросил меня приятель Томаса, мужчина с такими черными бакенбардами, что они казались нарисованными. – Какая музыка тебя соблазняет?

– Как обычно, – отвечала я. – Билл Уизерс[93], естественно. Айзек Хейз, «Hot Buttered Soul»[94].

Приятели одобрительно кивнули, но истина состоит в том, что я не верю в музыку для соблазнения. Если «Суэйду» приходится делать за тебя твою работу, разве это не указывает на то, что твоя партнерша счастливее со своим пунктиком на тему Бретта Андерсона[95]?

Я не стану отрицать, что кое-какая музыка изначально сексуальна. Я люблю «Эйр»[96] и Джеффа Бакли – ничто так не способно промочить мои трусики, как первые шесть треков с его альбома «Grace». Но если любовник достаточно ленив, чтобы использовать их как постоянную прелюдию к траху, он, подобно Джону Прескотту[97], в смысле, с той же вероятностью, получит от меня что-нибудь. Когда я трудилась на ниве секса, все было по-другому: мужчины платили за полномасштабное переживание, и если кружевное белье, пенные ванны и «Morcheeba»[98] могли им в этом помочь, я на часок придерживала свое неверие и подыгрывала им. Но дома я ничего так не люблю, как дуэт звуков двух тел.

Парень, с которым я встречалась в школе, всегда ставил U2, когда мы принимались за «грязные делишки». Не знаю почему, но подозреваю, он думал (и неправильно), что так его родители не вычислят, чем мы занимаемся в его комнате. Поверить не могу, что некоторые из моих первых не самостоятельно достигнутых оргазмов произошли под голос Боно. Стыд-то какой!